Семейный круг

«Дано: родители – ненормальные. Требуется: у них должны вырасти нормальные дети. При этом у задачи такое требование, что решать ее сами ненормальные и должны. В общем – наша задача. Ну, и как решать?» Этот вопрос лет двадцать назад задал писатель Михаил Мишин читателям «Литературной газеты», а ответа не дал. Вот и приходится родителям до сих пор решать эту задачу.

Обеспокоенные мамы, но чаще бабушки по телефону задают один и тот же вопрос: почему ребенок стал нервным? И я каждый раз вспоминаю курьезный случай из моей практики. Однажды во время приема дверь кабинета с шумом распахнулась, явив возбужденную, всклокоченную молодую женщину, тащившую за руку, как тряпичную куклу, худенькую девочку лет семи-восьми. Девочка не сопротивлялась – она просто не успевала за быстрыми, порывистыми движениями матери. Перешагнув порог, женщина резко остановилась. Девочка, запнувшись о порог, едва удержалась на ногах. Мать рывком встряхнула ее, а затем швырнула на стул. «Вот, полюбуйтесь! Она скоро и меня до дурдома доведет, слезокапка несчастная!» Бледное личико девочки начало покрываться красными пятнами, в обиженных, больших и синих, как озера, глазах уже стояли слезы, готовые пролиться через край. Девочка, судорожно сглотнув, зашмыгала носиком. А мать тем временем нервно шарила в безразмерной сумке, тщетно пытаясь отыскать носовой платок. «Вот, так всегда: чуть что – в слезы. Она и слова одного без этих дурацких слез не скажет. Я уже устала от бесконечных вопросов: отчего да почему ваш ребенок плачет. А я знаю?! На уроках не отвечает, молчит, как партизанка. А ведь читать и писать умеет. С детьми не общается. Бука букой! А дома еще и уроки с ней надо делать, а я прихожу с работы уже никакая». Женщина всхлипнула то ли от жалости к себе, то ли от сочувствия дочери. Девочка испуганно посмотрела на мать, протянула ручку к ее руке и совершенно неожиданно для меня, погладив руку матери, прошептала: «Ну не надо так, мамочка, я больше не буду плакать, вот увидишь».

Ситуация становилась непредсказуемой, и чтобы разрядить ее, я предложила обеим нарисовать несуществующее животное. Женщина недоуменно подняла брови, но от рисования не отказалась. Чувствовалось, что и ей нужна разрядка. Быстрыми порывистыми движениями она набросала рисунок, несколько секунд смотрела на него, затем крупными штрихами продублировала контур рисунка и подала мне. «Это моя кошечка!» – сообщила она уже повеселевшим голосом. С листа на меня смотрело чудовище с выпученными глазами, острыми когтями, огромными клыками в разинутой пасти и с вздыбленной шерстью. Выгнутая спина словно вибрировала. Казалось, стоит прикоснуться к этой «кошечке», как она прыгнет и вцепится в лицо. «Какая она по характеру?» – спросила я, стараясь не показать удивления. «Она добрая, ласковая, любит людей, но ей не везет. Ее почему-то никто не хотел брать в дом, и она обиделась на людей. Теперь живет сама по себе», – ответила женщина после некоторого раздумья. «А вы погладьте ее», – предложила я.

Женщина внимательно посмотрела на рисунок и вдруг, словно испугавшись, прошептала: «Боже, неужели это я такая?» – и заплакала. Забыв о проблемах дочери, она около часа рассказывала о своих. «Доктор, а вы не ошиблись с дозировкой, не многовато ли для ребенка?» – недоуменно спросила она, изучив выписанный мною рецепт. «Для ребенка многовато, а вот для мамы в самый раз», – серьезно пояснила я. Женщина посмотрела на дочь, рисовавшую за соседним столом, и потеплевшим голосом обратилась к ней: «Ну что, Солнышко, пойдем домой?» Девочка подняла глаза на мать. В них светилась радость, она спрыгнула со стула, прильнула к матери. Весь вид ее говорил: «Вот видите, она же хорошая!» Они дошли уже до двери, как женщина вернулась и положила рецепт на стол. «Спасибо за все. А это мне не понадобится».

Разрывая рецепт, я с удовлетворением подумала: как приятно иметь дело с умными людьми. Мама пересмотрит свое отношение к сложившейся в ее жизни далеко не простой ситуации, успокоится, и тогда перестанет плакать ее синеглазка, от ее нервности не останется и следа. Ведь это мама по недомыслию загрузила дочь своими проблемами, а та от бессилия помочь ей могла только плакать, создавая новые проблемы.

Как показывает практика, детская нервность часто является результатом неправильного воспитания ребенка в семье, неадекватного отношения к нему взрослых. В одних ситуациях ему говорят – ты уже взрослый, в других – ты еще маленький. Папа запрещает, а мама разрешает, не говоря уже о бабушках и дедушках. Нередко в семейные ссоры вовлекаются дети. Ребенок любит обоих родителей, а ему навязывают сверхзадачу – ты кого больше любишь? Это сбивает с толку, дезорганизует эмоции и часто приводит к тому, что малыш перестает слушать обоих родителей либо спасается слезами. И в том и в другом случае расплачивается неврозом.

Тяжелые переживания вызывают у детей рождение второго ребенка в семье. «Он – ненормальный, – заявила одна мама в присутствии шестилетнего сына. – Вы только подумайте, что он вытворяет! Стоит мне хоть на минутку оставить его наедине с малышкой, как он начинает тыкать в нее пальцем, щипать. Однажды стащил у отца зажигалку и горящую поднес к ее лицу. Он, видите ли, хотел посмотреть, загорятся или нет волосы у нее на голове. Мы и пороли его, и в ванной запирали. Я даже к стулу его привязывала, когда вынуждена была пойти в магазин и оставить их вдвоем, а все как об стенку горох. Нервный стал и совсем неуправляемый. Чуть что, сразу в крик со слезами, пинает мебель, ломает игрушки. Постоянно только и слышим от него, что мы его не любим, и ему лучше умереть. Мне и так не до него, кручусь весь день, как белка в колесе, а тут еще он…»

Да, ей не до него! А что делать ребенку со своими обидами, ревностью, обделенному родительской любовью, если его заранее не подготовили к встрече с новорожденной, не приобщили к радости ожидания прихода нового члена семьи, маленького, беззащитного, не довели до осознания, что малышка слаба, беспомощна и нуждается в большом внимании всей семьи, в том числе и старшего брата.

А ведь все могло быть иначе. Однажды мне довелось наблюдать на улице такую сцену: мальчик лет шести-семи катит коляску с плачущим младенцем. Мать пытается успокоить малыша. Мальчик присоединяется к ней, покачивая коляску. Он сам чуть не плачет от бессилия помочь, но мать успокаивает: «Ты не расстраивайся, Левушка, потерпи немного. Братик скоро подрастет, станет спокойнее, и это будет твоя заслуга». Так уговаривала разумная женщина старшего сына. И правильно делала. Там, где старший ребенок оказывается в аутсайдерах, тяжелые переживания переполняют его. Одни в таких ситуациях невротизируются, впадают в депрессию, становятся раздражительными и плаксивыми. Другие озлобляются и проявляют порой нешуточную агрессию к малышу.

(Окончание следует.)

Нина ЛОГВИНЕНКО, психолог (тел. 332-58-19)