Эпизоды войны

Знакомые и друзья жительницы Академгородка Татьяны Дмитриевны Третьяковой давно уговаривают ее написать мемуары. Ведь событий, городов, встреч на ее долю выпало столько, что с лихвой хватило бы на несколько биографий.

Татьяна Дмитриевна родилась и выросла на Дальнем Востоке, в большой дружной семье. Ее отец – из старинного купеческого рода, дома до сих пор хранится икона Николая Чудотворца, покровителя купцов и торговли. Правда, говорить об этом вслух в советское время было опасно: соседи могли подслушать и поделиться интересной информацией с НКВД. В 1939 году семья переехала в Новосибирск. Когда началась война, на фронт ушел сначала ее старший брат Женя, а затем и сама Татьяна Дмитриевна. О двух эпизодах военных лет она рассказала нам.

В девятом эшелоне

Война застала Евгения Третьякова в Улан-Баторе, где он служил в армии. Осенью 41-го двенадцать эшелонов с бойцами и орудиями были направлены на запад, к линии фронта. Совершенно случайно семье стало известно о том, что эшелон, в котором будет находиться Женя, проедет через Новосибирск, а значит, у родных есть шанс его увидеть.

– Мама потеряла покой и сон, – рассказывает Татьяна Дмитриевна. – Наша семья жила тогда на улице Революции, поезда проходили совсем рядом. Мы даже проверяли часы по ним. Например, поезд в Москву проходил мимо в час ночи и обязательно давал гудок. Мама ждала эшелонов круглые сутки. Таких женщин было множество – все хотели увидеть своих родных.

В каком именно эшелоне и тем более, в каком вагоне проедет Евгений, было неизвестно. Его маме оставалось только каждую ночь встречать поезда, бежать вдоль состава и спрашивать:

– Нет ли у вас Жени Третьякова? Такой красивый парень, он хорошо играет на пианино!

Но Жени все не было. Дежурный по станции, пожалев уставшую женщину, рассказал, что в эшелоне, который прибудет завтра, все командование войск, едущее из Монголии. Первый вагон после паровоза – почтовый, а они будут находиться во втором.

На следующий день на станцию отправились мама и сестра Татьяны Дмитриевны:

– Они пришли, постучали во второй вагон. Дверь открылась, и военный спросил, чего они хотят. Мама и сестра вкратце объяснили ситуацию, и их пригласили в вагон. Там был такой красивый салон, накрыт стол – яства необыкновенные! Все в аккуратных коробках, хорошие вина. В первый военный год люди еще не голодали: в запасе оставалась картошка, другие овощи, но такой роскоши, конечно, ни у кого не было. Сестра была красивой девушкой, в меховой шубке и, видимо, сумела произвести хорошее впечатление. Их усадили за стол, угостили, сказав: сначала поешьте, а потом расскажете вашу историю. Подарили на память о встрече монгольские тугрики, дали с собой множество снеди.

Имена и звания людей из второго вагона для мамы и сестры так и остались неизвестными. Но командиры определенно были важные: нашивки на форме, манера общения, выправка – все говорило о том, что это высшее командование. На вопрос о Евгении Третьякове они ответили, что знают его хорошо: это комсомольский вожак в девятом дивизионе. Пианино, правда, отсутствует, но на аккордеоне на всех праздниках он играет замечательно. Он будет ехать завтра в предпоследнем эшелоне. Маму и сестру проводили до дверей и галантно простились, заверив, что с Женей они повидаются обязательно – надо лишь прийти на станцию вечером, часов в девять.

На следующий день мама снова пришла на станцию. Опять бежала вдоль вагонов, опять спрашивала Женю Третьякова. Наконец послышалось долгожданное: «Он у нас». По дороге эшелон задержали в Кривощеково. Женя, ожидая приезда в Новосибирск, так нервничал, что уснул.

– Лег на шинель, укрылся полой, – рассказала Татьяна Дмитриевна. – Но когда все начали его искать, кричать, что мама пришла, он от неожиданности вместе с шинелью упал на пол. Все расступились, Женя соскочил с эшелона. Дежурный по воинской площадке предупредил: из-за опоздания состав выбился из графика, стоять будет всего минут двадцать. Мама была верующей женщиной, православной. Они забежали в какой-то сарай на станции: успела и сына перекрестить, и прочитать молитву. А Женя уже комсомолец, кандидат в члены партии, ответственный парень. И мамин любимец… Эшелон уехал. Хорошо, что маме удалось все-таки Женю проводить. А в 43-м на фронт ушла я. Уезжала днем, и провожала меня тоже мама. Вагон мой стоял на том же месте, возле того же сарая под переходным мостом, где прощались мама с братом два года назад.

