Военные были

Военные были

«Навигатор»публикует еще несколько военных былей времен Великой Отечественной изписательского архива Юрия Чернова. Посвящены эти записки главным образомповседневным заботам тыла, трудовым будням сибирской глубинки.

Костры на снегу

Мой дядяАлексей Афанасьевич Суханов, единственный из близких родственников, ктовернулся с фронта живым, не раз удивлялся возможностям человека на войне.

– Лежишьусталый у костра на снегу. Один бок поджаривается, другой – примерзает кналеди. Повернуться бы, а тебя в сон… И ничего, не простужались, даже некашляли! А сейчас боимся открытой форточки…

Говорилось этоне только про себя. Вот еще одно – почти слово в слово – свидетельствосанинструктора Татьяны Растаевой, добровольцем ушедшей на фронт в неполныевосемнадцать.

– ОтСталинграда до Берлина наш батальон прошел пешком. В распутицу, в метель, подпроливным дождем. Портянки на ногах сушили – это каждый солдат знает. И чтоудивительно: никто ни разу не простудился. Таких случаев просто не помню.Свидетельствую это как медик.

В чем жесекрет такого феномена, повторенного в миллионах судеб? Желание выстоять ипобедить в этой священной войне? Завороженность подвигами других – болеесильных? Однозначно не ответишь. Пусть подумает об этом каждый.

Военные спички

У нашейземлячки Елены Петровны Поповой жила беспородная черношерстая собачка Дина. Итакая умница: заходит гость – она подносит шлепанцы. Пожелает закурить – Динапо команде берет со стола и подает спички. Мало того: стоило горящую спичкуопустить – Дина хлоп лапой! – и затушит.

А однажды –вот был номер! – по команде «спички!» подбежала Дина к столу, а на нем вместокоробка – зажигалка. И что же? Дина презрительно оттопырила губы и таки подалавонючие «спички» курильщику!

В войну сталосо спичками туго. Очень. И вот как-то поутру заправила Елена Петровнаголландскую печь, открыла коробок, а там последняя спичка. С осторожкой, чтобыне сломать, не потерять пламя, поднесла хозяйка горящую спичку к дровам ибумаге, а Дина (она сидела рядом) хлоп лапой! – и услужливо загасила красныйязычок.

«Что же тынатворила, умница?!» – простонала Елена Петровна. Но наказывать не стала. Зачто? Оделась, взяла совок и со словами: «Пошли за военной спичкой» –отправилась к соседям за угольками.

Я тоже помнютакие походы за огоньком. Выйдешь с совком на улицу, увидишь дымок над чьим-нибудьдомом – и туда.

А еще мнеповезло: в 1978 году я видел, как ритуально была зажжена настоящая военнаяспичка, сохранившаяся со времен Великой Отечественной!

Историятакова. Коробок с этой и другими спичками сберегла крестьянка одной воронежскойдеревни. Когда отступали наши войска, эта крестьянка напоила молоком раненогокомандира, а он в благодарность подарил ей спички – ценность во время войнынемалую. Но что удивительно: женщина спички не истратила. Может, надеялась, чтоеще вернется тот красивый командир с победой, может, просто хранила как памятьо душевном дарении.

А когда в ихселе появился известный на всю страну писатель и фотолетописец ВасилийМихайлович Песков, она вручила памятный коробок – на его усмотрение. Благодаряему я и другие литераторы – победители Всесоюзного литературного конкурса им.Н. Островского – и увидели этот священный огонек, зажженный в актовом залезнаменитого Политехнического музея.

Валенки

Про валенки –«неподшиты, стареньки» – пела не одна Русланова. «На фронт прислала валенки, апишет, что пимы», – пелось в другой известной песне. Я же хочу рассказать ещеоб одной песне про валенки, сложенной простой женщиной, о ее нелегкой судьбе,гнутой военными годинами, но так и не согнутой.

В райцентре Северноево время войны и позже трудилась не покладая рук пимокатная артель «Тартас», ав ней – одной из четырнадцати работниц – Аксинья Захаровна Чекунова –сухонькая, небольшого росточка.

Тяжкая ручнаяработа, как в аду. Полумрак, пар, сырость. На ногах галоши или резиновыесапоги. В руках «валёк», бьешь им, катаешь цельный день по огромномуваленку-заготовке, пока он не скатается, не сядет на колодки. В цехе, как вплохой парилке: вверху жара, а по ногам холод тянет. Только и спасенья – взятьгорячую заготовку и подержать минуту-другую между ног.

В артеливсего-то трое мужчин: «главный пимокат» Григорий Сидорович Ясников, дедонькаМихаил Орлов – на сушке, да председатель артели Дмитрий Дмитриевич Колмаков –инвалид войны, хромой, одноглазый.

Всю войну, отзвонка до звонка, выдавала артель свою стратегическую – без преувеличения –продукцию. И всегда ее забирали с колодок подчистую. Бывало и так: приведут извоенкомата партию новобранцев – человек двадцать, а сухих валенок раз-два иобчелся. Тогда дедко Орлов берет пимы прямо из сушилки, наметанным глазомпримерится и бросает под ноги парням и мужикам – кому побольше, кому поменьше –всем впору приходились. Построятся новобранцы в колонну и пошли – прямойдорогой на войну. А от их валенок – как такое забыть? – пар валит…

А фронтзабирал не только валенки. Шли и шли с него похоронки. Изредка возвращалисьпокалеченные, израненные. Беспомощным инвалидом добрался до родных северныхмест Иван Васильевич Гавырин, а встретила его сиротка – малолетняя дочка Зина.Как им жить?

Калеку дамалую приютила у себя Аксинья. Одна жила, перебивалась где и как придется, атут – с новыми заботами – словно и сил прибавилось. Принялась Аксинья Захаровналадить новую избушку на берегу Тартаса. Выловит в реке бревно и тащит, какмуравей, на берег. Так вот натаскала на стены и потолок.

Кое-ктопосмеивался за глаза: зачем, мол, эта обуза – калека, да еще с чужим ребенком?Услышала такое Аксинья – застлала обида глаза. Катает она валенок, не видя, попамяти, и под стук валька сами собой слова складываются – простые, святыеслова, на бабьих слезах замешанные:

Не бракуйте,девки, раненых,

Не надобраковать:

Они за нас, занашу Родину

Ходили воевать.

Они за Родинустаралися,

Все хромыосталися.

Они за Родину,за нас

Поосталися безглаз.

Все я песниперепела

И маленькиприпевочки.

Самому пимыскатаю

И скатаю девочке.

Стучит истучит валёк. Все крепче садится на колоду войлок. Вот он и готов – крепкийрусский пим, он же валенок. В таком хоть на край света иди.

Скатала насчастье Аксинья пимы и «самому», и девочке. С ее ли легкой руки да доброгосердца встал на ноги Иван Васильевич, ставший известным в Васюганьиохотником-промысловиком; состоялась судьба у Зинаиды Ивановны Гавыриной. И досамого логова фашистов дошли с победой в Аксиньиных валенках воины-сибиряки.

Солдатский счет

Послевоеннаяжестокая зима. В наш двор на отшибе села заехал как-то незнакомый путник –погреться. Его шубейка была с короткими рукавами, и запястья взялись в теплеогнем – до сих пор в глазах эти красные опояски на руках.

Мама угостилапутника, побывавшего на фронте, щами из русской печи, а мужчина не спешарассказывал, как оно бывало – на войне. Из всего его долгого рассказа моядетская память сохранила лишь одну фразу: «Вот как падает снег на черную воду –падает и тает, – так и мы…»

ЮрийЧЕРНОВ.