Целиноград болит в моей душе

Целиноград
болит в моей душе

Кажется, натему целины «Навигатор» еще не писал.

ЮрийВладимирович Чернов, уроженец Алтая, в далекой юности окончил Казахскийгосударственный университет, работал журналистом в Кустанае, потом вцелиноградской газете «Молодой целинник». Сегодня он вспоминает свою молодость,рассказывает о замечательном газетном братстве единомышленников, о хрущевскойоттепели, делится с читателем и светлыми, и грустными мыслями.

В настоящеевремя автор живет в Краснообске.

Два часа ночи.Самый сон.

–Петропавловск! Приготовьте билеты и паспорта!

Зычный голоспроводницы и ярко вспыхнувший свет будят пассажиров. Те недовольно ворчат:

– Надо же:русский город на Транссибе, а оказался за рубежом!

– Ельцина бы спостели сюда!

– С алкашейкакой спрос? А вот куда нынешние правители смотрят?

Я уженаслышался подобных, если не похлеще, реплик, когда прошлой осенью проходилболее тщательный и колготной контроль на казахстанской таможне близ Славгорода.С вещами мы тащились в регистрационный зал, в отличие от нашего показушнообставленный новейшим оборудованием: тут тебе и телеглаз, и сканер для багажа.Среди сотрудников в новенькой униформе не замечаю ни одного славянского лица…

Повторю запоэтом: «Все это было бы смешно…» А грусть моя отнюдь не из-за мытарств сбагажом или ночной «зачистки». Нет, я печалюсь, и не только на таможне, совсемпо иному поводу. Ведь я знал и другие – благословенные времена, когда жил иработал по ту сторону произвольно нарезанной границы. Вот и послепетропавловской побудки я долго не мог уснуть и под стук колес вновь и вновьперелистывал страницы своей целинной юности, вспоминал друзей, на встречу скоторыми ехал сейчас в Москву, и все более убеждался: а ведь мы жили и работалив будущем, в прообразе того самого «Города солнца», о котором, кромеКампанеллы, испокон веков мечтали справедливые и романтичные умы…

В настоящеевремя мало кто помнит, а то и вообще знает, что в истории целинной эпопеи,бурно стартовавшей весной 1954 года, был второй, не менее значительный этап,связанный с образованием в 1961 году Целинного края из пяти областей:Акмолинской, Кустанайской, Кокчетавской, Павлодарской и Северо-Казахстанской(Петропавловск). В тот год целина как бы переживала второе рождение. Новый крайсо столицей Целиноградом (бывший Акмолинск), три новых газеты: «Целинный край»,«Тын олкеси» (на казахском) и наша комсомольская – «Молодой целинник». 13 марта1961 года вышел ее первый номер – дата, чтимая нами не меньше, чем деньсобственного рождения.

Если я скажу,что наша газета была большого формата, выходила пять раз в неделю и имеланарастающий год от года тираж – 50, 80, 100 тысяч, то скажу о ней очень мало,во всяком случае не самое главное. Как пели мы в редакционном гимне: «А главное– мы носим целину // В своих сердцах, и нежных и суровых». Впрочем, в этомгимне были также слова, лишенные столь высокого пафоса: «Мы беззаветно спали настолах, // Потом за ними пили и писали, // И так же был далек от нас Аллах, // Какбыл далек отец народов Сталин».

Целину, какизвестно, осваивала вся страна. Наша газета в этом смысле не была исключением.Из ста претендентов первый редактор Валентин Осипов пятерых отобрал из Москвы,по тройке – из Ленинграда, Кустаная (в том числе меня) и Алма-Аты, по два – изКишинева, Свердловска, Саратова и Улан-Удэ. Новосибирск был представлен вгазете Ниной Кулик и Ритой Поповой-Зеленской. Даже по географии такогомаленького коллектива, как наша газета, можно судить, насколько былапритягательна работа «в крае целинного подвига». И ведь знали, что едем не наготовое, что о квартире в первые два года не стоит и речи заводить.

Редакцию временноразместили в четырех кабинетах железнодорожного техникума, в каждом – подва-три отдела. А жили где придется: одни – в гостинице, другие – в старых«колчаковских» вагонах, семейные – на квартирах. А мы – самые молодые инеприхотливые – тут же в редакции. Удобно: отработал, попил чайку ирастягивайся на письменном столе, застланном подшивками «Кустанайскогокомсомольца», поглощенного «Молодым целинником». Для полноты картины такаядеталь: единственный на всю редакцию телефон предусмотрительно подключентридцатиметровым проводом. Когда на собраниях звонили с междугородной (азвонили то и дело), абонент брал под мышку аппарат и, волоча шнур, удалялся вкоридор для разговора.

