О моем отце

Политрук батальона погиб в штыковой контратаке…

Не дошел ты, отец, до победного дня.

Я с тобой говорю в этом поле в седом полумраке, И как будто твой голос сейчас долетел до меня. Г. Новиков, «Разговор с отцом» Эти стихи мой брат Григорий посвятил нашему папе, Петру Васильевичу Новикову. В марте 1941 года его взяли на курсы красных командиров. Он стал старшим политруком сапёрного батальона. В середине апреля бойцов погрузили в теплушки и отправили на запад, как оказалось, в Прибалтику. 9 июля 1941 года отец погиб в штыковой атаке. Так значилось в похоронке.

Петр был старшим сыном Василия Прокофьевича Новикова, крестьянина из деревни Шляпкино Вятской губернии. Как только парнишка подрос, Василий оставил на него все тяжести быта, а сам купил швейную машинку, положил ее в мешок и отправился на заработки по окрестным селам – шить тулупы, армяки и прочую одежду. В семье было пять сыновей и четыре дочери. Петр – главный помощник матери. Ему приходилось много работать: заготавливать дрова, пахать, сеять, боронить, жать, молотить, кормить скот, поливать и полоть огород. Парень твердого характера, он никогда не жаловался на усталость и трудности. Так об отце вспоминал его брат Степан.

Петя любил учиться, много читал. Среднюю школу с педагогическим уклоном он заканчивал в Уржуме Кировской области, потом вместе с мамой они уехали по направлению в Сибирь. Папа работал учителем литературы и заочно учился в пединституте. Позже его назначили директором школы №1 в Томске.

Вокруг папы всегда были люди, особенно старшеклассники, с которыми, как мне кажется, он разговаривал дружески, без снисходительности, порой строго. Он готовил вечера с ребятами, сам играл Сатина в горьковской пьесе «На дне». Папа очень любил свою работу, интересно говорил о ней. Так мне нравилось слушать эти рассказы! Засыпая, я всегда смотрела в щелку двери, откуда выбивался свет: папа работал. Вставал он рано утром, я вообще ни разу не видела его в постели. Всегда был аккуратен, не признавал гражданской одежды, ходил в брюках- галифе и суконной гимнастерке, шинели. Привычка работать ответственно заставляла его много думать, он писал статьи о школе в областную газету.

Однажды (мне было лет пять) папа приехал откуда-то, а я спала. Он стал меня будить, взял на руки, прижал к себе, а я сквозь ресницы его разглядывала. И столько любви, нежности, заботы было в его взгляде, что я помню это до сих пор.

Отец не курил, вина не брал в рот, зато очень любил и часто покупал книги. Ими были наполнены три шкафа в его комнате. Как-то я спросила, зачем ему книга «Как закалялась сталь». Он ответил, что она не про металлургию, а про тех, кто защищал революцию.

– Эта книга нужна мне для работы, чтобы растить таких же прекрасных, сильных и чистых людей, – сказал папа. Когда он уезжал весной 41-го, то уложил в чемодан эту книгу, «Тихий Дон» Шолохова, еще какие-то тома. Как политработник он хотел действовать не только приказом, но и влиять на сознание, воспитывать любовь к Отечеству, которое строит новую, небывалую жизнь. В это он свято верил. Письма от папы шли чуть не каждый день. Последнее он написал 27 июня из г. Опочка Псковской области. Это крик любви, беспокойства, стон отчаяния:

«Милая, родная, незабываемая! Что сулит этот год? Когда, когда я увижусь с тобой, с детьми? Любовь к тебе в эти дни стала какой-то мучительно острой. Спать почти не приходится, но только засну – сейчас же вижу тебя во сне. Просыпаться после этого особенно мучительно. Я страшно боюсь, что тебе придется перенести много лишений и невзгод. И теперь очень жалею (только теперь), что оставил на твое попечение троих детей. Я знаю, насколько ты сильна и самоотверженна, но все же…

В предыдущем письме я написал тебе многое, но не написал, почему мы отходили. Дорогая, мы были почти безоружны, нападение было совершенно внезапным. Ровно в 4 ч. утра 22-го по всему фронту началась бомбежка, расстрелы мирно спавших крепким сном советских людей. Отходя, мы вооружались.

Писать больше нечего. Не беспокойся обо мне – заботься о детях. Из квартиры тронуть никто не имеет права. Привет детям. Люблю их безумно, целую. Навсегда твой Петр.

Р.S. Как жить – думай сама. Советовать отсюда невозможно». Хоть папа пишет, что из квартиры нас не выгонят, нас выселили, дав 48 часов на сборы. Но о наших мытарствах он уже не узнал… Мы никак не могли поверить, что папы больше нет. В августе из газеты принесли гонорар за его статью. Казалось, похоронка – нелепая случайность, вот-вот сам отец откроет дверь…

Прошли годы. Мы с сестрой стали учителями русского языка и литературы, как папа. С 1961 года я работала здесь, в Академгородке, а сестра – в Крыму. Брат Григорий, которого назвали в честь главного героя «Тихого Дона», стал инженером-механиком корабельных двигателей, трудился в Находке. Он тоже всю жизнь равнялся на папу. У нас с братом выросли два Пети: Петр Желнов и Петр Новиков.

Мы бережно храним письма с фронта, фотографии, книгу Владимира Досекина «Томичи в боях за Родину», в которой есть рассказ и о нашем папе. Его дорогой, светлый образ останется с нами навсегда. Наталья ЖЕЛНОВА На снимке: Степан и Петр Новиковы -----------------------