У нас, на Васюганской

У нас, на Васюганской Я проспал. Большой дом Чикулаевых уже опустел – кто на работе, кто в школе. В комнате один Вовка – за уроками – да я, поздний гость. Хорош знакомец, нечего сказать: с хозяевами чуть не до полночи прогутарил, а теперь отсыпается... Я уже хотел подняться с дивана, но чуток помедлил – понаблюдал краем глаза за Вовкой. Интересно, как они, нынешние ребятки, грызут без присмотра камень наук...Творчество - >>>

Я проспал. Большой дом Чикулаевых уже опустел – кто на работе, кто в школе. В комнате один Вовка – за уроками – да я, поздний гость. Хорош знакомец, нечего сказать: с хозяевами чуть не до полночи прогутарил, а теперь отсыпается... Я уже хотел подняться с дивана, но чуток помедлил – понаблюдал краем глаза за Вовкой. Интересно, как они, нынешние ребятки, грызут без присмотра камень наук...

Вовка – коротко стриженый, лобастый, с настырно вздернутым носом – стоял, облокотившись на высокий стол, и переводил с английского. Шепча неразборчиво слова, он одновременно поигрывал ногой с котенком да еще вдобавок наблюдал, как за зеленым, с подсветкой, стеклом аквариума задумчиво шевелил плавниками огромный меченосец. «С тремя задачами справляется», – отметил я Вовкины способности. Римский император Цезарь тоже, по свидетельству современников, умел заниматься несколькими делами сразу. Так то когда было – на заре цивилизации, а современные, «энтээровские» детки, поди, Цезаря превзошли. Я решил для эксперимента испытать Вовку и четвертым делом – взять у него небольшое интервью. Стоило мне зашевелиться, как Вовка с кивочком: «Здрасте! Ваш завтрак на столе».

– Понято, разберусь самостоятельно, – сказал я как можно спокойнее и спросил – будто так, между прочим: – Ну, как ты тут... Отец-то в лес берет?

– А как же, – чуть обиженно ответил Вовка, отыскивая в конце учебника перевод трудного слова. – Недавно по Таре за орехами плавали. Под одним кедром я двести шишек подобрал.

– Да ты что, правда?

Вовка болезненно сморщился, но не от моих слов – котенок царапнул.

– Вот, – подал Вовка книгу не лицевой, а оборотной стороной, чтоб я увидел ее немалую цену.

– Ого... А что это?

– Атлас автомобильных дорог. Это мне подарили городские, в командировке которые были. Я им орехов, а они – книгу.

– Тогда сдаюсь. И ваше Северное тут, в книге, есть?

– А вот оно. Смотрите, от Барабинска – красная нитка. Тракт.

– Всего-то у вас одна дорога.

– Как одна? Хоть куда можно ехать – и в Биазу, и в Чуваши.

– Мало ли что. На карте-то нет ничего.

– Да они там, – возмутился Вовка и куда-то неопределенно махнул рукой, – поди, по старинке рисовали. А у нас тут нефть нашли.

– Знаю-знаю, – заметил я. – Только вчера от буровиков.

– И на вышке были? – живо заинтересовался Вовка.

– Был. Красотища сверху. Весь урман как на ладони.

– А я буровую только издаля видел, – с сожалением сказал Вовка, – но тоже побываю. Я, наверно, в нефтеразведку пойду, а может, как отец – в охотники. Я еще не решил. Жизнь покажет, – заключил он так, как говорят обычно взрослые.

– Смотри, тебе виднее. Обе работы хорошие, – поддержал я Вовкину профориентацию и перевел разговор на другое: – А с рыбалкой тут как?

– Рыбачим. На Тартасе. Ух, в этом году рыбы было! А раз с Сашей Асановым мы лунку на льду снегом засыпали. Ну, чтоб кто-нибудь провалился...

– И что же?

– А Сашка сам валенком черпанул.

– Вот видишь. Вы что же, еще не проходили в школе пословицу «не рой яму другому – сам упадешь»?

Вовка хмыкнул:

– Мы же понарошку засыпали.

– Ничего себе «нарошка». Простудился твой Саша?

– Да ну – как с гуся! У нас тут по 50 градусов завертывало, а мы все равно в школу ходим.

Вовка снова зашептал, как заклинания, английские слова и погрозил карандашом меченосцу.

– Гуппий обижает.

– А кто у него меч отломил?

– Да я, по нечайке. Когда их отлавливаю для смены воды, он не хочет себя давать, вредный такой.

Взгляд Вовки опять ныряет с аквариума в книжку, но напарывается на непонятное слово. Как хорошо началось: «Майкл занес домой портфель и пошел...» А вот куда, зачем? Вовка зашатался на последнем слове, как на болотной кочке, не зная, куда же прыгать. Предложение заканчивалось знакомым словом «деревья». Ага, если есть деревья, значит, действие происходит в лесу, на охоте! Догадка окрылила Вовку, и он уверенно махнул со слова-кочки. Получилось так: «Майкл занес домой портфель и пошел в лес на охоту». Вовка облегченно вздохнул.

– А что, Володь, трудный этот английский? – продолжал я докучать вопросами.

– Не-а. В пятом, так там всего два слова – кошка да собака. Дог и кэт.

– А русские слова в английском случаются?

– Есть, только они искажены. По-нашему фотограф, а по-ихнему эфотографе. Или: коридор – кэридор.

Я чуть не рассмеялся, а Вовка захлопнул учебник, легонько пнул напоследок котенка и пошел к дверям одеваться. До школы ему надо и воды навозить, и сена корове задать. Хорошо сестре Наде и братьям Витьке с Ваняткой – они в первую смену ходят. Вовка загремел ведрами и гулко протопал сапогами по крыльцу. Со двора донеслось: «Ну-ка, ков (корова), отодвинься. На, пей ватер. Не хочешь? О’кей!»

Вовка зашел в дом раскрасневшимся, схватил со стены деревянный автомат и уже с порога спросил:

– А вы английский учили?

– Немного. Самостоятельно.

– А сразу не сказали, – не преминул Вовка уличить меня в притворстве и спросил: – Вот слово есть – плант. Что значит?

– У него несколько значений. Например, сажать.

– А-а, – разочарованно протянул Вовка. Он открыл учебник и над предложением «Майкл пошел…» быстро дописал: «…сажать деревья».

– Ты что же делаешь? – ахнул я.

– А нам Тамара Ивановна разрешила. Которые, говорит, слова не помните, подписывайте сверху. А еще не знаете такое слово – Пикадилли? По радио часто слышу.

– Ну как же, это главная улица Лондона.

– А я живу на Васюганской. Она тоже главная.

– Разве? Я слышал, есть другая...

– Так та вот так идет, – Вовка чиркнул рукой, – с севера на юг. А наша... – он, что-то вспоминая, наморщил лоб и, вдруг просияв, закончил: – Поперек Гринвича!

Юрий ЧЕРНОВ