Из первых уст

Среди рассказов о жизни и работе Михаила Алексеевича Лаврентьева самые ценные – свидетельства людей, близко знакомых с ним. Своими воспоминаниями с нами поделился внук прославленного ученого – декан факультета информационных технологий НГУ Михаил Михайлович Лаврентьев.

УЧЕНЫЙ НАЧИНАЕТСЯ… С ОЛИМПИАД

– Если верить информации из Интернета, в одном из интервью Михаил Алексеевич сказал, что главным своим делом считает создание ФМШ и КЮТ. Это действительно так?

– Да, это было интервью, данное иностранным корреспондентам. Позже слова о том, чем он больше всего гордится, вошли в фильм о Лаврентьеве, который снят относительно недавно в рамках цикла «Генералы в штатском». Наталья Алексеевна Притвиц, которая много лет работала с Михаилом Алексеевичем, поделилась этим эпизодом. А вот в своих воспоминаниях Михаил Алексеевич главным делом жизни назвал организацию Сибирского отделения РАН. Но в организации научного центра самый яркий момент – создание физико-математической школы, которая теперь называется Специализированным научно-учебным центром НГУ, и клуба юных техников. ФМШ стала первой такой школой в стране, ведь физматшколу при Московском университете открыли позже.

– А почему упомянут КЮТ?

– Михаил Алексеевич был очень разносторонним человеком. Он всегда любил делать что-то руками, еще в школе занимался химическими опытами: что-то поджигал, делал взрывчатые смеси. И сохранил любовь к этому на всю жизнь. Деятельность Лаврентьева была связана с тремя крупными научными направлениями: математика, механика и физика быстро текущих процессов, или взрывов. Поэтому он хотел и детям дать возможность делать что-то руками и создал для этого отдельную площадку. КЮТ существует до сих пор, хотя ему очень трудно вписаться в нашу действительность. К сожалению, сегодня различные проверяющие органы пресекают деятельность институтов и университетов, которая формально не является основной. Между тем КЮТ Городку необходим. Оттуда выходят ребята, которые уже умеют что-то делать и понимают, где именно хотят продолжить образование, куда им надо поступать: в наш университет на физический факультет, в НГТУ или какие-то другие вузы.

– Михаил Алексеевич считал, что будущего ученого следует готовить еще со школьной скамьи…

– Он всегда говорил: спортсменов в одних видах спорта начинают готовить с 3-4 лет, в других – с 7-8, и способности будущего ученого тоже нужно развивать как можно раньше. С дошкольного возраста, конечно, это едва ли возможно, а вот со старших и даже средних классов школы – вполне. Кроме этих двух структур, ФМШ и КЮТ, которые созданы почти 50 лет назад и успешно существуют до сих пор, была создана система олимпиад. Школьные олимпиады, конечно, проводились и до Лаврентьева, но в Сибирском отделении их организация вышла на новый уровень. То, что институты помогают университету проводить олимпиады, в том числе заочные, по разным направлениям и для учеников разных классов – это тоже часть системы ранней подготовки будущего научного работника. Известны слова Михаила Алексеевича: нет ученого без учеников. Ученика нужно готовить не с момента поступления в аспирантуру и даже не с начала его обучения в университете, а еще раньше. Концепция работы со школьниками как одна из задач научно-исследовательского института и университета – это краеугольный камень, один из элементов «треугольника Лаврентьева». Ученый начинается с олимпиад, с интересных задач, с интереса к занятиям наукой, с желания сделать то, чего еще никто не делал.

ПАССАЖИРЫ «ГАЗИКА»

– Расскажите, пожалуйста, о самом ярком воспоминании, связанном с Михаилом Алексеевичем.

