Рассказы Ю. Чернова

НЛО на охоте

На охотничьем стане у озера тихо потрескивает ночнойкостер. Последний в сезоне. Потому и ложиться никто не торопится. Да иоктябрьская ночь уже так длинна, что ее с лихвою хватает и на сон, и наохотничьи истории...

– Видите, какаяна мне шапка? – сказавший это Анатолий Панов из Ново-Троицкого повертел в рукахтеплую кожаную шапку. – А какая была? Другая, верно. Из светлого кроличьегомеха. Отличная была камышовочка...

– Какое этоимеет значение? – нетерпеливо спросил кто-то.

– А такое... Впрошлый раз я охотился на Аптуле. Все ждал северную утку, а она, как видите, нелетит. Ну вот, иду домой потемну, еле тропу различаю. Шагаю себе и об одномпомышляю: как бы поскорее к теплу, к горячим щам из печки. И только я такподумал – о щах, – кто-то молча и очень аккуратно снял с меня шапку. Ту самую,кроличью.

Первая мысль: кто-то подкрался сзади и пошутил.Оглядываюсь – никого! Поневоле о пришельцах со всяких НЛО подумалось. Я бы досих пор гадал, что со мной приключилось, если бы не скумекал присесть.Посмотрел снизу туда-сюда и над самой землею что-то такое засек. Вроде птицакакая-то. Была – и нет. Не иначе, подумал, сова.

Здорово я тогда покостерил это пернатое НЛО. А потомотмяк: представил, как сова вместо крола старой шкуры откушала. Тоже, поди,почертыхалась – по-своему, по-совиному.

Посмеялись, посудачили у костра, вспоминая «аналогичныеслучаи». Гутарили бы еще, да дождик нежданно закрапал. Теперь у погоды так:семь пятниц на неделе.

Неблагодарный гагоуч

У известногописателя-натуралиста Максима Зверева есть забавный рассказ «Чернаянеблагодарность». Будучи на охоте, в горах, автор обнаружил дикого козла втрагикомической ситуации: животное завалилось на спину между камнями, так какего копыто задней ноги напрочь застряло между рогами. Очевидно, козел захотелпочесать копытом затылок, но просчитался. Пожалев животное, писатель с трудомвысвободил его заднюю ногу. Козел мгновенно вскочил, но вместо того чтобыудрать, встал на дыбы и шибанул спасителя рогами под дых – в солнечноесплетение. Писатель очнулся от коварного удара в каких-то трех шагах отпропасти...

Нечто подобноеслучилось с барабинцем Иваном Назаровичем на озере Рямовое во время осеннейохоты. Выплывая к камышовому скрадку, Иван Назарович заметил, как в чьей-тосети, поставленной в заводи на карасей, бьется крупная черная птица.

Этобыла чернозобая гагара, или гагоуч, как ее называют сибиряки. Эту птицукультурные, опытные охотники, как правило, не стреляют, и не только потому, чтомясо ее жесткое и невкусное, а оперение подобно бронежилету, но и потому, чтогагоуч встречается довольно редко. За большую удачу можно считать саму встречус этой низко сидящей на воде и по-своему красивой птицей. На этот же раз ИвануНазаровичу представилась возможность не только посмотреть, но и подержать вруках скрытного рыболова-ныряльщика.

Запутался гагоуч крепко – ноги, крылья, голова – всебыло опутано крепкой капроновой ниткой. Освободив ноги и крылья и удерживая ихлевой рукой, Иван Назарович осторожно выпростал гагоучью голову снастороженно-острым глазом в красном ободке. Едва капроновая нитка соскользнулас длинного шиловидного клюва, как тот молниеносно ударил в руку охотника.Вскрикнув от боли, Иван Назарович разжал пальцы, но гагоуч и не подумалудирать. Хлопая крыльями, он наносил в защитно выставленные руки новыеудары-щипки, да не простые, а с вывертом – до крови!

«Убью!» – завопил Иван Назарович, хватаясь за весло.Только теперь гагоуч прекратил атаку, стремительно нырнул и будто исчез насовсем.С воды гагоуч взлетает тяжело, с разбега, зато ныряет прекрасно – на 5-6 иболее минут, одолевая при этом не десятки, а сотни метров.

