«Меня называют многостаночником»

Постоянный автор «Навигатора» Юрий ТАТАРЕНКО – актер по образованию и поэт по призванию. Член трех творческих союзов – журналистов, писателей и театральных деятелей, автор четырех книг стихов, Юрий был сценаристом и телеведущим, вел авторскую телепрограмму для детей «Умная сказка» на областном канале. Сейчас он практикуется в театральной и литературной критике, а талант писателя проявляет в драматургии.

– Пьесы обычно публикуются и ставятся – как с этим обстоят дела?

– Вообще-то пьесы сначала пишутся (улыбается). За пять лет, с 2008 по 2012 годы, я написал их семь, и рождаются они с разной скоростью. Но в среднем собственно на письмо – без учета застольного подготовительного периода – уходит месяц. Вопрос в том, что драматургия требует погружения в материал: не могу писать урывками, нужны четыре недели на такой литературный блицкриг. Стихи сочиняются гораздо быстрее!

Что касается дальнейшей жизни пьес, которые пишут, как принято считать, для постановки в профессиональном театре. Режиссеры находят себе материал в журнале «Современная драматургия», еще одно подспорье им – шорт-листы всероссийских конкурсов. В них пробивались две мои пьесы, «Щен» о Маяковском и «Синявинские высоты», где увязаны Великая Отечественная война и современные реалии. Получается, на эти тексты уже обратили внимание специалисты. Надеюсь, когда-нибудь все звезды совпадут, их заметят и театры. Тем более что сразу четырьмя моими пьесами режиссеры интересовались.

Как драматург я участвовал в трех семинарах и лабораториях Союза театральных деятелей, ездил на читки современных пьес в Самару, Вологду, Ярославль, Москву, Красноярск. И встречал там коллег, считающих, что пьеса – всего лишь текст, превращать который в спектакль совсем не обязательно. Отчасти понимаю их. В конкурсах современной драматургии ежегодно участвуют около тысячи пьес. Ставить каждую – театров не хватит.

– В дебютной пьесе «Щен» освещена интимная жизнь Маяковского – с какой целью?

– Передо мной стояла задача раскрыть внутренний мир поэта. Жизнь Маяковского – большей частью творческие искания, нежели любовные приключения. Хотя, разумеется, состояние влюбленности для творческих людей имеет громадное значение. Вот мы говорим о ком-то: великий человек, крупный поэт. И я задался вопросом: а как это проявляется в повседневной жизни? Написал две пьесы о реальных исторических фигурах – Маяковском и Ермаке. Считаю, оба заслуживают сегодня самого пристального внимания, в каком-то смысле даже пропаганды.

– В какой пропорции в пьесах соотносятся домыслы и факты?

– В творчестве вообще очень важен авторский взгляд. К тому же многие подробности происходившего когда-то давно нам попросту неизвестны! Поэтому, к примеру, в пьесе «Расскажите, птицы» я предлагаю собственную версию тотальной распродажи лучших футболистов «Зенита» летом 2008 года.

Написанная в прошлом году поэма «Ермак» стала основой для либретто мюзикла. А в этом театральном жанре допустимы большие вольности – как сюжетные, так и языковые. Скажем, в казачьих стругах совершенно не было места женщинам. Но что за музыкальная история без любовной линии?!

Теперь о речевых характеристиках персонажей. Конечно, никто из казаков не знал таких выражений, как «мочить в сортире». И Ермак не мог говорить стихами. Но рассказывая о покорении Сибири сегодня, нельзя опираться исключительно на словарь Кунгурской летописи! Введя в лексикон конца XVI века некоторые современные языковые клише, я хотел сказать: Ермак не какой-то непонятный мшистый старик, он – среди нас.

– Что говорить о летописях, если сегодня русский язык изменяется ежедневно!

– Вы совершенно правы, эти перемены масштабны. В нашу устную и письменную речь ворвались полчища языковых вольностей, допущений, узаконенных погрешностей. Безграмотность набирает ход, а литератор тут – какая-то палка в колесе! И для того, чтобы писателя хотя бы просто понимали, он вынужден тянуться за читателем. Есть авторы, не желающие приближаться к нашим реалиям, но нельзя не видеть, что пропасть между литературой и потребностью в ней растет катастрофически быстро. Недавно проводил беседу с подростками о современной сибирской литературе. Ребята не знают никого и ничего. И что прикажете делать? Проблема глобальная: люди перестают чувствовать красоту слова, а значит, не могут и транслировать ее. Не знаю, как другим, – мне скучно жить потребителем.

– Вы человек творческий и проявляете себя в разных сферах: вокал, поэзия, телевидение, режиссура корпоративных праздников, актерство, критика, юмор, драматургия, сценарная работа. В какой ипостаси  чувствуете себя наиболее уверенно?

– Прекрасно понимаю, что даже по двум дорогам одновременно вряд ли далеко пройдешь. Да и просто комично выглядит путник, идущий на раскоряку. Меня иногда называют многостаночником, но я считаю, жизнь сама все расставит по местам. Кто-то быстро находит свое призвание, кому-то интересно всё попробовать. А если при этом у тебя еще и что-то получается, вообще прекрасно.

И еще к вопросу о последствиях. Недавно я сделал очередное интервью с Дмитрием Быковым. А мог бы ограничиться беседой с глазу на глаз, и о том, чем живет писатель сейчас, никто бы не узнал. И кому от этого стало бы лучше? Помню, в детстве прочел несколько статей журналиста Геннадия Бочарова, затем его книгу «Что человек может», восхитился стилем письма – и, скорее всего, именно поэтому стал писать сам.

– В начале беседы Вы сказали, что стихи пишете быстро. А как часто?

– Бывает, живу без новых стихов и месяц, и полгода. Это связано и с конвейером журналистики, и с проблемами творческого роста. Вымучивать строчки и образы тоже не дело. Хотя лет десять назад стихи сочинялись едва ли не каждый день. Сейчас пишется всплесками. В этом году в марте была «болдинская весна», за три дня написал 20 стихотворений! То же самое случилось и месяц назад. Бог любит троицу, подождем октября (улыбается).

Естественно, любое произведение – будь то рассказ, пьеса или стихи – требует внимания, времени на отделку. И что написать быстрее – 4 строфы или 400 страниц, вопрос риторический. Шлифовать стихи нужно. Не отношу себя к тем, кто считает, что сразу пишет на века. И чем короче стихотворение, тем чеканка строк должна быть заметнее. Отложи вроде как готовый текст на три дня, на неделю – и сразу станут видны мелкие недоработки.

– Ваша работа над словом видна – судя по той же книге «Чтонатворительный падеж». Но предыдущая книга датируется 2006 годом. Это что же, сборники будут выходить раз в шесть лет?

– Знаю только одно: книга должна сложиться. Сейчас готовятся к изданию сразу четыре: сборники лирики, иронической поэзии, драматургия и коллекция интервью. Стихи по-прежнему пишутся, в них стала проявляться песенная основа. Раньше получались стихотворения, не подходящие для исполнения под музыку, не считая заказов на песни к спектаклям и телепрограммам. А сейчас сразу несколько бардов попросили у меня тексты из папки «будущие песни». Кроме того,  и сам насочинял несколько мелодий на свои стихи, могу хоть сейчас записать компакт-диск. Так что чем черт не шутит: может быть, вы еще услышите об авторе-исполнителе Юрии Татаренко...

Елена КУКЛИНА