Отчаянные патриоты Академгородка

Прошло пять лет с момента появления инициативной группы «Защитим город-лес Академгородок». Ее можно считать одним из ярких примеров проявления гражданского сознания: авторитетных общественных движений, организованных не по указке сверху, даже сегодня не так много. С точки зрения стороннего наблюдателя в работе группы много спорных моментов: консерватизм, неконструктивная критика – еще самые мягкие упреки, предъявляемые, в том числе, и властями. Нашим читателям предоставляется возможность узнать все подробности из первых рук: на их вопросы отвечает одна из основательниц инициативной группы, руководитель общественной организации «Лига избирательниц Новосибирск-Академгородок» Татьяна КУНИНА.

– Татьяна Васильевна, наверное, один из самых популярных вопросов – о численности вашей группы.

– Этот вопрос приходилось слышать не единожды. Но применительно к группе он вообще не имеет смысла – когда в организации нет членства, то нет и численности. Приведу актуальный пример – феномен Алексея Навального (Алексей Навальный – российский юрист, политический и общественный деятель. Автор одного из самых рейтинговых общественно-политических блогов в «Живом журнале». Известен своей борьбой с коррупцией в России, создатель проекта «РосПил», посвященного борьбе со злоупотреблениями в сфере госзакупок. Общественная и политическая деятельность Алексея Навального вызывает противоречивые оценки. – Прим. ред.) Вот уж кому странно задавать вопрос «сколько вас?». Этот человек высветил такие стороны российской действительности, что стал настоящим кошмаром нынешней власти. Ничего подобного не смогла сделать ни одна партия, какой бы оппозиционной она себя ни заявляла, ни одна общественная организация.

Государство имитирует борьбу с коррупцией, сажая мелких чиновников за взятки в сотни тысяч, в то время как разворовываются бюджетные миллиарды. А вскрывает воровство не cледственный комитет, не прокуратура, ФСБ или полиция. Вскрывает его Алексей Навальный, который привлек для работы трех человек на средства, пожертвованные другими гражданами (а это на сегодняшний день около 150 млн евро).

– Вы часто выступаете от лица жителей Академгородка. Насколько широка поддержка движения?

– Достаточно вспомнить, что 75% горожан в нашей области проживают в условиях высокого и очень высокого уровня загрязнения атмосферного воздуха. Об этом говорится в докладе «О состоянии и охране окружающей среды Российской Федерации в 2009 году», который подготовлен Министерством природных ресурсов и экологии РФ.

Приведу несколько примеров активной поддержки нашего движения. Более 1000 заявлений подали граждане в оргкомитет публичных слушаний с предложением не переводить зону отдыха и оздоровления по проспекту Коптюга в зону многоэтажного жилищного строительства. Они были проигнорированы и не удостоились даже упоминания в протоколе слушаний.

Когда мы стояли в пикетах, самый продолжительный из которых длился две недели, новая подпись за сохранение зеленых зон Академгородка появлялась ежеминутно. И таких подписей на сегодняшний день собрано более 20 тысяч.

В 2006 году совместно с Институтом экономики и организации промышленного производства СО РАН и кафедрой общей социологии НГУ было проведено исследование, направленное на оценку социального самочувствия жителей Академгородка. Были опрошены 600 человек, представляющих все группы населения правобережной части района. Значительное место среди экологических проблем, наиболее беспокоящих жителей, занимает проблема вырубки леса, – на это указывает каждый пятый. Каждый третий на вопрос о том, чем его привлекает Академгородок, называет природную среду.

– Почему вы до сих пор не зарегистрировали общественную организацию?

– С моей точки зрения, регистрация нужна, чтобы получать гранты. Наивно думать, что организуя митинги, пикеты, критикуя решения, принимаемые региональной или муниципальной властью и оспаривая их в суде, мы будем финансироваться этой же властью. Чтобы получать гранты, нужно быть лояльными.

Большинство налогоплательщиков и не подозревают, что ежегодно государство выделяет некоммерческим неправительственным организациям, участвующим в развитии институтов гражданского общества, 1 млрд рублей! Где это гражданское общество, на построение которого уходят миллиарды из бюджета? Появилось даже ироничное название для организаций, получающих львиную долю этого финансирования: «GONGO» (government organized non-governmental organization) – государством организованные негосударственные организации. Если же речь идет о реальной защите прав, например, права на благоприятную окружающую среду, то деятельность сразу становится политизированной, следовательно, нежелательной.

По данным Общественной палаты, численность некоммерческих организаций в РФ на 1 января 2009 года достигала почти 670 тысяч. По версии ООН, к истинно некоммерческим и независимым можно отнести только 360 тысяч из них. Недавно в нашем районе проводили выборы или, скорее, назначение представителя в Общественную палату НСО. За все годы ее существования никто так и не понял, зачем она нужна. Что полезного сделала эта структура в развитии институтов гражданского общества?

– Вы не являетесь организацией, но есть ли у вас какая-то общая идеология, программа, где с ними можно ознакомиться? Как решаются разногласия внутри группы?

– О нашей группе, ее идеологии и истории за пять лет существования можно прочитать на сайте www.greenacadem.org. У нас есть цель – сохранить архитектурно-планировочную структуру Академгородка, использующую естественные ландшафты как структурный элемент организации городской среды, а все стройки перенести на нелесные территории. Это позволит сохранить концепцию Академгородка как экопоселения – единственный в Сибири пример, когда лес является неотъемлемым элементом градостроительного проекта. Все инициативы активистов группы, направленные на достижение этой цели, реализуются ими самими. Никто не может запретить человеку выйти на пикет или объявить голодовку, если он считает, что это способствует достижению цели. Если кто-то не согласен с такой формой протеста, он просто в нем не участвует.

