«Главное – мастерство»

Игорь Валерьевич ТОНКОНОГИЙ родился в 1958 году в Стерлитамаке. Окончил худграф Башкирского государственного пединститута. Художник-график, живописец, живёт и работает в Уфе. Член Союза художников России. Постоянный экспонент ежегодных российских выставок ARTMANEGE, ART MOSCOW, «Московский Арт-салон», «Московский международный художественный салон». Его работы хранятся в государственных и частных музеях России, а также частных собраниях за рубежом (Англия, Франция, Израиль, Испания, Канада, Польша, США). Обладатель премии 25-й Международной выставки «Минипечать Cadegues» (Барселона). С 2006 года – главред журнала «Рампа. Культура Башкортостана». Заслуженный художник РБ.

– Чтобы состояться как творческая личность, выпускники провинциального театрального училища уезжают в Москву – и поступают учиться заново. А что у художников?

– Каждый выбирает свою дорогу к признанию. Чтобы состояться, необязательно жить в Москве. Хотя, конечно, там больше возможностей. Кто решил добиться славы, пусть едет в столицу. Там предстоит крутиться, суетиться. Кто хочет жить в гармонии с собой, тому и дома хорошо.

– Считается, художники – явно не от мира сего…

– Просто так удобно себя позиционировать, скрывая свою лень и малообразованность. Проще всего сказать: отстаньте, я не такой, как все, я так вижу...

– А вам не кажется, что для творческих людей сейчас актуальна поговорка «Как потопаешь, так и полопаешь».

– Ну, не знаю! Раньше довольно часто художники могли себе позволить просто сидеть в своих мастерских, находиться «в творческом поиске», как люди не от мира сего. А внутренняя работа тем временем велась.

В наше время приходится находить заказчиков. Особенно если ты за кого-то отвечаешь – куда деваться? Надо зарабатывать. С другой стороны, всегда остро стоял вопрос: а всё наше творчество – кому это вообще нужно? Идёт смена ценностей. Молодёжь практически не интересуется классическим искусством. Она более прагматична, хочет понять, где можно хорошо заработать. Сейчас – время информации: глубоко погрузиться не удаётся ни во что. Теорию живописи если кто и знает, то очень поверхностно. Всё – быстро, всё – на ходу…

– В театральном училище нам говорили: на актёра научить нельзя, но можно научиться, так что пашите, ребятки, потом спасибо скажете. А что говорили вам?

– Ремеслу художника можно научить, а дальше всё тоже зависит только от тебя. В Академии художеств жёсткие требования в процессе обучения, и, получив диплом, художнику сложно стать отдельной самобытной творческой единицей. Да, он умеет рисовать, но что делать дальше? Я в своё время ездил в Дома творчества, там два месяца делай что хочешь. И ребята после Академии просили: дайте задания, любые, а то самим не ясно, за что взяться! Но рисовать они умели. Вообще школа для художника – вещь необходимая.

– Изобразительное искусство – одно из самых трудоёмких видов творчества. А люди мечтают ничего не делать и иметь много денег при этом.

– Возможно, вы правы. Чтобы увлечься рисованием, нужно быть подготовленным, культурно развитым. Знакомство с историей искусств остаётся на уровне перечисления двух-трёх фамилий: Шишкин, Репин, Брюллов. На художника нужно учиться лет 10-15, потом – бесконечные творческие поиски.

– Необходима ли художнику ежедневная практика – как стрелку или танцовщику?

– Всё зависит от индивидуальных ощущений. Знаю тех, кто рисует практически каждый день. Есть художники, работающие как фотоаппарат: увидел деревья – запечатлел. А мне перерисовывать природу не интересно. Если писать пейзаж кому-то не слишком интересно – это же сразу видно на картине.

– В какой технике предпочитаете работать?

– Я занимался офортами, но это очень вредно для здоровья: кислота, ядовитые пары… Поэтому решил сменить технику. Дело не в том, что используешь – карандаш или масло. Умеешь – твори. Часто слышу: что главнее – что или как? Я считаю, главнее – как. Потому что все могут нарисовать натюрморт. Но над одним ты замираешь, а над остальными – нет. В искусстве главное – мастерство.

– Известность – благо или бремя?

– А для чего она нужна – чтобы было легче жить? В учебниках – репродукции работ давно умерших художников. А вот востребованность прижизненная – это, пожалуй, хорошо. Но такое редко случается. Того же Вермеера раскопали только через двести лет после его смерти. И теперь все мы им восхищаемся.

– Много ли любимых художников?

– Немало. Смотря какая страна, какой период времени. Из русских художников конца XIX – начала XX века Серов, Врубель, если брать чуть позже – Филонов.

– Что такое гениальное произведение?

– Гений создаёт то, что кардинально меняет мир. К примеру, гением был Джотто. Он ввел трёхмерное изображение.

– Творческая зависть – скорее плюс, чем минус?

– Речь не о зависти. Когда видишь прекрасную работу – восхищаешься: как же так можно было написать! А бежать вперёд, расталкивая всех локтями, не дело. Живопись не спорт. Есть коммерческие художники, добившиеся славы. Тот же Никас Сафронов шёл к своей цели с молодых лет и добился, чего хотел.

– Живопись как социальное высказывание сегодня существует?

– Это раньше писали такие картины: «Товарищ Сталин выступает на тракторе перед колхозниками». Но для создания действительно серьёзных исторических полотен нужна временная дистанция. Она позволяет осознать прошедшие события, установить причинно-следственные связи.

– Зачастую называют художником того, кто занимается перформансом.

– К изобразительному искусству перформансы не имеют никакого отношения. Мне этим заниматься не интересно.

– Но, согласитесь, на акциях проще сделать имя?

– Согласен. Мост поднялся, все увидели похабную картинку – всё, слава великая настигла художника… Эпатаж всё это. При чём тут изобразительное искусство?

– Если выйти на улицу и предложить назвать трёх художников современности, с высокой долей вероятности назовут Шилова, Глазунова, Сафронова. Как к этому относитесь?

– Как я уже сказал, некоторые ставят цель разбогатеть, прославиться. И они сумели попасть на потребительскую волну. Они поняли, что нужно широким массам. И добились успеха… Да, Шилов – мастер. Ремеслом владеет хорошо.

– Однако вы его не назвали в одном ряду с Врубелем!

– Просто они из разных весовых категорий. Современное искусство – в тупике. Постмодерн рулит и в литературе, и в живописи. Таких живописцев, как Врубель, может, уже и не будет никогда. Всё давно выхолостилось. Тем не менее художники продолжают предъявлять себя миру. Но каждый по-разному. Один набивает кладовку работами. Другой пиарит новинку где только можно. Третий рассказывает про свою картинку каждому встречному-поперечному…

Я получаю удовольствие от самого процесса работы. Выставиться – не так важно.

Юрий ТАТАРЕНКО

Фото из личного архива И. Тонконогого