«Я за новаторство!»

«Я за новаторство!»
В прошлом году Мирослава БЕССОНОВА отмечена двумя серьёзными наградами: спецпризом премии «Лицей» и премией журнала «Дружба народов». С молодой уфимской поэтессой побеседовал постоянный автор «Навигатора» Юрий Татаренко.
Родилась в 1995 году в Уфе. Автор двух книг стихов. Лауреат конкурса молодых поэтов им. В. Науменко, премии журнала «Бельские просторы». Обладатель ежегодной межрегиональной поэтической премии им. Н. Благова в номинации «Верность традиции». Победитель республиканского студенческого фестиваля (Уфа, 2015). Гран-при межрегионального литературного турнира (Самара, 2015). Финалист XIII Всероссийского открытого фестиваля молодых поэтов «МЦЫРИ» (Москва, 2017). Публиковалась в журналах «Интерпоэзия», «Знамя», «Дружба народов», «Бельские просторы» и др.
– В имени «Мирослава» я прочёл глагол «росла». А какой ты росла девочкой?
– Всегда была ранимой и скромной. Многое меня доводило до слёз. В школе, зная ответ на вопрос учительницы, стеснялась поднять руку. Когда кто-то другой получал пятёрку, радовалась внутри, что тоже знаю правильный ответ…
Много времени проводила у бабушки. Она очень любит искусство, в частности поэзию Фета и Андрея Дементьева. У нас был двухтомник Мандельштама и много Есенина. Всё это я прочитала полностью и не по одному разу.
Ещё были четыре года музыкальной школы, играла на домбре. Видимо, эти занятия развили поэтический слух. Музыкалку, к сожалению, не окончила – в связи с переводом в гимназию, которая находилась в десяти остановках от дома.
Первое стихотворение написала в восемь лет. Позже для стихов я завела тетрадочку с пёсиками на обложке. Что-то писала туда раз в месяц. Мне кажется, все этим балуются в школе. И мало кто осознаёт, что поэзия – его призвание.
– В финале рецензии на твою вторую книгу сказано: «Кропотливый этот труд – искать себя на глубине мистических перерождений». Согласна?
– Не отрицаю, что стихи мои сложные, метафизические. Наверное, они не для каждого. А вот, к примеру, московскому поэту и критику Борису Кутенкову близко то, что я пишу. Обе мои книги – поиск себя. Сейчас набирается стихов на третью. И, конечно, это кропотливый труд. Хотя писать стихи для меня больше радость и удовольствие, чем изнурительная работа. Раньше могла корпеть над текстом несколько суток, мучить себя, что-то сокровенное доставая изнутри… А этой зимой, бывало, что стихотворение писала за семь-восемь минут!
Обычно пишу периодами. Пауза между стихами может длиться два-три месяца. Сейчас это нестрашно, а раньше отсутствие стихов меня пугало, боялась, что они не вернутся. И было непонятно, что делать. Вымучивать из себя что-то неискреннее – неправильно. Сегодня не жду стихов, а просто живу: путешествую, читаю, работаю, общаюсь с друзьями. Бывает такое, что слышу особо хорошую песню в наушниках в автобусе – и всё, пошли свои слова, начались стихи. Записываю в «Заметки» на телефоне. Обработка, редактура длится довольно долго – бывало, что и месяц. Но обычно пишу стихи днём, на работе.
– Твой пример плохой рифмы?
– «Кровь-любовь-морковь»! Однокоренные рифмы «ботинок-полуботинок» – тоже плохо. И глагольные рифмы режут слух. Я за новаторство. Руководствуюсь правилом: не рифмовать одни и те же части речи. Ещё мне нравится использовать составные рифмы.
– Поэзия – это метафоры, неологизмы, авторская интонация. А что ещё?
– Работа с языком. И приращение смыслов. И это – главное для поэта.
– Чем, по-твоему, различаются хорошие стихи – и очень хорошие?
– От хорошего текста испытываешь восторг: будто сидел в темноте, а прочёл классное стихотворение – и оказался под софитами! А если таким текстом хочется ещё и немедленно поделиться – значит, он очень хороший.
– Поделиться с кем?
– С друзьями, которые имеют интерес к поэтической сфере. Я не мучаю стихами тех, кому они не интересны. В последнее время наталкиваюсь на хорошие стихи очень часто. В подборке Ефима Бершина в «Дружбе народов» первое же стихотворение – очень сильное. В «Новом береге» подборка Геннадия Каневского – это вообще полный восторг.
– Интересные у тебя сочетания: то Есенин с Мандельштамом, то Бершин с Каневским…
– Я разное читаю. Но у каждого сильного поэта чувствуется его особенная неповторимая боль. У Виталия Кальпиди – сочетание нежности и шока. В 2013 году он приезжал в Уфу с презентацией книги IZBRANNOE. Но я тогда не знала, кто это. Прочитала что-то слишком откровенное в Сети – не зашло. Тогда я к поэзии Кальпиди была не готова. Гораздо позже случайно прочла его стихотворения снова – и переоценка ценностей случилась.
– Как отражается современность у тебя в стихах? Вообще, ставишь ли такую поэтическую задачу?
– Проблемы внешнего мира обязательно находят своё отражение. Стихотворение также делает актуальным речь: у автора середины ХХ века и пишущих сегодня она довольно сильно различается. В современный язык вписываются заимствования, жаргонизмы, мемы. Я легко впускаю всё это и в свой обыденный лексикон, и в поэтический словарь. Хотя, конечно, хочется сохранить как можно больше исконно русского.
– Довольно часто твой лирический герой – мужского рода. Это нормально?
– Я пишу от лица человека, а это слово мужского рода. В моих стихах лирический герой – некое существо. Его пол определяют читатели.
– «Не бейся, небо» – что это за призыв в твоём стихотворении?
– Речь идёт о грозе, громе – неистовом состоянии в вышине. Вообще, повелительное наклонение использую крайне редко – как в стихах, так и в жизни.
– Как переживаешь неудачи?
– Спокойно. Обидно только, если моя оценка победителя не совпадает с мнением жюри. Порой читаешь стихи призёров и думаешь: занявший второе место сильнее чемпиона, почему же победил не он? Зависти к другим у меня нет – только радость. Вопроса «Эх, почему это написала не я?» не возникает. Ну, не написала. Здорово, что это вообще написано!
Жизнь – непрерывный диалог с самим собой. Ты неустанно пытаешься обустроить свой внутренний мир. Но внешний мир зачастую препятствует этому. И ты вынужден действовать на два фронта. Соответственно, душевных ран – в два раза больше.
– Печаль может быть топливом для стихов?
– Да. Но я могу писать, только если на душе полный штиль. Если испытываю сильные чувства – злюсь, к примеру, то тут не до стихов. Когда бабушка лежала в больнице с ковидом, я ездила к ней почти каждый день. Хотела просто слышать её голос и осознавать, что она ещё жива. В этот период мне совсем не писалось. Сильные эмоции меня как поэта сбивают с толку.
Юрий ТАТАРЕНКО
Фото из личного архива М. Бессоновой
Комментарии