«Отказ от поэзии обедняет людей!»

Даниил Соломонович ЧКОНИЯ – поэт, прозаик, переводчик, литературный критик. Родился 19 февраля 1946 года в Порт-Артуре в семье врачей. Школьные годы прошли в Мариуполе (тогда Жданов), учился на филфаке Бердянского пединститута, в Донецком и Тбилисском университетах, в 1973-м окончил Литинститут в Москве.

Публиковался в журналах «Юность», «Дружба народов», «Октябрь», «Урал», «Детская литература», «Литературная Грузия», в «Литературной газете», многочисленных молодёжных сборниках и альманахах. Член Союза писателей с 1976 года, ныне – член Союза писателей Москвы. Перевёл более 20 книг поэтов и прозаиков Грузии и Северного Кавказа. Автор 11 книг стихов и малой прозы. Отдельные стихи печатались в переводах на английский, французский, итальянский, венгерский, польский, армянский и грузинский языки. Награждён спецдипломом «За вклад в развитие и сбережение традиций русской культуры за пределами РФ» оргкомитета Русской премии, премией В. Сирина (Набокова). В 2016 году – лауреат Русской премии в номинации «Поэзия» (2-е место) за книгу «Стихия и Пловец».

– Поэзия – это метафоры, неологизмы, авторская интонация. А что ещё?

– Ещё это звук, музыка стиха, это непредсказуемость, нечаянность движения поэтической мысли.

– Почему современные поэты не ставят перед собой задачу «глаголом жечь сердца людей»?

– Думаю, что это связано с подозрением, будто повествовательная стихотворная речь идёт от холодного умствования, от рассудочного стихописания, а в таком случае – от «фельетонности», от журнализма, от сюжетности, от дидактизма, от любительского простодушия. Повод к такому подозрению дают серые стихи, стихи, представляющие собой бойко зарифмованную прозу, пересказ событий. Отсюда, мне кажется, стремление некоторых современных поэтов расширить свободное пространство поэзии, её эмоционального выражения и восприятия. Стихи-настроения, импрессионность и музыкальность, пусть несколько неосмысленная, но яркая образность получают большее доверие к искренности их написания. Это на самом деле не значит, что сюжетно-повествовательная, философская, публицистическая стихотворная речь лишена поэзии. Тут дело в мастерстве и одарённости. Образцов хватает.

– Что относите к табу в литературе и искусстве в целом?

– На мой взгляд, табу – это давление общественной морали. Не всегда справедливое. Чаще всего идёт речь об обсценной лексике. Вспомним анекдот о реакции работяги, которому на ногу уронил молоток его коллега: «Ты не прав, Вася!» Мы смеёмся, понимая, что Вася удостоился оценки другими словами. И в жизни этими словами пользуемся. Экспрессивная речь. Вопрос в уместности, в воздействии на сознание читателя. Вопрос и в искусственном нагнетании приёма. У меня есть свой опыт. В одном стихотворении я употребил матерное слово (не буду приводить цитату). Поверьте мне, оно стояло, как гвоздь в стене. И в двух книжках стихов так и было напечатано. И вдруг кто-то из издательских начальников в момент подготовки новой книжки (всё в том же издательстве) настоятельно потребовал использовать вместо букв звёздочки. Люди, читавшие эти стихи, никогда не испытывали внутреннего протеста. При чтении на аудиторию убеждался в здоровой весёлой реакции слушателей. А вот многие из тех, кто читал стихи в варианте со звёздочками, задавали мне вопрос: так ли необходимо было использовать это слово? Да ещё предлагали один и тот же вариант замены. Слово, органично жившее в стихотворении, при замене нескольких букв на значок привлекало к себе внимание, работало не на поэтическую мысль, а на отвлечение от этой мысли! Так что каждый раз должно рассматривать это в конкретном контексте.

– Сейчас популярна серия «ЖЗЛ». Чья биография вам интересна для своего исследования?

– Да немало имён. Я был бы рад, если кто-то из умельцев писать книги для этой серии обратил внимание на Фазиля Искандера. Но ведь не только люди литературы и искусства интересны. Так что я не берусь давать советы и рекомендации. А вот сотрудничество с одним из авторов, в последнее время интересно работающих в этой серии, своего друга – поэта, прозаика, критика, исследователя литературы – Илью Фаликова редакции порекомендовал. Его книги о Марине Цветаевой, о Борисе Слуцком, о Евгении Евтушенко, о Борисе Рыжем впечатляют.

– В списке авторитетов современного общества поэтам отводится «…надцатое» место. Как относитесь к этому?

– С грустью. Поэты часто на интуитивном уровне улавливают какие-то векторы в судьбах людских намного раньше философов, учёных, проникая в самое сокровенное в человеке. Отказ от поэзии, наблюдаемый сегодня в значительной части сообщества, незаметно для самих этих людей лишает их той эмоциональной сферы восприятия жизни, без которой они обедняют себя на пути от хомо сапиенс к Человеку!

– Вопрос про успех: как он выбирает, к кому прийти?

– Смотря что считать успехом. Рекордные тиражи и гонорары? Есть пример – Асадов. Признание коллег по цеху и серьёзного читателя поэзии при жизни? Посмертное признание властей, спекулирующих на использовании имени поэта? Стихи Цветаевой и Мандельштама, прочитанные в праздничном концерте в честь Дня Победы? Кощунство! Житейские радости? Не знаю. Всё-таки есть какая-то здоровая составляющая успеха. Но сам успех может быть случайным, неожиданным. Генерируемым критиками. И вполне заслуженным. А не уступающий дарованием другой стихотворец может быть несправедливо не замеченным.

– В одном из интервью, отвечая на вопрос о любимых авторах, вы ответили: «Я всеядный. Но мне это жить не мешает». А что мешает вам жить? И где граница между всеядностью и разбросанностью в предпочтениях?

– Жить мешает подлая власть. Отсутствие личностного начала в человеке, стадное мышление. Что касается всеядности – речь ведь в том интервью шла именно о поэзии. В моём понимании всеядность – это нормальное восприятие разных поэтических школ, тенденций, приёмов. Принцип вечный: было бы талантливо сказано. Я бы это не назвал разбросанностью.

– Что такое ваша территория комфорта?

– Не могу сказать определённо. Когда думается и пишется, есть потребность в герметичном одиночестве, но ненадолго: я урбанист, испытываю необходимость активного общения и не радуюсь одиночеству.

Люблю жизнь во всех её проявлениях. Человеческую дружбу. Общение. Максимально возможные свободу и независимость. Мирное сосуществование народов и государств.

Юрий ТАТАРЕНКО

Фото из личного архива Д. Чкония