Денис ДРАГУНСКИЙ: «Не лезу в драку сразу»

Один из участников фестиваля «Книжная Сибирь» – писатель и политический обозреватель Денис Драгунский. Накануне события с ним встречался корреспондент «Навигатора».

Родился в 1950 году в семье писателя Виктора Драгунского. Окончил филфак МГУ. Преподавал в Дипломатической академии МИД СССР, работал сценаристом и драматургом театра, обозревателем журналов «Новое время» и «Итоги». Кандидат философских наук. Колумнист «Газеты.ру», до этого был главредом научного журнала МГИМО «Космополис» и газеты партии СПС «Правое дело». В конце 2007 года завершил карьеру политического аналитика и начал писать короткие рассказы. В настоящее время – автор 18 книг. Новая работа «Дочь любимой женщины» планируется к изданию в октябре.

– Какой самый редкий дар в человеке? Творить?

– Способность что-то создавать – редкий дар и одновременно частый. Среди стихотворцев очень мало истинных поэтов. Среди слесарей шестого разряда немного настоящих виртуозов… Но самый важный дар (и, к сожалению, очень редкий) – историческое мышление. Хотя, казалось бы, всё просто: это всего лишь способность понимать, что раньше было не так, как сейчас, а завтра будет совсем иначе.

Вот рассказываю студентам, что роман «Мастер и Маргарита» вышел в 1965 году в журнале «Москва», а потом в издательстве «Художественная литература» появилась отдельная книжка. Но продавалась она только в магазинах «Берёзка». Были такие – для иностранцев и советских «загранработников»; торговля там шла на доллары или специальные «чеки». Видите – всё приходится объяснять! И вот в 1980 году, всего каких-то 40 лет назад, один парень купил у кого-то чеки, пришёл за Булгаковым в «Берёзку» – а его арестовали. Отсидел семь лет за желание купить в советском магазине книгу советского писателя, изданную на родине! Нынешние студенты говорят, что этого не может быть, потому что быть такого не может. Жаль, что наша история порой воспринимается как фейк. И речь не о том, что СССР был империей зла, хотя зла и глупости было достаточно. Раньше жили совсем не так, как сейчас, и это нужно понимать.

– 15 лет назад в новосибирском Академгородке родился «Тотальный диктант». Нет ли желания стать его автором?

– К диктанту и вообще к проверкам знаний отношусь хорошо. Это полезно. Но не думаю, что смогу стать автором Тотального диктанта. Мой синтаксис либо предельно упрощён, как в короткой прозе, либо в большой форме нарочито усложнён – «прустятина», как говорит героиня одного из моих романов. Поэтому могу написать два варианта диктанта – за один все получат пятёрки, а другим всех завалить (смеётся).

– Москва в ХХI веке стремительно преображается…

– Мне почему-то казалось, что при вертикальном режиме, который сложился сейчас, всё регулируется. Так пусть же власть примет важнейшее решение: взять дорогу «Петербург – Ростов» или «Смоленск – Казань» и настроить вдоль них городов – по 100-150 тысяч жителей. И развить те, что уже есть, – Курск, Тулу, Воронеж, Орёл. Сселить туда народ методом административного принуждения. Нет, не депортировать в вагонах, что вы! В России есть порядка 20 ведомств, которым совершенно не обязательно находиться в столице. В наш цифровой век совершенно не понимаю, почему Госкомстат или Центризбирком базируются в Москве! Строго говоря, в столице должны находиться президент, его администрация, премьер-министр, минобороны, МИД, ФСБ, СВР. А вот минэкономразвития вполне может быть в Воронеже. Центробанку самое место в Старой Руссе! Мне говорят: чиновники не поедут. Ах, не поедут? Ай-ай-ай! Уволим, других наберём! Неужели не найдём 100 тысяч чиновников, желающих работать в минздраве в Брянске, в миннауки в Новосибирске?

– Реформы внедряются только огнём и мечом – или возможен эволюционный путь?

– Любые реформы всегда очень болезненны. Но во многих странах они проводились без калёного железа. Это у нас не понятно откуда взялось свойство всё «разрушать до основанья». Как же другие страны обошлись без раскулачивания, без заключённых на стройках? Но люди не хотят сравнивать одно с другим, находить альтернативные пути развития. Это тоже признак отсутствия исторического мышления…

– Социальная несправедливость – это вечный атрибут цивилизации?

– К сожалению, да. В футболе не может быть 100 команд-чемпионов. Все старались, играли на пределе, а чемпион один. Другого общественного устройства не существует. Социальная несправедливость гасится следующим образом. Пусть 8 лет у власти находятся либералы, которые занимаются в основном накоплением национального богатства. А затем – и тоже на восемь лет – их должны сменить социал-демократы. И пусть распределяют деньги: повышают пенсии и стипендии, дают квартиры, внедряют новые соцгарантии… И так по очереди. Нужна ротация. Нельзя в одном правительстве иметь либерала министра экономики и социал-демократа министра труда.

– Что-то с 2000 года затянулась ротация…

– А это наша специфика. Крик «либералы проклятые» – компенсаторного происхождения. Но вспомним дедушку Крылова: «Не лучше ль на себя, кума, оборотиться?» Сейчас в России абсолютная, ни чем не стеснённая свобода для большого бизнеса. Мечта олигарха. Вот и сносятся ради прибыли городские кварталы, строятся торговые центры… Продают за границу природные ресурсы. Шабаш правого либерализма самого крутого замеса. Тэтчер и Рейган отдыхают.

– А когда будет по-другому?

– Откуда ж я знаю? Послезавтра, а может, вообще никогда!

– Что вас раздражает, к чему нетерпимы?

– Ко всему терпим на самом деле. Не лезу в драку сразу. А раздражает многое – глупость, например, тот же антиисторизм в рассуждениях, недоверие людей к чему бы то ни было.

Не люблю детоугодничества. Когда ребёнку на последние деньги покупают дорогой гаджет, возят на занятия на машине. Когда жизнь взрослых посвящена обслуживанию маленького человека – это, на мой взгляд, неправильно. Потому что такие дети вырастут абсолютно беспомощными в социальном плане.

Мы с сестрой воспитывались в строгости. Родители нас никогда не били. Но у меня были обязанности по дому: сходить в магазин, забрать сестрёнку из детсада, пропылесосить, вымыть посуду, постирать свои рубашки, затем погладить их, иногда что-то приготовить. Я научился вставлять замки, стёкла, чинить велосипед. Кстати, от всего этого мозги лучше работают!

– Вырасти писателем в семье писателя было просто?

– Как вам сказать… Возьмём, условно говоря, какого-нибудь великого физика. От его сына тоже ждут научных открытий. А как сравнивать старшего и младшего Драгунских? Я же не пишу детских рассказов. Есть недоброжелатели, которые пыхтят: «Тексты Дениса Драгунского – барахло в сравнении с тем, что писал его отец?» Кто-то, наоборот, восторгается тем, что Драгунский-сын превзошёл отца… Глупости всё это. Мы с отцом – два совершенно разных автора.

– Главные уроки жизни, преподнесённые отцом – это…?

– Он мне дал один очень хороший урок – кстати, возможно, поэтому я и занялся греческой палеографией. Он сказал: «Будешь выбирать профессию – найди очень узкую специальность, но в ней будь лучше всех!» Стараюсь следовать этому правилу всю жизнь.

Юрий ТАТАРЕНКО

Фото В. Якушева из личного архива Д. Драгунского