– Вас часто называют экологами. Имеет ли кто-то из руководителей группы отношение к экологии как к науке? Кто-то из экспертов в области экологии, культуры, архитектуры работает над вашими проектами?

– Называть нас экологами – неправильно. Я, например, инженер электронной техники, окончила Рязанский радиотехнический институт. Работала на предприятиях оборонной промышленности, а затем в ИНХ СО РАН. Но я живу в Академгородке с 1980 года и готова, как и другие члены группы, защищать свое право на участие в градостроительной деятельности. В соответствии с российским законодательством (статья 5 Градостроительного кодекса) граждане являются ее субъектами. Их интересы должны учитываться при проведении территориального планирования (статья 9 ГК), для чего существует механизм публичных слушаний. Но от декларации права в законе до его реализации гражданами чиновники зачастую выстраивают такую полосу препятствий, что преодолеть ее невозможно. Так что нашу деятельность можно считать правозащитной.

В нашей инициативной группе нет руководителя в традиционном понимании. Есть отчаянные патриоты Академгородка и России в лучшем смысле слова. В сфере культуры, градостроительства, экологии мы сотрудничаем с экспертами федерального уровня. Все наши заявления базируются на их заключениях. Этому способствует мировая известность Академгородка.

– Можно ли действующий (и развивающийся) город, вообще объявить объектом культурного наследия? Не приведет ли это к его упадку?

– Мало кто понимает, что такое объект культурного наследия. Это культурный ландшафт, созданный совместными усилиями человека и природы в определенный исторический период и внесший существенный вклад в культуру нации.

Говоря житейским языком, там, где рос лес, должен остаться лес, поскольку он является неотъемлемой частью уникальной планировочной структуры Академгородка. За лесом нужно ухаживать, лечить, приводить его в порядок. То же касается и жилого фонда: его нужно реконструировать в той мере, в которой это не нарушает концепцию города-леса – гармоничное сочетание архитектурной среды с природным ландшафтом.

В Новосибирске с 2007 года действуют местные нормативы градостроительного проектирования. В главе 10 этого документа как раз и написано, что и как можно строить на территории, которая является объектом культурного наследия. Можно проводить реконструкцию, модернизацию, капитальное строительство, выборочное новое строительство, не нарушающее характер среды. Последние слова ключевые. Так что ни о каком музее и консервации не может быть и речи. Речь идет о бережном отношении к своей культуре, истории, природе.

– Почему вы не занимаетесь уборкой мусора в лесах Академгородка?

– Этот вопрос-обличение часто звучит в наш адрес. Именно уборку мусора считают почему-то активной любовью к лесу. На это хочется привести пример с укладчиками асфальта. Им тоже можно предложить сперва подмести соседние улицы, а уж потом асфальт класть. Но подметать-то будет нечего, если класть его перестанут! Так и Академгородка не будет, если ему, конечно, не придать статус объекта культурного наследия, а леса не защитить статусом академического лесничества.

Статуса объекта культурного наследия не нужно бояться. Единственное привносимое им ограничение – необходимость проводить реконструкцию объектов капитального строительства с сохранением характера среды. А он в Академгородке всегда был особенный – природа давала простор для полета научной мысли. В новом анклаве на проспекте Коптюга характер среды, к сожалению, не сохранен.

– Как выглядит Академгородок на фоне становления гражданского общества в России? Изменилась ли ситуация за прошедшие 5 лет?

– В 2006 году я задалась вопросом, может ли Новосибирский Академгородок стать центром зарождения гражданского общества в России. Пять лет – достаточный срок, чтобы оглянуться и подвести итоги. Что вообще имеют в виду под гражданским обществом, о котором так много говорят и на которое возлагают большие надежды? Ответ, на мой взгляд, прост: гражданское общество есть, когда граждане могут сказать власти, с какими из принимаемых ею решений они не согласны, например, с вырубкой лесов Академгородка, и добиться изменения этих решений.

Спустя пять лет власть де-факто признала нашу позицию верной. Губернатор Василий Юрченко и полномочный представитель президента по СФО Виктор Толоконский единодушно высказываются за сохранение лесов Академгородка и прекращение его точечной застройки. Только что-то мешает мне поверить в искренность этих заявлений. Наверное, знание того, что проект создания особо охраняемой природной территории в лесах вокруг Академгородка был «похоронен» под чутким руководством губернатора Виктора Толоконского. То же самое было с проектом культурного наследия на территории Верхней зоны.

Уборкой мусора тут не поможешь. Требуется написать тонны писем многочисленным чиновникам по всей вертикали власти. Работа эта для постороннего глаза невидимая, журналистов интересует, сколько мешков мусора собрали в лесу, а не сколько писем написали. А все это бумаготворчество лучше подкрепить митингом, пикетом или шествием, чтобы доходчивей было.

– Как вы оцениваете для себя прошедшие пять лет? Не хотелось ли что-то сделать по-другому?

– По-другому и даже лучше можно было сделать многое. Но каждое наше действие зависело от противодействия оппонентов. Неприятно было получать обвинения в экстремизме или судебные иски на миллионы. Но я рада, что рядом со мной были люди, которые не лгали, не угодничали, а позволяли себе быть самими собой. Это люди совестливые, не увлекшиеся устройством бытовых изобилий и удобств, а озаботившиеся несовершенством дел в Отечестве.

Ирина ИЛЬИНА