Об отце
Об отце
6 сентября 1941 года провожали отца на фронт. Всей деревней, всей семьей. Шестеро детей шли рядом (старшему было девятнадцать), а меня, самого младшего, отец нёс на руках. Мне не исполнилось тогда и двух лет.
С этого времени для нашей семьи начались нескончаемые испытания. Мы переехали в другую деревню к маминым сестрам, мужья которых тоже ушли на войну. Мама решила, что вместе будет легче.
Хата, в которой мы стали жить, была небольшая, саманная, покрытая камышом. Она стояла на бугре в середине деревни. Полы глиняные, холодные, босиком зимой невозможно ступать. В передней комнате – русская печь. Топили в основном кизяком, дров не было. Работала мама в колхозной конторе сторожем. Рано утром приносила нам печеную картошку или свеклу. Мы уже не спали – хотелось есть. Потом она растапливала печь и готовила какую-нибудь похлёбку.
Мы с братом всю зиму просиживали на печке: обуть и одеть нечего, на улицу почти не высовывались. Днем все взрослые находились на колхозных работах, а поздно вечером собирались и читали письма с фронта. Приходило много людей. Они говорили о войне, о том, что нашему отцу очень тяжело в степи в окопах. Кто такой отец, батька и почему он не с нами, а где-то далеко воюет, я не мог понять. Мама говорила, что он очень добрый и нас всех любит, а когда вернется, то у нас будут и хлеб, и штаны, и у каждого своя фуфайка.
Писем от отца долго не было, все переживали. И вот пришла долгожданная весточка. Собрались односельчане. Читали, рассуждали, говорили, что война скоро закончится. Отец писал: «…Был два раза ранен, но всё зажило. Перешли уже границу, перешли Карпаты…» Заканчивался февраль, уже похожий на весну солнечный день. Дома началась вечерняя суета. Затащили сноп камыша, чтобы протопить остывшую за день хату, принесли воды из колодца, зажгли керосиновую лампу. Мама как всегда в это время ушла встречать почтальона. Обычно она сразу же возвращалась, но тут ее долго не было. Мы стали беспокоиться, и вдруг медленно открывается дверь: «Де-е-ети-и, батьку убили!..»
Проходил год за годом, а мы всё не могли поверить, хотя в той бумажке сообщалось: «Симоненко Максим Исаакович погиб 18 января 1945 года. Похоронен 40 м от моста правый берег р. Бяла м. Грибув, Польша, Краковская обл.».
Спустя почти 40 лет я решил найти и посетить место, где похоронен отец. В 1984 году приехал в Грибув, где меня тепло встретили работницы фабрики «Столбуд». В Польше чтят память о погибших советских солдатах, на их могилах всегда живые цветы. Секретарь воеводского совета общества польско-советской дружбы Петр Крук отвел меня на поле последнего боя отца.
Тогда еще были живы многие очевидцы того наступления советских войск. Центр города Грибува находится на высоком речном берегу. К нему вели два моста – железнодорожный и шоссейный. Гитлеровцы разрушили их, наши бойцы стали наводить переправу. Враги обрушили на этот участок между мостами массированный огонь, который оборвал жизнь Максима Симоненко и многих его товарищей. Сначала погибших похоронили в Грибове, а после их прах перенесли на коммунальное кладбище города Новы Сонч, в захоронение советских солдат.
294 имени на обелиске Славы. Этих солдат, так же, как и моего отца, с надеждой ждали дома. Не дождались… Долго смотрел я на этот обелиск. Положил цветы к его подножию, рассыпал привезенную в мешочке сибирскую землю. А с собой увез горсть земли с поля боя и с могилы отца…
В. Симоненко -----------------------
Комментарии