Не забыть нашилетучки. Это были вариации Страшного суда. Кровопускания не избегал никто. Какбеспощадно каралось тут пустословие, поверхностная разработка темы! А удачивоспринимались как должные. Само собой разумелось: разве иначе позволительнописать на целине? Героика ее первых лет и огромность новых задач – вот то, счем постоянно сверяли свою работу.

Меня до сихпор занимает этот феномен «Молодого целинника», когда каждый из нас, даженовичок на газетной ниве, казалось бы, делал непосильное, раскрывая свои самыелучшие возможности, и не в последнюю очередь – человеческие качества. Что этобыло? Что за журналистский котел гудел на целинном костре, варясь в котором,каждый становился словно моложе, чище, талантливее? С одной стороны, тут многоезначило время так называемой «хрущевской оттепели». «Критикуйте, невзирая налица, пишите раскованно, так, как требует тема и факт», – говорили нам, что мыи делали, соревнуясь в том, по чьим материалам принимались самые действенныемеры.

С другойстороны, наши отношения пока не отягощал ни квартирный вопрос, ни мышиная возняинтриг и амбиций, наблюдаемые почти в каждой редакции со стажем. Мы же начиналис чистого листа, стараясь, как при любом, даже случайном знакомстве, показыватьсебя с самой лучшей стороны. Вот и в командировках, знакомясь со своимигероями, целинниками первых эшелонов, которые трудились в еще более трудныхусловиях (палатки, вагончики, работа от зари до зари), мы невольно заряжалисьих самоотдачей в большом деле, на фоне которого твои болячки и слабости простоне брались в расчет. Иными словами, здесь побеждал и работал тот самый духсоветского коллективизма, который не в чести у нынешних «хозяев жизни».

Благодарюсудьбу за то, что, мотаясь по степным просторам с их несравненным ароматомкупающихся в солнце трав и злаков, я погружался и в эту живительную атмосферуколлективизма, где правили самые чистые и врачующие отношения людей, спаянныхделом, непосильным для одиночки. Говоря по-иному, все мы, молодоцелинники,становились духовной родней, узы которой покрепче кровных.

Вряд ли ктосейчас будет оспаривать то, что в целом целина состоялась. В Сибири иКазахстане подняли и освоили 42 миллиона гектаров степей, создали более 600совхозов. Основной кормовой культурой для скота повсюду стала кукуруза. Теперьуже никого не упрашивают и не заставляют выращивать эту «королеву полей».

Расцвел инеприметный город, ставший целинной столицей, где я прожил пять лет. Бывшийглиняный Акмолинск принял от щедрот Никиты Сергеевича Хрущева прекрасный Двореццелинников, вокзалы, целые улицы домов, построенных «с колес». Были у нас дома«московские», «киевские», я жил в «ленинградском».

На 1963 год вкрае проживало более 3,5 миллиона человек – почти треть населения республики. ПоВсесоюзной переписи 1959 года русские составляли здесь 45% населения,украинцы – более 14%, белорусы, немцы, татары – 16%, представители титульнойнации – казахи – лишь около 19%. Поговаривали, что русскоязычный Целинный крайможет войти в состав РСФСР.

Казалось бы,живи этот многонациональный край, богатей и развивайся. Ан нет. После смещенияХрущева, как бы в пику его идеям, кунаку Брежнева Кунаеву было дозволеносложившийся во всех отношениях Целинный край расформировать, а краевые газеты,соответственно, закрыть. Но это была лишь первая административная гримаса насветлом лике края, называемого «Планетой целина». Вторая и самая зловещая –пришла из Беловежья вместе с винными парами трех славянских президентов,преступно приговоривших к смерти Советский Союз. В одночасье бывший Целинныйкрай со своим романтическим русскоязычным населением оказался за границей. Неимея никакой конституционной автономии в унитарном «ханстве» и брошенноеРоссией на произвол судьбы, оно, это население, стало спасаться и приспосабливатьсяпо принципу «кто как может».

Первыми отязыкового и административного пресса «акиматов», сплошь возглавляемыхпредставителями титульной нации, стали сниматься с насиженных мест немцы.Целыми деревнями. Впрочем, им было куда и за чей счет бежать. А вот прочихнигде не ждали и не ждут. Отдав за бесценок благоустроенное жилье и дачи,сестра моей жены и ее взрослые дети уехали из Кустаная и теперь ютятся в домикес клочком земли в городке Михайловка Волгоградской области. Таких пострадавших –миллионы.

