Семейный круг

Казалось бы, ничто не предвещало беды. Накануне семья праздновала помолвку сына с любимой девушкой. Не обошлось, конечно, и без спиртного. Так хотелось поднять бокал за счастье будущих молодоженов. А наутро… В дверь позвонили соседи и сообщили родителям, что их сын почему-то спит на газоне под балконом, и разбудить его не удается. Врач «скорой» констатировал коматозное состояние в результате черепно-мозговой травмы. В голове не укладывалось, как молодой, физически крепкий юноша, да еще накануне свадьбы, мог так нелепо оказаться в реанимации.

А все было банально просто. После застолья он хотел проводить невесту с ее родителями, но отец не пустил захмелевшего сына. Однако молодой человек, закрывшись в комнате и тем самым усыпив бдительность семьи, решил все-таки уйти к невесте через балкон. Он и раньше проделывал такие трюки, прыгая со второго этажа и благополучно приземляясь на газон. Но в ту злополучную ночь опьянение, видимо, помешало рассчитать точность приземления.

Случилось то, что случилось. Спасти юношу не удалось. Несчастье лавиной обрушилось на всю семью, но сильнее всего оно прошлось по сердцу матери, которая буквально впала в шок. Опасаясь за ее здоровье, родные и близкие накачивали ее транквилизаторами. В день похорон женщина с безучастным выражением лица сидела в опустевшей комнате сына, одну за другой перебирая лежавшие перед ней аудиокассеты, и безжизненным голосом повторяла: «Куда теперь я их дену…» А в соседней комнате готовили к выносу гроб с телом ее единственного, горячо любимого сына. Родственники пытались достучаться до сознания матери, говорили, что надо проститься с усопшим, но она словно не слышала их и продолжала перекладывать с места на место злополучные кассеты: «Я же говорила ему – зачем так много…» Друзья, знакомые, подходившие к ней с соболезнованиями, внутренне содрогались от увиденного: «Как можно думать об этом в такую минуту?» – недоумевали они. Женщина оставалась безучастной к происходящему и не плакала даже на кладбище.

На следующий день, словно очнувшись от кошмарного сна, несчастная пришла в ужас. «Что же я за мать, если не смогла проститься с сыном, не проронила ни слезинки. Как мне жить теперь с этим…» А через неделю она сама чуть не ушла вслед за сыном. Родственники подоспели вовремя, предотвратив суицид. Она осталась жить, но впала в глубокую депрессию: целыми днями пропадала на кладбище, вымаливая прощение у сына, отказывалась от еды, не спала ночами. Несколько месяцев ушло на лечение так называемой реактивной депрессии с идеями самообвинения, суицидальными тенденциями. Не думали, а вернее, не знали близкие, чем может обернуться «благо», которого они искренне желали убитой горем матери, давая ей успокаивающие таблетки.

Эффект последействия – название этому феномену. Это оборотная сторона медали под названием «транквилизаторы». Женщина, не выплеснувшая естественным путем чувство горя, не осознавшая в день похорон безвозвратность утраты, дала отсроченную по времени эмоциональную реакцию. Только еще и с наслоением чувства вины и невозможности искупить ее, что едва не стоило ей жизни.

Этот же механизм лежит и в основе привыкания к транквилизаторам. Отрицательные эмоции, длительно сдерживаемые ими, дают резкий всплеск при отмене препарата, и человек, не зная о подобном эффекте, снова хватается за спасительную таблетку. Формируется психологическая зависимость от препарата, а затем и физическая, приводящая к токсикомании. Особенно это касается детей и подростков, чье «нестандартное» поведение родители, не утруждающие себя поисками нестандартных методов воспитания, пытаются держать на вожжах психокорректоров.

Психофармакология в настоящее время развивается бурно. Наука создает предпосылки для фармакологического управления всеми психическими функциями. Это уже реальность. И современный человек, зная об этом, не желает переживать даже естественных в данной ситуации отрицательных эмоций. Он хочет избавиться от их груза немедленно, сразу, без каких-либо волевых усилий, не зная о том, что лекарства, снимая тревогу, страх, неуверенность, депрессию, бессонницу, стирают и положительные эмоции – выравнивают эмоциональный фон. Живет такой человек, не испытывая ни горя, ни радости, ни тревоги, ни восторга, ни ненависти, ни любви – сплошное спокойствие. В итоге снова идет к психотерапевту с жалобой на потерю чувств.

А теперь представьте: любит человек редкой, как драгоценная жемчужина, любовью. С нетерпением ждет свидания, волнуется, не может унять дрожь в коленях, голос хрипнет, а предстоит объяснение в любви. Принял элениум, чтобы успокоиться. Пришел к любимой и… Все обычно, буднично, серо. Какая-то чувственная лень, вялость и мысль, холодная предательская мысль: «И что я так волновался? Да что в ней особенного? Такая же, как все…» Объяснение застряло в горле, восторженность уступила место рассудочности… А в результате два хороших человека расстались, так и не успев ничего сказать друг другу.

Как часто в повседневной жизни можно видеть, какую непомерно высокую цену платят люди за желание жить спокойно, не затрачивая при этом усилий воли, работы души. Злоупотребление транквилизаторами приводит женщин к фригидности, мужчин – к ослаблению влечения, а в целом, к распаду семьи. А творческая жизнь? Будь то научный поиск или искусство, поэзия. Разве мыслимы они без участия всей гаммы человеческих чувств – от положительных до отрицательных?

Есть и еще одна сторона отрицательных последствий приема транквилизаторов, обеспокоившая многих ученых. Это снижение толерантности (выносливости) к стрессам, которое может генетически закрепляться и, нарастая, передаваться из поколения в поколение. Здесь есть над чем подумать тем, кто часто прибегает к успокаивающим препаратам по любому поводу сам и тем более стремится решить при помощи лекарств многие проблемы, связанные с невротическими состояниями у детей.

Что оставляем мы в наследство детям, внукам: здоровую ли психику, способную справиться с любым стрессом, или хрупкость, мимозность, неспособность переносить любые психологические нагрузки? Не сбудется ли пророчество А. Блока: «Века, века, вас будет проклинать больное позднее потомство!» Хочется свое беспокойство о психическом здоровье людей адресовать и тем эскулапам, которые, мало заботясь о последствиях, с легким сердцем выписывают рецепты на сильнодействующие психотропные препараты в тех случаях, когда можно обойтись грамотно построенным психотерапевтическим воздействием, направленным на защитные механизмы и резервы человеческой психики, которые по признанию психологов всего мира безграничны. Прежде чем вручить пациенту рецепт на чудодейственное лекарство, вспомните, что и у золотой медали есть оборотная сторона.

Нина ЛОГВИНЕНКО, психолог (тел. 332-58-19)

P.S. Все вышесказанное не относится к лечению тяжелых психических заболеваний, где психотропные препараты необходимы, хотя и здесь есть много спорных вопросов.