Крылья Родины

В апреле исполнилось сто лет со дня рождения Виктора Вениаминовича Мануйлова, первого директора Новосибирского политехникума (ныне ВКИ НГУ). Однако даже не все из его учеников знают, что в 1937 году Виктор Мануйлов занимался закупкой импортного оборудования для предприятий авиационной промышленности СССР, а в 1940 получил назначение в Новосибирск на должность начальника планово- диспетчерского отдела и начальника производства на завод им. Чкалова. Сегодня мы предлагаем вам воспоминания этого выдающегося организатора производства, о становлении и производстве самолетов во время войны. КАК ЭТО БЫЛО

В тридцатые годы все, кто работал в авиационной промышленности, понимали, что войны с фашистской Германией не избежать. Господствовало мнение, что успех принесет авиация. Вскоре станет ясно, что победу обеспечит только совместное действие всех родов войск, но перед войной между нашими и западными конструкторскими бюро разгорелось яростное соревнование за скорость, высоту и дальность полета, за максимальную бомбовую нагрузку и стрелковую мощь. Из разных отраслей машиностроения в авиапромышленность была передвинута большая группа опытных и инициативных руководителей – директоров и главных инженеров. Был передан ряд заводов, строившихся для сельскохозяйственного машиностроения и горнодобывающей промышленности, для переоборудования в самолетостроительные и моторные предприятия. Закупили лицензии у фирм Дуглас, Булти и Консолидейтед на право производства в СССР американских самолетов. Одновременно в конструкторских бюро Туполева, Ильюшина, Петлякова, Яковлева, Микояна, Лавочкина, Климова и Швецова спешно разрабатывались новые, более совершенные модели крылатых машин. Эта масштабная программа была в разгаре, когда фашистские полчища вторглись в пределы СССР.

На заводе им. В.П. Чкалова в то время шла подготовка к выпуску нового истребителя конструкции С.А. Лавочкина – ЛАГГ-3. Трудностей было много. Фюзеляж этого самолета представлял из себя цельный, неразъемный монокок, который выклеивался из шпона на разборной болванке. В конструкции фюзеляжа и крыльев применялась только что появившаяся и тогда еще мало известная «дельта-древесина», твердость которой приближалась к твердости углеродистой стали и, что нас особенно мучило, клей ВИАМ-Б/3. Этот клей сильно токсичен, требовались помещения с особыми вентиляционными устройствами, которых тогда еще не было, трудиться приходилось в резиновых перчатках, респираторах. Рабочие с непривычки нарушали правила техники безопасности, заболевали, а заменить их было некем.

Завод строился. Цеха имели незначительную производственную мощность, но и та не могла быть полностью использована, так как специальная оснастка, приспособления и инструменты, необходимые для ЛАГГа, находились в стадии проектирования и изготовления. Поэтому, чтобы использовать и сохранить имеющуюся мощность, в производстве шла двухместная учебно-тренировочная машина УТИ-4 на базе самолета И-16, изготовлявшегося ранее на заводе Чкалова. Самолет И-16 успешно сражался в Испании и долго был основным истребителем на вооружении Красной Армии, но к концу тридцатых годов морально устарел и требовал замены. Таков был завод имени Чкалова в канун войны.

22 ИЮНЯ 1941 ГОДА

С первых же дней воины стало ясно, что она идет не на жизнь, а на смерть. Фашистские танки и авиация бомбили и жгли города и села Прибалтики, рвались к Белоруссии и Украине. Утром 23 июня на заводе была введена круглосуточная работа (в две смены по 12 часов), отменены выходные и отпуска. В цехах прошли митинги, и люди подтянулись, исчезли опоздания и прогулы.

Тяжелым бременем легло на всех сознание того, что завод, призванный снабжать Красную Армию боевыми самолетами, не давал фронту в эти дни никакой продукции. ЛАГГ находился в стадии запуска, а УТИ не были нужны. Ежедневно Совинформбюро сообщало о потерях нашей авиации, и это болью в сердце отзывалось у каждого. Многие из чкаловцев были призваны в армию. Все коммунисты завода обратились в партком с просьбой зачислить их добровольцами в формировавшуюся сибирскую дивизию. Партком персонально рассмотрел заявление каждого, но удовлетворил не все просьбы. В то же время предприятие пополнилось большим количеством молодежи из ФЗУ, техникумов и школ.