Чтобызакрепить и усилить исход русскоязычных из Казахстана, «евразиец» Назарбаевсделал лисий ход, перенеся столицу в бывший центр Целинного края и в четвертыйраз поменяв его название (Акмолинск – Целиноград – Акмола – Астана). О какойавтономии целинников теперь говорить?

Можно,конечно, сетовать на овечью покорность славянского большинства (увы, во многихместах, в том числе и в «северной столице», уже бывшего), позволяющегоплеменным вождям в европейских костюмах сносить памятники Ермаку и целинникам,повально переименовывать улицы и поселки во славу безвестных кочевников, ноглавный упрек в отсутствии отпора произволу правителей титульной нациизаслуживают (своим бездействием) руководители РФ.

На эту темунаша пресса и телевидение почти не говорили и не говорят. Лишь АлександрСолженицын в своих «посильных соображениях» «Как нам обустроить Россию» (1990)указал на безалаберную нарезку границ большевиками: «где кочевые стада раз вгоду проходят – то и Казахстан». Но в те годы вопрос границ, по выражениюЛенина, был «даже десятистепенным». А посему в «Казахстан», до 1936 года бывшийавтономией РСФСР, вошли и южная Сибирь, и южное Приуралье, «преображенные ивосстроенные русскими, зэками да ссыльными народами». «И сегодня, – продолжаетСолженицын, – во всем раздутом Казахстане казахов заметно меньше половины. Ихсплотки, их устойчивая отечественная часть – это большая южная дуга областей… Иколи в этом охвате они захотят отделиться – то и с Богом». За это вполнерезонное соображение бывшему зэку Карлага казахские националисты пригрозилисмертной казнью. А вот другого писателя – Лимонова – с его бутафорским планомпартизанской войны в районе Усть-Каменогорска националистам не понадобилосьпугать: его сажали на нары свои. Говоря о воинственном либо «тихушном»национализме, я не хочу бросить тень на гостеприимный казахский народ, окотором сужу не понаслышке. Речь о неблагодарной, с чванливой верблюжьей губой«элите»…

Вот такиесветлые и грустные мысли вызвала у меня «петропавловская побудка». А когда былоособенно тягостно, я подносил к глазам письмо-приглашение второго и последнегоредактора «Молодого целинника» Володи Червякова: «Дорогой молодоцелинник! Гдебы ты ни был 13 марта 2006 года… давай в этот день в сорок пятый разпоздравим друг друга с днем рождения нашей газеты. И вспомним родную редакцию,нашу беспокойную работу, Целиноград, дорогую сердцу целину. По праву последнегоредактора приглашаю всех к себе на юбилейную планерку. Откроет нашу встречупервый редактор Валентин Осипович Осипов и, как всегда, поименно назовет тех,кого уже нет с нами. Помянув ушедших, мы поднимем бокалы за нашу газету, занаше братство и молодость».

Все так ибыло. Не передать всех чувств, с которыми мы, – поседевшие, но с нестареющимблеском глаз, – обнимали друг друга при встрече, говорили о прошлом инастоящем, убеждаясь, что никто из нас – в угоду сомнительным переменам – неперекрасился, не предал те светлые идеалы добра и справедливости, с которыми мыжили и работали в самой боевой и спартанской газете.

Думаю, что целинныйстарт сыграл ключевую роль в творческой судьбе каждого из нас. Валентин Осиповпосле «Молодого целинника» возглавлял издательства «Молодая гвардия» и«Художественная литература», а сейчас он один из ведущих шолоховедов. ВладимирЧервяков длительное время был ответственным секретарем еженедельника «Зарубежом» и организатором поставок русскоязычной прессы в Прибалтику. ЮрийКалещук работал в журнале «Журналист» и газете «Алфавит», где напечатал,пожалуй, самую язвительную и разоблачительную статью «Панама» на оберегаемоговластями ваучерного афериста Чубайса. Стали писателями Петр Скобелкин, ЕвгенийГущин, Адольф Дихтярь, Владимир Бараев, Сергей Смородкин и другие. Целиннаязакваска, убежден, играет животворную роль и в творческой судьбе автора этих строк…

Пять лет,всего-то пять лет просуществовала наша газета «Молодой целинник», сгорев, какметеорит, в атмосфере политических и националистических козней, но свет еенеугасим, коли до сих пор собирает нас вместе, укрепляя наш дух и веру влучшее, что есть в человеке.

ЮрийЧЕРНОВ,
бывший корреспондент газеты «Молодой целинник».