Весенний вальс

Венский вальс

Посылая в канун Дня Победы свои воспоминания в газету, ветеран Великой Отечественной войны Борис Георгиевич Гаврилов выразил надежду: «Хочется хотя бы печатным словом перекинуться с друзьями-однополчанами, разбросанными судьбой по городам России, и не только России. А вдруг эхо старой гвардии вернется в сегодняшний день и откликнется? На свете всякие чудеса бывают».

Наши воздушно-десантные дивизии пешим порядком обходили с боями столицу Австрии Вену, стремясь отрезать фашистским войскам отход на запад. Была весна 1945 года. Страшная, кровавая, затяжная война приближалась к концу. Это чувствовали все, в том числе и мы, солдаты войны, непосредственные ее участники, – сидя в окопах, идя в наступление или двигаясь на марше.

Маневр в тыл противника, совершенный нашей армией, достался дорогой ценой. Роты, батальоны, полки потеряли большую часть своих гвардейцев, военной техники. До сих пор многие тысячи родных проливают слезы по погибшим, пропавшим без вести, не имея возможности посмотреть на могилки с прахом детей, братьев, отцов. Да будет царствие им небесное!

Было горько и обидно хоронить товарищей, не дошедших до Победы. Моего земляка Николая (фамилию стерло время) я опустил в братскую могилу в городе Санкт-Пельтене. Случай свел нас на владимирской земле, в городе Кольчугине, когда я с товарищами принимал и разгружал эшелоны эвакуированных из блокадного Ленинграда. И вот неожиданно дороги войны соединили нас в одной воинской части. Как самые близкие, мы иногда встречались, обменивались новостями, мечтами. Но случилось непоправимое, а для войны самое обычное и самое тяжелое – смерть на поле боя. Мой прощальный пистолетный салют был малым утешением за потерю друга.

Санкт-Пельтен поставил точку в окружении группировки фашистов. Противник капитулировал. И мы, измотанные в боях, маршем двинулись в освобожденную Вену.

На окраине города был сделан привал, чтобы привести себя в порядок, подтянуть отставших, немного отдохнуть. В одном из домов сквозь открытые окна первого этажа я увидел стоявшее в комнате пианино. Хозяев квартиры не было. Неравнодушный к музыке, я предложил своему сержанту Анатолию Шацу, пианисту по профессии, испытать на инструменте свои музыкальные возможности.

Прыжок в окно – и Шац у пианино. Перебрав нежно клавиши, он вдруг, без музыкальной разминки, в сильном темпе начал играть. Солдаты примолкли. Это было для них давно забытое, мирное время, которое только иногда снилось в короткие промежутки войны.

Оглянувшись, я заметил, что из соседних домов к нам подходят «цивильные» местные жители. Они внимательно смотрят на нас и тоже, как и солдаты, ловят мелодии из открытых окон.

Кто же не знает музыки знаменитого Штрауса? Вальс за вальсом, словно магнит, притягивали людей, оглушали своей искрящейся красотой, открывали души для добра, улыбок, для жизни. Улыбались солдаты, улыбались жители близлежащих домов. А я был наверху блаженства. Я живо представил свое детство, лес, речку, родных и друзей и... даже первую свою мальчишескую любовь.

Незаметно для всех возник дружелюбный контакт между солдатами и местными жителями. Непринужденный разговор даже при незнании языка был все же понятен, выразителен; он сближал людей; нашлись общие темы, общие заботы, боли, связанные с войной. Симпатии к венцам – добрым, открытым людям – потом, в период пребывания в австрийской столице, возросли, укрепились и оставили в душах солдат человеческое тепло...

Наконец походная колонна войск добралась до места отдыха и доукомплектования. Вездесущие мальчишки, бывшие первыми нашими гостями, конечно, не остались без гостинцев из скудных походных солдатских запасов. Война всем подтянула ремни на животе, поэтому и хлеб, и консервы, и кусочки сахара были приняты детворой с большим удовольствием. А вскоре и горячая каша подоспела – кто же откажется ее отведать? Так мы незаметно из гостей перешли в разряд постоянных жителей – к удовольствию обеих сторон.

