В компании Евгения Вишневского

Математик, писатель, киносценарист, теле- и радиожурналист, гурман и путешественник Евгений Вишневский, будучи разносторонне одаренным человеком, остается на удивление целостной личностью. Своих заслуг он не преувеличивает, о себе говорит просто: «Я человек обыкновенный». Думаю, интервью с ним заинтересует читателей.

– Евгений Венедиктович, недавно вы закончили книгу о Салтыкове-Щедрине. Как она называется, и когда с вашим трудом познакомятся читатели?

– Ее название – «Вице-Робеспьер». Так прозвали Салтыкова, когда он занимал должность вице-губернатора Рязани. Издательство «Свиньин и сыновья», выпускающее книгу в свет, получило грант на издание ее в Росспечати.

– Чем вам была интересна эта работа?

– Вся жизнь Михаила Евграфовича – череда сплошных противоречий. Огонь и вода. Казалось бы, одно загасит другое, но тут получился пар. Знаете ведь, как работает паровая машина?

Меня всегда поражало, как можно быть действующим сатириком и одновременно – государственным деятелем, проводившим высокую политику в жизнь. Причем и то, и другое он делал очень здорово. Будучи «идеальным чиновником», который строго относился к подчиненным, в своих произведениях Щедрин так умно и жестко издевался над государственными устоями, что до сих пор нельзя читать без восторга! Ну, например: «Строгость российских законов приятно компенсируется их полным неисполнением на местах». Разве это не про наше время? Гениальный сатирик, он писал на века.

Когда по окончании Рязанского радиотехнического института я попал по распределению в Новосибирск, мы с моим соавтором и соруководителем Студенческого театра сатиры (СТС) Вадимом Суховерховым заинтересовались социальной сатирой и обратились к творчеству Салтыкова-Щедрина. Написали целый спектакль по его сказкам, где я участвовал как драматург, актер и даже как директор театра. Ставил его не только наш СТС. Знаменитый студенческий театр «Манекен» из Челябинска даже возил этот спектакль на международный фестиваль в Югославию.

Есть и еще одно обстоятельство, вызвавшее мой интерес к Салтыкову-Щедрину. Я родился и жил в Рязани до 22-х лет. Мой дед по материнской линии Иван Павлович Малинин был крупным религиозным деятелем города. Мама рассказывала, что к ним в гости приходил Алексей Селиванов, друг ее отца, сам уже глубокий старик, который был предводителем дворянства во времена вице-губернаторства Салтыкова-Щедрина. Таким образом, все это связано с моей родиной, родословной, семьей. В книге много таких личных моментов.

Вообще, у меня книг порядка дюжины. И во всех я пишу о себе. Говорю о событиях в той мере, в какой эти события касаются меня, моей жизни. По-другому просто не умею.

– Когда пишете, думаете ли о том, чтобы ваши книги вызвали читательский интерес и были коммерчески успешны?

– Это меня никогда не занимало. Ведь как я начинал писать? У меня много разных хобби (даже трудно подсчитать), и одно из них – кулинария. С молодых лет я работал поваром в экспедициях, и мое реноме в этом качестве было довольно высоким. Разные отряды наперебой звали к себе, а я имел возможность выбора – чтобы и ребята в отряде были хорошие, и места, в которых работала экспедиция, интересные, и продовольственный набор достаточный – рыбалка, охота.

Возвращался из путешествий, и меня часто спрашивали, почему я не делаю фотографий. Я отвечал: потому что фотографировать не умею. А описывать худо-бедно умел. Начал вести походные дневники, которые пользовались большим успехом среди тех, кто их читал. Мне предложили издать свои заметки книгой. Может, это нескромно прозвучит, но я считаюсь неплохим рассказчиком. И в книгах выступаю именно как рассказчик, использую разговорный язык. Это возможность общаться с читателем не свысока, а на равных. Жанр, в котором работаю, на Западе называют «нон-фикшн», т.е. «непридуманное».

– У вас был опыт работы на телевидении и на радио.