– Это трудный вопрос. Когда личность яркая, и воспоминания, как правило, очень яркие. Расскажу об одном случае. Перед КЮТом долгое время стоял на постаменте автомобиль ГАЗ-69, на котором ездил Михаил Алексеевич. Сейчас, насколько я знаю, реализуется проект по восстановлению этой машины. Михаил Алексеевич очень часто собирал ребятишек, которые жили в Золотой долине – детей сотрудников институтов. В выходной или даже в будний день, если выдавалось свободное время, он возил их на море, где можно было запустить воздушного змея, или просто по окрестностям. Машин тогда было мало, гораздо меньше, чем сейчас, и поездка на автомобиле становилась событием. Однажды мы решили провести подсчет, сколько же детей поместится в «газике». Это маленькая машинка, меньше, чем УАЗ. Михаил Алексеевич был за рулем, а нас, детей, в машине сидело 13 человек.

– Как это возможно?

– А вот так! Несколько человек на переднем сиденье. Перед крошечным окошечком заднего тента есть небольшая полка, там помещалось еще минимум три человека. На заднем сиденье число седоков не ограничено, плюс еще второй ряд. Это совершенно невероятно, но факт. Ведь если попросить сесть в ГАЗ-69 нескольких человек, сядут максимум четверо и скажут: все, больше нельзя.

– Вашего дедушку Дедом называл, без преувеличения, весь Городок. Вы как относились к этому?

– Дед – это, скажем так, статус. Я ведь тоже житель Академгородка и хорошо понимаю это отношение к Михаилу Алексеевичу: не как к начальнику, а именно как к Деду всего этого места. Как к человеку, который это дело создал и к которому можно было обратиться со всеми вопросами и трудностями. Лаврентьев для жителей городка был не правителем, который сидит где-то высоко на горе Олимп. Это создатель Сибирского отделения, который живет здесь, рядом. Известны фотографии, на которых Михаил Алексеевич стоит на стене и укладывает кирпичи в здание Института гидродинамики. Дед – это оценка жителями Академгородка того, что Лаврентьев прошел все: от жизни в бараках до становления крупнейшего научного центра. Сибирское отделение – примерно одна пятая всей Российской академии наук, а ННЦ – примерно половина Сибирского отделения. Здесь, на маленькой площадке, которая по западным меркам соответствует университетскому кампусу, сосредоточено 10% Академии наук. Это большая и красивая цифра.

ДУХ ГОРОДКА

– Ученый и руководитель такого уровня, при этом демократичный человек – это редкость?

– Считаю, это очень редкое сочетание. Кстати, начало прошлого века породило целую плеяду таких руководителей. Михаил Алексеевич был действительно человеком большого масштаба, ученым с мировым именем и при этом прекрасным организатором и борцом за воплощение своих идей. Со строительством Академгородка был связан целый ряд трудностей – это отражено в фильмах и книгах. И особо надо отметить, что Михаил Алексеевич никого и ничего не боялся. Если он считал дело правым, был готов идти до конца, не стеснялся обращаться к высшему руководству страны, чтобы решить какой-то вопрос.

– При такой колоссальной занятости у него хватало времени на семью?

– Хватало. А общение с детьми было для него отдыхом. Михаил Алексеевич говорил, что очень любит видеть детские глаза, в которых горит интерес. Собрать детишек и повезти на море или придумать что-то еще очень интересное – на это он время находил всегда. И еще он никогда не делил детей на своих внуков и детей сотрудников. Чем больше собиралось детворы, тем лучше.

– Когда говорят о Михаиле Алексеевиче, вспоминается прежде всего родной человек или ученый, создатель Городка?

– Конечно, родной и близкий человек, потому что это дедушка. С другой стороны, очень трудно разделить эти представления. Я живу в Академгородке, здесь есть проспект Академика Лаврентьева, Институт гидродинамики имени академика Лаврентьева, физматшкола имени академика Лаврентьева. Все это неотделимо от его образа, как и особая атмосфера. Сейчас, к сожалению, она несколько размылась, но все-таки сохранилась. Приезжая сюда, люди неизменно отмечают, что здесь другие лица, другой ритм жизни. Дух городка живет до сих пор, несмотря на все трудности и сложности.

Татьяна ЯКОВЛЕВА

Фото М. Школьник