Тимофей КУЛЯБИН: «Мне ничего не даётся легко»

Тимофей Александрович Кулябин родился в 1984 году. Окончил РАТИ-ГИТИС (мастерская О. Кудряшова) в 2007-м. Ставил драматические и оперные спектакли в Новосибирске, Москве, Санкт-Петербурге, Ярославле, Риге, Цюрихе, Берлине. Главный режиссёр театра «Красный факел» с 2015 года. Его спектакли «Онегин» и «Три сестры» отмечены национальными премиями «Золотая маска». В начале сентября выпустил уже четвёртую премьеру в столичном Театре наций.

– Вы в работе деспот или душка?

– Не деспот точно… Думаю, со мной вполне комфортно работать. Стараюсь, чтобы актёру было удобно. Не в том смысле, что ему можно было бы ничего не делать (улыбается). Важно не перенапрягать артиста, даже если он где-то немного не дотягивает. Всегда даю время освоиться в материале и рисунке. Насиловать актёрскую природу – не мой метод.

– Есть ли у вас представление об идеальном зрителе?

– Нет. Пол, возраст, род занятий публики не имеет значения. Бывает, в театр приходят молодые люди с весьма консервативными взглядами. И наоборот, встречаются зрители почтенного возраста с живым восприятием театрального эксперимента. Хотя к неожиданному часто относятся с недоверием. Встречать в штыки новое – это у многих просто в крови. Принято считать, что театр – оплот традиций. На самом деле это, конечно, не так.

– Зрительское возмущение можно понять, когда театр превращает классику в ультра-авангард!..

– Театр и должен быть таким! Это живое искусство. Нужно разговаривать не с воображаемым зрителем, а с настоящим, со своими современниками на темы, волнующие нас именно сегодня. Важно помнить: театр – самое быстро устаревающее дело. Бывает, что-то смотришь и прекрасно понимаешь: ну, это было поставлено лет десять назад, не меньше…

– По части актуальности театр никогда не угонится за прямой трансляцией в сети.

– Так театр и не соревнуется на почве технологий! Этим он отличается от сценических шоу. Хотя и опера, и драма активно осваивают высокие технологии, и это уже давно воспринимается как данность. Современным театр становится за счёт транслируемых смыслов. А к материалу какой эпохи он обращается, в каких костюмах актёры на сцене – не так важно.

– В этом году столетие «Красного факела». Апрельские празднования по известным причинам перенесены на конец года. Программа торжеств как-то поменяется?

– Отменены сентябрьские юбилейные гастроли в Москве. Ближе к декабрю, возможно, пройдут фотовыставка, видеопоказы спектаклей и премьера документального фильма о театре в киноцентре «Победа». Намечен и юбилейный спектакль на нашей большой сцене. Моя работа над ним продолжается, есть возможность что-то додумать и докрутить. Он называется «Мой Красный факел» и состоит из разных историй, смешных и не очень, в нём задействована вся труппа.

– Про мюзикл в родном «Факеле» не думали?

– Я не люблю мюзиклы. И оперетту тоже.

– В этих жанрах слишком много условностей?

– В опере тоже много условностей. Но там сюжеты совсем другие. Не такие развлекательные.

– Очевидно, что оперные певцы уступают в актёрском мастерстве артистам драматического театра. Как вам работается в таких условиях?

– Уступают?! Это заблуждение, что в опере только петь умеют. Есть потрясающие артисты оперного театра – Ирина Чурилова, Павел Янковский. Я назвал бывших новосибирцев, а сколько талантов за рубежом…

Есть, конечно, и такие певцы, у кого не очень подвижен актёрский аппарат – при наличии драматической природы. Но я никогда и не ставлю невыполнимых задач! В опере очень жёстко многое застроено на музыке, гораздо меньше возможностей для импровизации, поэтому проводится серьёзный отбор выразительных средств. Если мне говорят, что в этой мизансцене трудно петь, я её меняю.

– А что ощущает режиссёр, когда что-то идёт не так и в итоге получается не на 100% то, что задумывалось?

– Не было такого, чтобы обстоятельства меня сломали. Бывают и более полётные репетиции, и более стрессовые. Груз ответственности – это совсем другое. Я отвечаю перед самим собой за качество продукта. Сверхответственность – то есть боязнь опустить планку театра, в который пришёл – это не правильно. Выбираю название, жанр, формат, идею будущего спектакля – и работаю.

– Важно ли режиссёру Кулябину то, что происходит за окном театра?

– Мы живём в сложное время. Многое меняется – и технологически, и в плане коммуникации. Но мир становится более хрупким, уязвимым, как мы видим на примере пандемии.

Я не закрываюсь от жизни. Наблюдаю, анализирую, реагирую. Не всё вокруг становится предметом исследования в театре и попадает в спектакли. Мои последние работы не про социальные явления, а про конфликты между людьми, кризисы отношений.

Сейчас неспокойно в Белоруссии. Болезненно реагирую на жестокость и несправедливость – как всякий нормальный человек.

– В недавней статье Михаила Швыдкого говорится: «Творчество стало услугой, а не миссией». Согласны?

– Сложно вступить в полемику: я не читал этого текста, все мысли – о предстоящей премьере. Но в искусстве и, в частности, в театре есть и коммерческий сегмент, и экспериментальный.

Для меня коммерция никогда не была приоритетом. Но я рад, что какие-то мои спектакли хорошо продаются. Успех не всегда можно просчитать. Важно честно делать своё дело.

– Когда спектакль рождается в муках, это предвестник чего?

– Зависимости успеха спектакля от массы сложных репетиций не существует. Бывает, что премьера готовится легко, искромётно, а на выходе получается вполне серьёзное высказывание. Могу вам признаться: мне в принципе ничего легко не даётся. Репетиционный процесс всегда трудоёмкий. Много размышлений, переживаний, проб – вне зависимости от материала, взятого в работу.

– А разве в родном новосибирском театре репетировать не легче, чем со столичными звёздами, к каждой из которых ещё нужно найти подход?

– Всякий раз на работу влияет множество факторов. К примеру, актёрские сопротивления можно встретить в любом коллективе. И трудно предугадать, что именно может облегчить или усложнить процесс.

– Ваши любимые места в Москве и Новосибирске?

– В Москву я приезжаю работать. Когда учился тут, тоже был занят круглые сутки. Так что не могу показать свои любимые места. Наверное, просто Москва – не мой город. Хотя он на меня не давит, в отличие от Петербурга…

В Новосибирске очень люблю тихий центр – от «Красного факела» в сторону реки. Гуляю там с удовольствием.

– А репетиционные залы – не ваши любимые места?

– Ну, от этой любви никуда не денешься (улыбается)!

Юрий ТАТАРЕНКО