– Да, на ТВ выходила моя кулинарная передача. А на радио «Новосибирск» вел программу, которая называлась «В компании Евгения Вишневского». Рассказывали, что летом и осенью люди, уезжавшие в пятницу вечером на дачи, в воскресенье утром возвращались домой, чтобы послушать эту передачу. Ее простая форма была, в самом деле, замечательной. Мы с Владимиром Ивановичем Пискаревым, директором и творческим лидером радиокомпании, встречались, пили чай и в непринужденной обстановке беседовали на какую-нибудь интересную тему. Это записывалось, монтировалось и выходило в эфир. У меня остались очень теплые воспоминания об этой работе.

– Давайте перейдем к другой «теплой» теме – работа с детьми. Вы были членом жюри конкурса «Волшебная строка», сейчас работаете с подрастающим поколением в ЦДТ. Чему вам хочется научить детей, и чему они могут научить вас?

– Вопрос «кто чему от кого научится?» занимает меня в малой степени. Я люблю детей, мне хорошо с ними, и я очень рад, когда им хорошо со мной. Детская бескорыстная любовь бесценна! Это великое благо, что у меня есть пока возможность общаться с детьми на равных.

Когда-то я был директором летнего православного лагеря, теперь каждый год туда езжу. Я там вроде «почетного директора». Провожу с ребятами разные конкурсы, розыгрыши, шахматные турниры. Мы ходим на рыбалку, потом варим уху и торжественно чествуем лучших рыбаков. У нас сложилась добрая традиция: вечерние посиделки у костра с песнями, шутками, рассказами, в которых принимают участие не только дети, но и взрослые.

– На ваш взгляд, чем отличаются современные дети от тех, что были вашими сверстниками?

– Мне кажется, нынешние дети более естественны, более раскованны, самостоятельны. Хотят многого от жизни. И, по-моему, это хорошо. Впрочем, я знаю детей в основном из православной гимназии. В них многое хорошее заложено верующими родителями.

Скажу такую вещь: для того, чтобы свобода, данная сегодня подрастающему поколению, не обернулась вседозволенностью, нужно одно из двух: либо насилие и колючая проволока везде (что недопустимо!), либо – страх Божий, совесть. А прийти к духовности можно только через религию своих предков.

– Вы приехали в Академгородок в 1959 году молодым специалистом. Расскажите немного о том периоде.

– Как уже говорил, я окончил Рязанский радиотехнический институт. Специализация была довольно-таки экзотической – электронные пучки и сгустки. Здесь же, в Академгородке, мне пришлось круто переменить «научную ориентацию». Стал заниматься программированием и работой с компьютерами, которые тогда назывались ЭВМ. Эта область до начала 60-х была неизведанной. И в Советском Союзе первыми ее открывателями были приехавшие в Академгородок молодые энтузиасты во главе с академиком Андреем Петровичем Ершовым. Это был общий старт для всех нас. И то, чему тогда никто научить не мог, постигалось в процессе работы. Я был одним из авторов первой графической системы «СМОГ». Потом много занимался визуализацией результатов работы компьютеров.

Сейчас уже спокойно можно говорить о том, что изначально Академгородок создавался как подспорье военно-промышленному комплексу. «Интеллектуальные сливки» со всего Союза собрались здесь. Работали все, и я в частности, «на войну». В свое время занимался алгоритмическим обеспечением спутников-шпионов. Бывал и в Капустином яре, и в Ахтубинске в знаменитом ЛИИ (Летном исследовательском институте)…

– У вас есть лирические впечатления, связанные с Академгородком 60-х?

– Сейчас, собираясь с друзьями за столом, мы неизменно произносим тост за то, что нам посчастливилось оказаться в нужном месте в нужное время. Ранний Городок – это необыкновенное счастье! Набоков когда-то говорил, что он родом из счастливого детства. Мое детство было вполне обычным, если не считать замечательного пионерского театра, которым руководил известный вахтанговский актер, сосланный на периферию, Владимир Павлович Галай. Зато все, что происходило по приезде сюда, оставило самые яркие и светлые воспоминания. Жили мы тогда почти коммунно. Все друг друга знали. Был чудесный человеческий микроклимат. Масса новых идей. Все были молоды, все желали заниматься любимой наукой. Незабываемая эйфория от неограниченных возможностей! Было ли так где-нибудь еще, не знаю. И будет ли? Боюсь, что нет.

