«Награды – часть пути»

В июне в Химках прошёл пятидневный фестиваль новых литературных форматов «Молодой Пушкин». С одним из спикеров образовательной программы форума побеседовал наш корреспондент.

Мария ЗАТОНСКАЯ родилась 2 июля 1991 года. Поэт, член Союза писателей России. Главный редактор литжурнала «Пролиткульт». Победитель Национальной премии «Русские рифмы» (2019), Международной премии им. Анненского (2021), стипендиат XX и XXII Форумов молодых писателей России, стран СНГ и зарубежья. Публиковалась в журналах «Знамя», «Новый мир», «Интерпоэзия», «Дети Ра», «Наш современник», «Зинзивер», «Звезда», «Новая юность», «Дружба народов» и др. Автор книг стихов «Дом с птицами», «Миниатюры». Живёт и работает в Сарове (Нижегородская область).

– Что такое поэзия?

– Это всегда разговор о чуде. О сущности того или иного явления. Если у человека отнять его психологические установки, черты характера, тело, в конце концов, то останется сущность. И вот эта сущность, найденная внутри привычных вещей, и есть поэзия. Не так давно мой коллега по литцеху сказал примерно то же самое: поэзия – обнажённая мысль.

– А эмоции куда девать прикажете поэту?

– Эмоции накатывают и отходят. В контексте поэзии вернее говорить о метаэмоции. А если человек просто ноет о том, как ему плохо – кому это надо? Если в стихотворении одни эмоции – это пустышка. Хотя… Сама начала писать, когда меня бросил мальчик. И желала ему всяческих невзгод в стихах (улыбается).

Качественный скачок в становлении поэта происходит, когда приходит понимание: слова сами по себе ничего не значат, но в целом они значат всё. Вот такой парадокс. В стихах начинающих поэтов часто встречаются слова «мечта», «душа», «ангел», но за ними стоит абстракция. Поэт эти слова наполняет смыслом, как сосуды, – своим, собственным. А иначе будут безделушки, к поэзии не имеющие отношения.

Принято считать, что поэт всегда живёт поэзией, думает стихами. Даже когда на кухне возится. И там может прийти в голову интересная строчка, образ. Но для написания стихотворения мне нужно, конечно, полностью от всего отрешиться. Обычно я запираюсь на кухне, открываю ноутбук…

Не всё написанное следует публиковать. Для состоявшегося стихотворения нужно, чтобы совпали две вещи: возник поэтический повод и пришли нужные слова. Это происходит действительно нечасто.

– Вы довольно много ездите: на литсмену в «Артек», совещания в Химках, мастерские в Москве и Нижнем Новгороде… Чем запомнились выезды из родного Сарова?

– Ощущаю себя внутри литпроцесса и радуюсь. Вот мы говорим, что поэзия – это жизнь, что думаем стихами. Но ведь есть и быт: надо гладить штаны, готовить борщ, ходить на работу. А когда живёшь интенсивной литературной жизнью, много ездишь, выступаешь, обсуждаешься на семинарах – складывается ощущение, что это и есть твоя работа. Поэзия становится твоим бытом. Звучит страшновато, но кажется, что это честно.

Всякий раз, когда я занимаюсь вещами, связанными с литературой, у меня появляется такая детская радость!.. Плюс в ходе живого общения с поэтами из разных городов видишь и мир по-другому, и маленькие открытия делаешь. Я живу в провинции, и вдумчивых разговоров о сути творчества мне не хватает.

– А кто-то, наоборот, мечтает уехать в глушь, посидеть в тишине, подумать обо всём, никуда не торопясь…

– Да-да, хорошо там, где нас нет (улыбается). Но всё же вялотекущая провинциальная жизнь порой наскучивает. Иногда даже опустошает. А тут возникла Ассоциация писателей АСПИР, которая проводит интересные мастерские. Я не первый раз на них: была на семинарах у Александра Переверзина, Алексея Алёхина, Андрея Коровина, Олеси Николаевой. Встречи с мастерами очень важны, это возможность получить экспертную оценку стихам из первых рук.

К примеру, Алёхин на разборах эксцентричный, но очень искренний. У него особое понимание поэзии, и если кто-то в своём стихотворении разрушает его идеалы, он считает это грехом. То есть презентовать фальшивку как чистую монету – кощунственно. Мне нравится такая позиция. Она исключает ложь – даже искусно прикрытую. Он видит ясно, где хорошо и где плохо, говорит об этом. Кто-то считает, что Алёхин любит только верлибры. Но это не так. У него широкий взгляд. Он сказал, что ждёт от меня взлёта… А Переверзин на семинаре в Нижнем Новгороде похвалил мою подборку. Сказал: это хорошие стихи, потому что не видно педали, на которую нажимает автор, чтобы мысль шла, не прерываясь. Другими словами, не видно, как сделано стихотворение. Для меня это ценное замечание. Эффект нерукотворности текста очень важен.

– Чем запомнилась литсмена в Крыму?

– Когда собиралась ехать туда, сильно переживала. Всё-таки мне ещё самой расти и расти (а как иначе? Если поэт остановился, считай, что умер). А тут предстояло учить ребят писать. Меня немного успокаивало то, что в течение полутора лет до «Артека» я работала репетитором по русскому языку и литературе. И главное – мне это нравилось.

Всё оказалось замечательно: мне предоставили план работы, педагогическим коллективом многое совместно обсуждали, помогали друг другу. Общение с детьми было творческим. Мы не разбирали с ними образ «Бедной Лизы» из школьной программы, не формулировали идею произведения Карамзина и так далее, что делают с ними в школе (улыбается). Литсмена – для выявления талантов. На практических занятиях предлагала описать сосну, которую было видно из окна. У каждого ребёнка сосна получилась своя. Кто-то описывал её как картину, во всех деталях, кто-то – в контексте меняющегося пространства: вот люди прошли, облака проплыли, у кого-то возник сюжет рассказа. Каждый смог проявить свою индивидуальность.

Вообще я всё время старалась донести до ребят, что такое поэтическое мышление. Дети наблюдательны, восприимчивы к нюансам. Но зачастую при общении со взрослыми творческие способности ребёнка несколько забиваются, притупляются. На уроках литературы учителя не говорят школьникам, что такое поэзия…

– Кем мечтает стать ваша дочь Алиса – литератором, как мама?

– Нет, она музыку любит, играет на фортепиано. Иногда сочиняет что-то, но оно больше похоже на прозу – правда, со своей мелодией. Слагает на ходу: про кота, про поход в бассейн. Прошлой осенью она пошла в школу. Посмотрим, что будет дальше. Главное – чтобы нашла свою дорогу в жизни.

– А вам что нравилось в шесть лет?

– Дедушка, работавший инженером-конструктором, постоянно предлагал мне находить рифмы к разным словам. Меня это захватывало. Ещё часто слушала записи оперы: бабушка была певицей. В школе я соревновалась с девочкой, кто быстрее напишет стихотворение (улыбается). Она в пятом классе бросила рифмовать, а я решила продолжать. И ещё всё время вела дневник. Но первая серьёзная публикация случилась только в 2018-м, в журнале «Арион»...

– Вы выиграли несколько престижных литконкурсов. Что для вас значит победа, премия, звание лауреата?

– Всё это – часть пути. Важная – но всё же часть. Признак того, что двигаюсь в правильном направлении.

Юрий ТАТАРЕНКО

Фото из личного архива М. Затонской