Пусть любовь остается с вами

Любовь – это то, что всегда в нас, но только мы не всегда там.

В. Ядринский

Говорят: весна – пора любви. Вряд ли кто с этим будет спорить. И хотя в этом году весна не очень-то балует нас теплом, влюбленные пары по вечерам уже занимают излюбленные места на скамейках. Значит, пришла пора и нам поговорить о любви. В популярной когда-то песне есть такие слова: «О любви не говори, о ней все сказано». И действительно, сколько написано стихов и прозы, сколько создано живописных полотен, изваяно скульптур, сочинено трактатов, а тема любви так и остается неисчерпаемой. «Все на этом свете из людей песнь любви поют и повторяют». В этом трудно не согласиться с Сергеем Есениным. Любовь была и остается и злом и благом; и счастьем и страданием; горестью и радостью. Но никогда она не была для людей чем-то безразличным и ненужным. Необходимой остается любовь и для юных, кто еще только вступает в эту неведомую страну, но уже нетерпеливо ждет и готов идти на край света в поисках любимого или любимой. Необходима она и для людей, обогащенных жизненным опытом. Поистине бессмертны строки Мольера:

В душе померк бы день и тьма настала б вновь,

Когда бы из нее изгнали мы любовь.

Лишь тот блаженства знал, кто страстью сердце нежил,

А кто не знал любви, тот все равно, что не жил.

А люди живут, любят и не устают задавать один и тот же вопрос: что такое любовь? Несмотря на многовековые попытки дать исчерпывающее определение этому чувству, до сих пор нельзя назвать то из них, которое характеризовало бы любовь с максимальной полнотой. В древнем восточном трактате «Ветка персика» говорится о том, что влечения человека имеют три источника: ум, душу и тело. Влечение ума порождает уважение, влечение души порождает дружбу, влечение тела порождает желание. Слияние трех влечений порождает любовь. Действительно, любовная жизнь человека и поныне охватывает все низменные и, в то же время, все самые высокие проявления человеческой природы, начиная от бессмысленного удовлетворения слепого инстинкта до полного отказа от него во имя самой глубокой любви. Между этими крайними точками находится та широкая сфера счастливого удовлетворения, которое мы называем счастьем в любви.

Психологи определяют любовь как высокую степень эмоционально положительного отношения к объекту любви, который перемещается в центр жизненных потребностей и интересов субъекта. Это отношение сопровождается ситуативно возникающими эмоциями нежности, восторга, ревности и пр. Скучно, сухо, но верно. Более определенно выразился Э. Фромм, полагая, что любовь – это форма проявления чувства заботы, ответственности, уважения, симпатии и понимания к другим людям. А поскольку для человека все вышеперечисленное есть живая потребность, то и любовь представляет собой необходимую человеческую потребность. Человек устроен так, что его потребности реализуются через другого человека. «Я не могу без него, мне без него плохо», – по представлению некоторых людей это вершина чувств, высшее проявление любви. На самом же деле ничего общего это с любовью не имеет. Это всего лишь страх потерять любимого человека, это шаг назад – в детство. Фромм называл такую любовь «незрелой» и объяснял ее тоской по материнской ласке, заботе, полагая, что на уровне подсознания это означает: будь моей мамой, люби меня. Но в данной ситуации человек не может быть вашей матерью. Истинная материнская любовь осуществляется через детей, а не через возлюбленных. У некоторых влюбленных женщин потребность в постоянном присутствии любимого человека настолько велика, так сильна боязнь даже на минуту выпустить его из своего «гнездышка», что сводит к минимуму общения с окружающими. Это опасное замыкание в узком кругу может обернуться пресыщением, некомфортностью и скукой.

Потребность в красоте порой толкает людей на самые экстравагантные браки, когда разница в возрасте достигает 50 и даже более лет. Когда один уважаемый всеми семидесятилетний человек женился на девятнадцатилетней девушке, любопытные спрашивали его: «Какая она?» он с восторгом отвечал: «Она такая красивая! Она будет украшением в моем доме!» Украшением, но не последней любовью! Можно полюбить человека за красивые глаза, фигуру, даже за общественное положение (что является ничем иным, как потребностью в престиже) и одновременно к человеку в целом оставаться равнодушным. Такую избирательную привлекательность французский сексолог А. Вилли назвал «частичной любовью», которая, по его мнению, полна противоречий и недолговечна.

Потребность в комфорте заставляет некоторых мужчин жениться на женщинах, которые хорошо готовят, а женщин выходить замуж за умельцев «на все руки от скуки». Они даже научаются гордиться этими качествами своих суженых: «Как не любить мне жену, когда она такие пироги печет!» Подобную манеру любить А. .Моруа в «Письмах незнакомке» назвал «любовью для себя». Такие люди, а он имел в виду женщин, испытывают привязанность к мужчинам только за то, что они создают вокруг них атмосферу нежности, окружают заботой и приносят им радость. И любят они только потому, что не представляют себе, как бы обходились без всего этого. Мужчина такой женщине необходим как источник ее благополучия, но его собственная жизнь ей безразлична. Она находит естественным, что муж тратит свой короткий век, устраивая ее счастье. «Мужей и любовников такого рода так же хватает. Они любят женщину за то, что дает им, и никогда даже не пытаются заглянуть ей в душу». Но рано или поздно человек начинает осознавать, что игра идет в одни ворота, и тогда в его душе возникает эмоциональный дискомфорт, а затем и отчуждение. Нельзя бесконечно брать, ничего не отдавая взамен. В конечном счете, можно так задолжать, что до конца дней не расплатишься.

