Виктор ЕРОФЕЕВ: «Россия – вечный маятник»

Виктор Владимирович Ерофеев – известный прозаик, литературовед, телеведущий, автор книг «Русская красавица», «В лабиринте проклятых вопросов», «Жизнь с идиотом», «Страшный суд», «Акимуды» и др. Недавно прошла презентация его нового сборника рассказов «Тело». С писателем удалось пообщаться нашему корреспонденту.

– Как вы начали писать?

– Я вырос в семье дипломатов. Отец был послом, личным переводчиком Сталина. Родные считали, что смогу стать кем угодно, только не писателем. Но я им стал. И не потому, что в своё время окончил филфак МГУ и аспирантуру Института мировой литературы, защитил диссертацию по Достоевскому. Писательство – это страсть, которая прёт из тебя. Кто-то обратит её в коллекционирование – марок, женщин. Но если ты покоришься страсти к слову – может получиться писатель.

Каждый писатель напоминает старый ламповый радиоприёмник. Включаешь его – хрипит, сипит, но всё же что-то слышно. При этом волны исходят не от писателя, а сквозь него. Вот в «Русской красавице» повествование идёт от лица девушки, и одна журналистка мне заявила: это не мог написать мужчина, но не могла написать и женщина! Роман появился на свет, потому что сквозь меня прошла какая-то энергия. Ради неё  уезжаю работать за 50 километров от Москвы на дачу. Без этих волн можно написать диссертацию, но не прозу.

– «Русская красавица» принесла вам печальную известность…

– Да, на неё вышло около 200 рецензий и отзывов, сводящихся к обвинениям в порнографии, несмотря на то, что в Германии, Франции, Голландии книга стала бестселлером. Заявляю ответственно: не написал ни строчки ради эпатажа. Литература – бунтующая стихия, у неё революционная сущность, она идёт против всех, включая автора! Встряхивает читателя, страну, мир. В результате в обществе появляются темы обновления.

В 2002 году меня отнесли к числу главных отравителей культурного колодца. Тогда я написал Президенту России, где утверждал, что литература должна быть свободной. Это индивидуальное пространство, территория сна, и тебе может присниться всё, что угодно. Нельзя ни штрафовать, ни сажать в тюрьмы за то, что тебе приснилось.

Диалог, разумеется, возможен. Всех объединяет любовь – к себе, близким, своей стране, Богу. Остальное – преходяще. Увы, Россия – вечный маятник, у нас слабое политическое сознание: в любой момент можем уйти в мракобесие.

– Что может и должен сделать в такой ситуации писатель? Какова вообще его роль в обществе?

– Писатель никому ничего не должен. У него есть только дар писать. И чем лучше писатель, тем менее он ответственен за свои книги. Сегодня литература очень боязливо говорит о внутренних изменениях человека. Она излишне социальна. Писатель – прежде всего тот, кто исследует основы человеческой природы. Недавно перечитал письма Флобера. То, что он пишет о любви, – потрясающе. Подальше от повседневности, поближе к вечности – это верный подход.

А то, что писатель влияет на власть, – миф. В нас сидит кроличий испуг перед властью. Не могу поговорить с нашим милиционером, просто пообщаться с ним как человек с человеком. Однако с французским полисменом беседовали запросто, и оба были адекватны. Мы можем быть нормальными зрелыми людьми, но почему-то не в своей стране. Встречался с нашими соотечественниками в США – все нормально работают, никто не пьянствует, не скандалит. Потому что просыпается уважение – к себе и другим. А значит, всё не так плохо. Я не пессимист, в противном случае уже давно бы жил в Ницце и был бы всем доволен.

– Несколько лет назад в Новосибирске состоялась российская премьера оперы «Жизнь с идиотом», композитор Альфред Шнитке написал её по вашему либретто. Как вам кажется, в чём связь музыки и слова?

– В природе творчества. Это рождается не в человеке. Поэт и композитор – лишь передатчики чего-то неземного, нам посланного. Шнитке – единственный гений, которого я знал. Он – подарок судьбы. Очень благодарен новосибирцам за спектакль.

– Интересно, каким вы видите вашего читателя?

– К счастью, перед глазами стоят сразу несколько портретов. Мои тексты читают люди разного возраста – от 18 до 90 лет. Помню, в болгарском Пловдиве подошла за автографом молодая пара: подпишите книгу Константину. И барышня показывает на свой округлившийся животик. Так что мой любимый читатель тот, кто ещё не родился!

– Припоминаете свои любимые книги детства?

– Первые серьёзные переживания возникли после прочтения «Трёх товарищей» Ремарка. И в школьном сочинении на тему «Моя любимая книга» я написал про героев Ремарка, тогда как весь класс настрочил про Павку Корчагина. Родителей тут же вызвали на профилактическую беседу…

Бесспорно, «Золотой ключик» Алексея Толстого и «Маленький принц» Антуана де Сент-Экзюпери – великие тексты. Просто замечательные сказки Пушкина. Вообще, литература делится на книги и не книги. И к этому надо нормально относиться.

Юрий ТАТАРЕНКО
Фото А. Пустоварова