Уроки военного детства

Девять месяцев в году мимо окон Валентины Георгиевны МЕЛЬНИЧУК ходят в школу соседские ребятишки. Глядя им вслед, женщина невольно мыслями возвращается в своё детство…

«Навигатор» продолжает публикацию воспоминаний ветеранов Нижней Ельцовки.

– Когда началась война, моей старшей сестре было 13 лет, братику – три, а мне – чуть больше пяти. Только отцу пришла повестка – он собрал нас и повёз в город, чтобы сделать общее семейное фото. Своей рукой датировал снимок: «Июль 1941 года», – с горечью вспоминает Валентина Георгиевна. –  Новосибирск сильно разросся в годы войны. До этого место в Дзержинском районе, где мы жили, считалось отдалённой городской окраиной, где была всего одна школа – начальная четырёхлетка, как в маленькой деревне.

Старшую сестру нашей героини забрали к себе родственники: там у неё появилась возможность учиться. Валентина с братом были предоставлены сами себе, ведь их матери приходилось с утра до ночи работать в подсобном хозяйстве горбольницы, превращённой в госпиталь.

Весна приносила немало хлопот: вместе со взрослыми дети копали землю, сеяли овощи, сажали картошку. Урожай помогал выжить не только семье нашей героини. В Новосибирск везли эвакуированных из европейской части страны.

– У нас всё внутри переворачивалось от рассказов взрослых о том, как варили и ели кожаные ремни, как по пути в Сибирь выносили из вагонов и хоронили тут же, рядом с железнодорожным полотном, трупы измученных голодом и болезнями детей и стареньких родителей, – продолжает Валентина Георгиевна. – Прибывших селили у нас временно: в городе для них строили бараки. Надо было видеть, как мама посмотрела на одну из этих несчастных женщин, обронившую в беседе: «Когда сюда приехали и увидели на мусорной куче картофельные очистки, так обрадовались, решив, что тут-то точно выживем». По правде говоря, очисткам и мёрзлой картошке, собранной в полях по весне, радовались и местные, не имевшие ни клочка земли.

В 1943-м Валентину отдали в школу. В каждом из двух кабинетов стояли четыре ряда парт. Занятия вела учительница, эвакуированная и едва доехавшая живой из блокадного Ленинграда. Уроки шли сразу в первом и третьем либо во втором и четвёртом классах. Даже в таких условиях ребята понимали, что учиться надо.

В 1944 году семья получила от командира отца письмо, в котором сообщалось, что тот погиб и похоронен в Молдавии.

– Мама всё надеялась, что это ошибка. Но когда в 1945-м к соседкам вернулись мужья, а к ней – нет, она в порыве отчаянья сожгла все отцовские документы, остававшиеся в доме. Это девятое мая был самым горьким днём для нашей семьи, – признаётся Валентина Георгиевна.

Но жизнь продолжалась, четыре класса были позади, и с 1947 года девочка вместе с друзьями стала ходить в школу села Каменка. Зимой, в сильные морозы, ребятишек оставляли там на всю неделю. В другие сезоны они ходили по 6 километров, часто по бездорожью и грязи, сначала в одну, а потом в другую сторону.

– Старший брат моей одноклассницы воевал в Венгрии. Оттуда и прислал сестрёнке пару сапог и туфли. Помню, как мы по очереди переходили какой-то ручей в этих сапогах, перебрасывая обувь назад следующей девочке. Примерить туфельки тоже всем хотелось, подружка никогда не жадничала, – рассказывает женщина, глядя в окно на разноцветные рюкзаки и яркие комбинезоны современных школьников.

Она привыкла делать хорошо всё, за что берётся. В молодости трудилась штамповщицей на электровакуумном заводе – ходила в передовиках. Позже окончила курсы медсестёр и работала в детском саду, где её обожали воспитанники и ценили коллеги.

Став матерью, женщина посвятила себя чудесной, но очень болезненной девочке. С годами материнская любовь и забота одержали победу над проблемами дочери.

– Война лишила нас детства и сильно скомкала юность, но не сломила характер, приучив быть честными, самоотверженными, всегда помогать тем, кому тяжелее, – уверена Валентина Георгиевна. Верно говорят, что всё можно преодолеть и исправить, пока человек жив…

Светлана КНИЖНИК

Фото из личного архива В. Мельничук