Как Петр охотился...
за подсадной

Этот рассказ я услышалу охотничьего костра на Аптуле – от давнего приятеля Петра Смелова.

– С подсадной у насохотятся редко, – издалека начал Петр. – Дорогое это удовольствие и хлопотное.Зато те, кто подсадную имеет, держатся перед нами, охотниками с чучелами,гоголем. И по праву. Сколько раз и слышал, и читал, что стрельба с подсаднойдобычлива, интересна, а трофеи один к одному – и только селезни.

Так вот, выпалсчастливый случай отличиться и мне. Наш механик из Северного Витя Савченкопосле долгих уговоров позволил поохотиться одну зорьку со своей любимицей –тульского завода. Уж не знаю, какими путями эта знаменитая порода подсадныхпопала в наши васюганские края, только выслушал я целый короб наставлений ипредупреждений вести себя так, чтобы с этой подсадной крали, не дай Бог, упалохоть одно перышко. Я, разумеется, обещал...

He стану описывать,как вез на Аптулу эту девицу в плетеной клетушке, как то и дело прикладывал ухок темнице – жива! Дышит и что-то там такое теребит!..

Поохотиться решил на своем круглом озерце. Оно еще чемхорошо – не имеет открытого выхода на большие плесы, а добытых уток, значит, неуносит ветром. Ну вот, еще в утренних сумерках выбрал хорошее местечко иопустил за борт лодки конец утиной бечевки – с якорьком… Следом высадил на водусаму красавицу, привязанную к этой бечеве. Давай, охорашивайся и крякайпогромче. А сам – в камыши.

Устраиваюсь поудобнее да на подсадную ласково такпоглядываю. А та искупалась, огладилась и поплыла... поплыла!.. Да что же это?Не держит якорек? Выплыл пошустрее из камышей – и за уткой. Настигаю, а она –на крыло! У меня так и оборвалось все внутри. Была бы подсадная своя, а точужая. Вот влип так влип!

А уточка меж тем сделала над озеринкой низкий круг исела-таки на воду. Видать, и ей здесь поглянулось. «Утя, утя!» – зажвякал я,как самый влюбленный селезень, и помаленьку, потихоньку – к коварной красавице.Та не подпускает. Сделали мы вдоль камышей один круг почета, пошли на второй...А на открытых плесах Аптулы уже вовсю гремит канонада. Это мои коллеги, которымя вознамерился утереть носы, палили проверенным способом – на чучелах...

Но что же предпринять? И догадался, в конце концов,переменить тактику – стал загонять подсадную в глухой угол – с узкимзаливчиком. «Утя, утя!» – как можно ласковее зову я беглянку, а сам – тонаперерез, то взад, то вперед.

Ну вот, загнал я уточку в заводь и, подтанцовывая,пошел на абордаж. И ведь почти достиг своего, но в последний момент зловреднаяуточка – фыр! – и выскользнула из камышевой западни перед самым моим носом.Только и успел разглядеть, что на ее лапке болтается размочаленный кончикбечевы. Вот оно что! Пока я вез подсадную на озеро, она, обеспокоясь в чужихруках, даром время не теряла – дербанила клювом веревочку...

И все же попытка защучить утку в узкой заводиобнадежила. Теперь я был готов ко всему и с третьего или четвертого захода всеже изловчился ухватить взлетавшую через меня утку не то за хвост, не то закрыло. Признаюсь теперь – на воду при этом осыпалось не одно, а целая дюжинадрагоценных перьев. Зато подсадная, сыгравшая со мной такую злую шуточку, былав моих, дрожащих от усталости и напряжения руках. Не мешкая ни секунды, сунул яее в клетушку и завязал веревочкой дверцу на два узла – намертво, без бантика.

Взглянул на часы – уже одиннадцать! Какая уж теперьохота. Теперь поскорее на стан и с глаз долой – пока не выплыли друзья-товарищида не подняли на смех. Так-то я славно поохотился... за подсадной.

Юрий ЧЕРНОВ.