Очень часто любовь приравнивают к удовлетворению сексуальной потребности. «Заниматься любовью», «делать любовь» – стали расхожими выражениями. Встречаются два человека, и возникает между ними «нечто», которое неудержимо бросает их в объятия друг другу. «И внезапно искра пробежала в пальцах наших встретившихся рук», – пела когда-то Клавдия Шульженко. Искра, ослепление страсти – так можно назвать это состояние. Человеку кажется, что душа его будет петь вечно, и он спешит сказать: «Я тебя люблю». Но, как говорят, даже соловей перестает петь, если в его клетку надолго поместить самочку. Страсть недолговечна, если кроме нее людей ничто не связывает. Остается горечь в душе и сожаление, что любовь прошла. А ведь ее и не было! Из удовлетворения отдельных потребностей, как видим, не складывается любовь. Так что же тогда любовь? По определению того же А. Моруа, истинная любовь – это способность испытывать радость, удовольствие оттого, что доставил эту радость любимому существу. Вот кредо любви: я люблю тебя, я хочу быть с тобой; я делаю шаг к тебе и жду, сделаешь ли ты свой шаг. Если ты делаешь его, то происходит взаимопроникновение, мы растворяемся друг в друге. Я осознаю, что люблю, я живу сейчас этим. Не в тебе я открываю что-то новое, а в себе, благодаря твоему присутствию в моей жизни. Любовь жила во мне, но я не сознавал этого. Ты прикоснулась, и душа моя проснулась. Я вижу твое сияющее лицо и от этого я счастлив. Твое счастье стало и моим.

В чем счастье любви – в обладании?

Нет, счастье любви – это радость желания,

Желания счастья ему или ей…

Так в древнем японском хокку определяется высший нравственный смысл подлинной любви, из которой, как из живительного родника, люди черпают бодрость духа, полноту и радость жизни, чтобы потом этот дар передать по наследству детям. Есть хорошая притча о любви, рассказанная мне одним мудрым человеком.

Бог создал мир и поселил Мужчину и Женщину в чистом поле, научил строить шалаш. Мужчине дал в руки мотыгу, Женщине – горсть зерна и сказал: «Живите и продолжайте род свой, а я приду через год и посмотрю, как у вас тут». Приходит через год с Архангелом Гавриилом и видит: на восходе Солнца сидят у шалаша Мужчина и Женщина, перед ними поле с созревающими хлебами, рядом дитя в колыбели. Смотрят они то на алое небо, то в глаза друг другу. И увидел Бог в них такую силу неведомую, непостижимую для него Красоту, которая была прекрасней Неба, Солнца, Земли и Поля, прекрасней всего, что сотворил Бог.

«Что она такое, эта красота?» – спросил он у Архангела, на что тот только пожал плечами. Бог прикоснулся рукой к Мужчине, а тот даже не заметил. Он смотрел в глаза Женщине. «Ну, что ж! – обиделся Бог, – с этого мгновения старей. Пусть каждый час уносит по крупинкам твою молодость и силу, а я приду через полвека и погляжу, что останется в твоих глазах». Прошли годы, пришел Бог на то место, где оставил Мужчину и Женщину и видит: вместо шалаша – изба рубленая, на пустыре сад растет, в поле хлеба зреют, на лужайке внуки играют, а перед избой сидят Старик со Старушкой, смотрят то на алую зарю, то в глаза друг другу. А в глазах – Красота, еще более могучая и вечная, в них не только любовь, но и Верность. «Мало тебе старости, Человек? Так умирай же в муках, уходи в землю и превращайся в прах, а я приду и посмотрю, что останется в твоих глазах».

Прошло три года. Бог пришел и видит: над могильным холмиком сидит Старик, глаза грустные, но в них еще более могучая, непостижимая даже для Бога, Красота. Это уже не только Любовь и Верность, но и Память сердца. «Дай мне эту Красоту, Человек», – взмолился Бог. «Не могу, – ответил тот. – Она достается слишком дорого. Смерть – цена ее, а ты бессмертен». «Я дам тебе молодость и бессмертие в обмен на Любовь», – продолжал Бог. «Нет! Не надо мне ни молодости, ни бессмертия – они не могут сравниться с Любовью!» – улыбнулся старик и показал рукой на пшеничное поле. А там, в лучах алой утренней зари, среди золотых колосьев стояли Мужчина и Женщина, смотрели то на алую зарю, то в глаза друг другу… И понял Бог смысл Вечной Любви, Вечной Красоты и истинного бессмертия. Человек превращается в горсть праха, а Любовь остается!

Нина ЛОГВИНЕНКО.