3 июля по всесоюзному радио выступил Сталин, который сказал, что Родина в опасности, а враг ставит своей целью уничтожение советского государства. Он призвал уничтожать все, что может быть полезно врагу, при отступлении эвакуировать людей, вывозить или выводить из строя транспорт и оборудование, увозить скот и продовольствие. Стало ясно: война затягивается.

Вскоре на завод начали прибывать эвакуированные предприятия: завод №43 из Киева, №301 из Москвы, №23 из Ленинграда. Эшелоны шли с оборудованием, материалами, заделом продукции и людьми. Первыми приехали киевляне. Около завода в то время строился жилмассив – Соцгород. Часть домов уже была введена в эксплуатацию и заселена. Жители Соцгорода сразу же высвободили половину жилплощади для эвакуированных. Киевлян расселили сравнительно сносно. Но прибывших вслед за ними москвичей и ленинградцев расселять было уже некуда. Заселили два клуба, все школы, все подвалы, которые можно было использовать под жилье. Снабженцы раздобыли древесину, дали приезжим кровельные материалы, инструменты – пилы и топоры и сказали: «Стройте себе жилье и как можно скорее, вы нужны на производстве». Впрочем, их можно было не торопить: семьи, дети сидели под открытым небом, куда уж тут медлить!

В небывало короткий срок был построен целый городок бараков, так называемый «десятый объект». Он расположился вдоль Каменского шоссе, ставшим впоследствии проспектом Дзержинского, на пересечении с улицей Трикотажной, на пустырях. Барак представлял собой одноэтажную постройку с коридором посередине, по бокам которого располагались клетушки в одно окно, которые и стали квартирами для ленинградцев и москвичей. Удобств – никаких. Но ни жалоб, ни слов о трудностях не было. В бараках светились окна, люди вернулись в цеха.

Несмотря на временные неудачи на фронте, все верили в конечную победу. Все силы были направлены на сборку и выпуск самолетов ЛАГГ-3, имевшихся в заделе. Но...

В августе 1941 года на завод прибыл заместитель наркома по новой технике, главный конструктор Александр Яковлев. Вскоре после его прибытия на завод последовал приказ – передать производство самолетов ЛАГГ-3 на завод №21 в город Горький, а в Новосибирске развернуть производство самолетов ЯК-3. В июле и августе сдачи не было. В сентябре было сдано и отправлено на фронт 30 истребителей, в октябре – 55, в ноябре – 60. Всего к декабрю 41-го насчитывалось155 истребителей.

Это было значительно меньше мощности завода и не удовлетворяло Ставку Верховного командования, правительство, и, главное, самих рабочих. На предприятии была крепкая партийная организация, сумевшая сплотить многотысячный коллектив чкаловцев, поднять его на самоотверженную борьбу за план. Социалистическое соревнование было повсюду – на главной аллее соорудили специальный стенд, на котором четко показывались результаты работы цехов за предыдущие сутки. Стенд пользовался огромным вниманием. Многие замедляли шаги, останавливались, чтобы лучше понять обстановку. Дважды в сутки по заводскому радио передавались итоги за предыдущую смену. Сообщались не только и не столько цифры – говорили о передовиках, добившиеся высоких результатов, в доходчивой форме рассказывалось о секретах успехов, как, впрочем, о причинах и конкретных виновниках неудач. Все эти энергичные меры не замедлили дать свои положительные результаты. В цехах зародилось движение фронтовых бригад. Среди них впереди – молодежные, которые возглавляли Шура Калинкина, Оксана Власюк, Владимир Великий. История сохранила имена фрезеровщика Монакова, впервые выполнившего норму на 1200 процентов, шлифовщика Болотова, давшего шесть норм в смену, слесаря Булкина, выполнившего пять норм, и многих других героев трудовых подвигов. Люди работали самоотверженно, самозабвенно. Ноябрь, мороз -30. Погрузочно- разгрузочная эстакада завода. Ослепительно светят прожектора, идет разгрузка эшелонов. Руки людей прилипают к металлу... Слышно только прерывистое дыхание да порой приглушенное: «Взяли.. Разом...». Никто не интересовался, когда конец смены и вообще, что будет потом. Жили одним – разгрузить, высвободить железнодорожные платформы – они нужны как воздух для перевозки грузов. А станки нужны заводу, чтобы развернуть производство боевых машин. И над всей этой копошащейся толпой в бездонном небе светит полная круглая луна, вокруг которой сверкает радужный диск, как в детской сказке...

Как величественное здание складывается из кирпичиков, так из результатов работы каждого рабочего слагается самолет – грозное оружие. Всё для фронта! Всё для победы! Этим жили, другой жизни не было.

-----------------------