Тяжело в учении – легко в бою

На фронт Татьяна Дмитриевна твердо решила попасть еще в июне 41-го. Отрезала в парикмахерской длинные волосы и отправилась в военкомат. Правда, сразу ее не взяли, но в 43-м году прямо на фронте открывалась для женщин школа связистов.

– Меня вызвал в военкомат тот же человек, к которому я приходила в первый раз. Прислали повестку, а до отправки на фронт предстояло заниматься в клубе лесоперевалки на Чернышевском спуске возле Оби. Там был чахлый лесок, небольшое здание клуба. Уже приехало много девочек: из Омска, Ханты-Мансийска, Томска, Новосибирска. Нас учили стрелять, выкапывать и обезвреживать мины. Была также строевая подготовка и знакомство с уставами.

Брат Евгений рассказал Татьяне, что когда его эшелон пришел к Можайску, паровоз остановился, упершись в снег. Чистое белое поле, зима. И спрыгнув с эшелона, бойцы тут же вступили в бой. У самой Татьяны получилось по-другому. Поезд ехал несколько дней и прибыл на станцию Бологое. Сопровождал эшелон майор Сорокин: он объяснял девушкам, как нужно вести себя на фронте. Первое правило на войне и вообще в армии – беспрекословно подчиняться командиру. Это правило в первые же дни спасло Татьяне жизнь.

Майор Сорокин предупредил: как только состав остановится, вы должны быть готовы выскочить из вагона. Будет высокая насыпь, по ней и сбежите. Потом большое поле, за ним низина и лес. В лесу будет стоять двухэтажное здание школы, набивайтесь в него как можно плотнее и ждите, за вами придут.

– Мы так и сделали, – вспоминает Татьяна Дмитриевна. – Забежали в школу. И вдруг налетает армада немецких самолетов. Они сразу начинают бомбить все, и наш эшелон тоже. Светопреставление! Шум, гам, перекрестный огонь, светло, хоть иголки собирай. Это продолжалось с четверть часа. Мы прибыли в 22.45, а немцы педантично начинали бомбить в 23.00. Эти пятнадцать минут спасли нам жизнь. Но я, надо сказать, нисколько не испугалась. Смотрела во все глаза: я же на войну приехала!

Для будущих бойцов в лесу уже были приготовлены бараки: жилые помещения и столовая, к которой нужно было идти через темный лес. Сначала девушки падали, натыкались на деревья, набивали шишки, а потом научились быстро передвигаться в темноте. В первый день занятий не было: все высыпались. А уже на второй день к девушкам приставили командира.

– Очень хороший командир, но ненавидел нас люто, – смеется Татьяна Дмитриевна. – Он был ранен, пришел к нам из госпиталя на «легкую работу». А работа оказалась не такой уж легкой: много девчонок, каждая со своим норовом. Мы его боялись и слушались беспрекословно. Он на нас злился, зато научил всему. Мне сказал сразу: голос звонкий, будешь телефонисткой. Это не так просто, как кажется. Если связь прервалась, ползешь, таща за собой две шестнадцатикилограммовые катушки. Еще карабин, противогаз… Помню первый день обучения. Командир пришел рано утром и закричал: подъем! Самое ненавистное на войне слово – подъем, нам все время хотелось спать. Повел нас первый раз умываться на озеро. Был сентябрь, уже похолодало. В рубашках, подпоясавшись полотенцами, чтобы не уронить, мы бежали через лес километра два, наверное. На умывание отводилось пять минут. Только я намылила руки – становись, время вышло. Я не успела даже лицо умыть. Зато на следующий день бежала самая первая. Мы старались изо всех сил: очень боялись, что отправят обратно….

А потом была война. Татьяна Третьякова прошла весь Северо-Запад России:

– После освобождения Пскова, за который фашисты держались, так как за ним была Прибалтика, пройдя часть Эстонии и всю Латвию, освободили Ригу и через две недели нас перебросили на 1-й Украинский фронт. Прошли всю Украину, которая была уже освобождена, Польшу, затем через Краков и Катовице перешли в Германию, где 9 мая встретили между городами Бреслау и Дрезден День Победы. Через три месяца нас отправили из Германии в Донбасс. Там нашу часть расформировали и всех демобилизовали.

Татьяна ЯКОВЛЕВА