«Нот всего семь, а гармония – безбрежна»

Сергей Владимирович МАНУКЯН – джазовый музыкант, исполнитель на клавишных и ударных инструментах, вокалист, композитор. Родился 15 марта 1955 года в Грозном. Там же в 20 лет окончил музучилище по классу ударных. С 1985 года живёт и работает в Москве. Сотрудничал с биг-бендом Анатолия Кролла, известными западными исполнителями. В 1989 году завоевал Гран-при первого Всесоюзного телеконкурса «Ступень к Парнасу». Лауреат премии «Овация» (1995). В 2005 году основал Фонд развития джазового искусства. В 2018-м был участником телепроекта «Голос. 60+». Автор пяти сольных и четырёх фестивальных альбомов. Заслуженный артист Автономной Республики Крым (2010).

– Россия в XXI веке – это место и время для джаза?

– Нельзя так ставить вопрос. Джазу везде найдётся место, коль он есть в природе. Всегда будут играть и слушать эту музыку.

– Но в телевизоре чаще поёт Басков, чем играет Бутман.

– Послушайте, я же не могу ругать Баскова за то, что он не поёт джаз. К тому же телевизор – это частная лавочка. Там целая когорта людей со своими пристрастиями, вкусами. За что заплатили, то в телевизоре и звучит. Никто же не требует в «Макдоналдсе» осетрину по-монастырски! И никто не трясёт грушу, чтобы упал банан.

Довольно часто слышу: не та музыка на телевидении. Но ведь народ её слушает! А продюсеры пропагандируют, кого хотят.

– От художников остаются картины, от поэтов – стихи. А что остаётся от джазового музыканта? Ощущение свободы?

– К слову «свобода» я отношусь, скажем так, своеобразно. Оно затаскано и часто приобретает политический характер. И тот, кто пропагандирует свободу, сам до конца не знает, что это такое. В чём свободны люди джаза? Только в том, что мы на концерте позволяем себе сочинять музыку. Но в полной ли мере это сочинительство? Может быть, мы просто запомнили то, что играем, и повторяем это периодически. Вообще музыкант может себе позволить сыграть то, что не играл до этого и никогда не сыграет в дальнейшем. И в этом не свобода, а демонстрация профессионализма, полученных знаний, своего отношения к джазу. Но в основном все идут по проторённым дорожкам.

– Чтобы импровизировать, надо уметь это делать и знать законы джаза. А какой из них для вас главный и непреложный?

– Импровизации берут своё начало отнюдь не из джаза, а из классической музыки, где назывались и называются вариациями. Так что Бах тоже импровизировал. А учился этому у малоизвестного ныне органиста и композитора Букстехуде.

– А вы у кого учились импровизировать?

– У своих старших товарищей. Они много рассказывали про джаз, любили эту музыку. А до этого, в музучилище, меня учили классической музыке.

Как выясняется, человек учится музыке всё равно по большому счёту сам. Ни Моцарт, ни Гайдн консерваторий не кончали. Что не помешало им сочинять и исполнять музыку. Так что если человек посвятил свою жизнь музыке, так или иначе какой-то результат будет.

– Джем-сейшен можно назвать конвейером эксклюзива. Насколько сложно никогда не повторяться?

– Думаю, в какой-то момент повторяться всё равно придётся, хотя бы частично. Джазовый музыкант пользуется обилием мелодий, которые знает наизусть. Но если нот всего семь, то гармония – безбрежна. И многие композиторы, в том числе Шостакович, Прокофьев, Бах, Гендель, Гайдн, Шопен, находили свои интереснейшие гармонические ходы, изобретали разнообразные сочетания и конструкции. При этом кто-то старался, чтобы мелодия не диссонировала с гармонией, а кто-то, наоборот, показывал, как необычно может звучать его сочинение. Уверен: именно классическая музыка показывает, каким может быть подлинный поиск. Вот Бог создал мироздание и после ничего не менял в нём. Но с конца XIX века композиторы начали с Богом спорить, создавая необычные аранжировки, сочиняя экстравагантные мелодии и гармонические конструкции. Называли себя новаторами – тот же Равель, Дебюсси.

– Пять лет назад вы, всемирно известный музыкант, приняли участие в телепроекте «Голос». Мне казалось, там поют исключительно любители. Как вы туда попали?

– Меня попросили усилить «Голос»: в возрастной категории 60+ в принципе мало поющих. Я согласился. Попал в команду Валерия Меладзе. Но в основном общался с его старшим братом Костей. Было интересно. Во-первых, он здорово разбирается в музыке. Во-вторых, пишет песни, которые поют. В общем, встретились два профессионала. И не прошлись по касательной: попробовали сделать то, что хотели, поискали аранжировки. Не каждый вокалист в них разбирается.

– На всех фотографиях вы со счастливой улыбкой. Что для вас является источником хорошего настроения?

– Многое. Вы представляете, как бы я был неправ, представ перед Богом с грустным лицом и начав жаловаться на жизнь? У меня четверо детей, любимая жена, с которой живём вот уже 45 лет. У меня друзья, которых я люблю и которые любят меня. У меня работа – я её обожаю, жить без неё не могу. Так по какому поводу я должен грустить?

Да, Бог не дал мне зрения, но он дал мне слух. И я воспринимаю мир с интересом.

– У нас нередко талант и слава – «две вещи несовместные». Почему так?

– Слава – коммерческая сторона дела, а талант – творческая. Удалось найти хорошего продавца твоего таланта – будешь известным. Мадонна – заурядная певица, но она попала в такую среду, где из неё сделали удачный бизнес-проект.

– В середине 1980-х в СССР были две известные джазовые певицы – Лариса Долина и Ирина Отиева. Сегодня есть те, кто сопоставим по дарованию, мастерству?

– Талантливые певицы у нас есть: Аня Бутурлина, Карина Кожевникова, Оля Синяева, Юля Рогачёва. Но если во времена Советского Союза быть джазовой певицей было престижно, то сейчас хорошо продаётся другая музыка. И даже в Америке практически нет джазовых певцов: это не выгодно, не на что будет содержать семью. Вот и вся любовь.

– Вы по знаку Зодиака – Рыбы. Понятно, что в музыке вы ощущаете себя как рыба в воде. А в чём ещё?

– Даже не знаю. Музыка занимает очень много времени. Но вообще я люблю литературу, историю. Пытался выяснить, какой была музыка в первом тысячелетии, – ничего не нашёл об этом. Но ещё Платон писал, что к нему приходили арфистки. Так куда же всё делось?

– Скрипач Вадим Репин в интервью сказал, что одним характером в музыке мало чего добьёшься. Согласны?

– Конечно. Характер может быть скверным, и с ним в музыке абсолютно точно ничего не достичь. А что же нужно для того, чтобы стать большим музыкантом? Это тайна Божья. Если бы человек знал, как стать великим музыкантом, на сегодняшний день их бы уже не было, они бы давно закончились (смеётся)! А если серьёзно... Музыка так интересно задумана Богом, что, как только ты начинаешь пытаться извлечь из неё какую-то выгоду, музыка сразу заканчивается.

Юрий ТАТАРЕНКО

Фото из личного архива С. Манукяна