Сейчас, к сожалению, Городок катастрофически стареет, и в прямом, и в переносном смыслах. Молодежь потянулась на «отхожий промысел», потому как заработки здесь, в сравнении с заработками на Западе, можно деньгами не считать. К тому же, при всех продуманных достоинствах (подготовка молодых кадров на месте – в НГУ, введение их, начиная с третьего курса, в реальные научные школы), тут было одно упущение – строилось мало нового жилья. Сегодня это большая проблема.

И все равно люди, которых я знаю, мои коллеги, ученики понимают, что человеческий климат лучше здесь, и работать интересней здесь. Работать и получать от этого удовольствие.

– Вы много путешествовали. Какова ваша стихия как путешественника?

– Люблю Север. Был на Земле Франца-Иосифа, на Таймыре, на Колыме (слава Богу, по своей воле), на Чукотке. Много книг написал о Севере. Объехал полмира. Как-то я полгода провел в плаванье на судне «Академик Несмеянов» в составе международной экспедиции по исследованию юго-западной части Тихого океана. Мне довелось побывать на тех чудесных островах «вечной весны», куда, покинув свои корабли, бежали матросы Магеллана, полагая, что видят рай на земле. Тем не менее, я ужасно скучал по зиме, по снегу. Даже видел его во сне…

– Страстное увлечение кулинарией сказалось на вашей жизни. Было ли блюдо, поразившее вас? Если да, то поделитесь, пожалуйста, его рецептом.

– Такие блюда, конечно, были. И одно из них – «жаркое по-королевски». Людовик XIV только по большим праздникам лакомился этим кушаньем. Я готовил его один раз, для министра геологии Александра Васильевича Сидоренко. Берутся маслины без косточек (у нас были консервированные), кладутся в маленькую птичку, например, вальдшнепа, естественно, ощипанную, и зашиваются там. Эта птичка кладется в чирка, птицу побольше, чирок в утку-крякву, утка в гуся. Гусь в молодого оленя, а олененок в быка. На севере, где все происходило, дров не было, мы доставляли на вертолете плавник с побережья океана, жгли огромные костры, и трое суток все это прожаривалось. Сок и жир всех птиц и животных, стекая внутрь, концентрируется в маслинах. И каждая маслинка – всего один глоток. Но в этом глотке ощущается такой смак, что не передашь словами. Блюдо этих маслин подавалось королю, в моем случае министру, а все остальное – челяди.

– И что же сказал министр?

– Министр был счастлив. Сказал: «Очень вкусно!»

– Как кулинар вы наверняка знаете массу секретов, без которых блюдо не удастся. А без какого компонента не удается жизнь?

– Знаете, каждый человек существует тиражом в один экземпляр. Несмотря на то, что у всех нас по две руки, по два глаза и т.д., я уверен, что различий между нами гораздо больше чем сходств. И очень важно, оставаясь самим собой и ни под кого не подстраиваясь, жить в ладу с окружающими тебя людьми, искать в них только хорошее и при любой возможности приносить радость. Если это удается, можно сказать, что живешь не зря.

Ирина ЛЕВКОВСКАЯ

Фото автора

НАША СПРАВКА

Первые две книги – «На четырех углах» и «Кому сказать спасибо» Е. Вишневский написал в соавторстве с В. Суховерховым. Они изданы в 1969 и 1983 годах. С 1993 по 1997 годы вышел пятитомник «Записки бродячего повара». В 2001 году увидели свет книги «Приезжайте к нам на Колыму!», «Нас вызывает Таймыр», «Нет билетов на Хатангу», «Кулинарная книга бродячего повара», а в 2004 году – ремейк «Искушение океаном». По сценариям Евгения Венедиктовича снято 4 фильма, в том числе «Плато Путорана» и «В тайгу на воскресенье», его пьесы до сих пор идут на сценах профессиональных театров.