Через несколько дней настал Первомай. Приведшие себя в порядок, помытые, побритые, заново одетые десантные полки торжественным маршем прошли по центральным улицам и проспектам Вены. Такое событие было и как дань празднику, и нашим знакомством с мирной и красивейшей столицей Европы.

Стремительные действия советских войск, в том числе и воздушно-десантных дивизий, не дали возможности фашистам порвать магистральные коммуникации, разрушить город. Вот почему он предстал перед нами во всей своей красе. Война меня познакомила со многими городами и столицами, но Вена нас всех просто очаровала. Ее здания, площади, церковная красота, стиль и архитектура строений дышали стариной, стройной спокойностью, памятью многих веков, величием и культурой живущего здесь народа.

Нас, нескольких офицеров, заинтересовал действующий кинотеатр. По-моему, зрители в зале больше смотрели в нашу сторону, чем на экран. Новые люди, советские солдаты – кто они? Вполне оправдано было их любопытство. А какое кино мы смотрели? Только позднее, в России, в городе текстильщиков Иванове, я с большим трудом попал на премьеру заграничного фильма и с удивлением увидел знакомые кадры. Оказывается, в Вене в 1945-м мы смотрели «Девушку моей мечты».

Вечером 1 мая в торжественной обстановке К. Ворошилов от имени Верховного главнокомандующего генералиссимуса И. Сталина вручал награды офицерскому составу. Орден Отечественной войны I степени получил тогда и я.

Короток отдых на войне. Она, как вечный двигатель, продолжала перемалывать своими кровавыми жерновами миллионы людей, границы, государства – все, что попадалось на ее пути. Получила новый приказ и наша 105-я гвардейская Венская воздушно-десантная дивизия. Мы опять, как матушка-пехота, строем выступили на Прагу. Сбор по тревоге – и на рассвете мы уже на марше.

На высоком перекате дороги я обернулся. Под первыми лучами восходящего солнца Вена была изумительно прекрасна: легкая утренняя дымка, окутавшая город, была похожа на венчальное платье, на вихрь из вальса Штрауса. Увижу ли ее когда-нибудь снова? Не знал я тогда, что смотрю на нее в последний раз. Но мысленно говорил: «Счастливой, мирной тебе жизни, Вена, всей австрийской земле, людям, создавшим чудесный уголок на нашей многострадальной планете».

...Много лет прошло, даже и не верится, но память о тех днях не стирается. Живая картина стоит перед глазами, напоминая мелодию популярной песни:

Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай

Тот цветущий и поющий яркий май...

И, перефразируя слова песни, добавляю от себя: «Я не забуду, я передам все доброе, прекрасное о тебе, Вена, о твоем народе по наследству своим детям и внукам».

Пишу эти строки, а старые раны солдата войны, болезни, накопленные годами, цепко держат душу и тело на больничной койке. Только гвардейская закалка крылатой пехоты, врачи и, главное, ангельская забота самого родного мне человека – жены Татьяны Никитичны – поддерживают во мне силы и стремление встать на ноги и лететь в боевом строю десантников хотя бы на одном крыле.

Может, увидят вас, жители Вены, мои фронтовые друзья – киевлянин Вилен Чистяков, москвич Александр Мещеряков, Георгий Афанасьев из Новосибирска, мой земляк-кольчугинец Виктор Колесов. Они, слава Богу, еще в строю ветеранов-активистов. Тогда я передам через них искренние пожелания вам дальнейшего процветания, лично каждому – человеческого счастья, от вашего старого знакомого, а если позволите – друга. Вам и всей Австрийской Республике.

Борис ГАВРИЛОВ,
полковник в отставке.

P.S. В прошлом году через однополчан, к большой моей радости, нашел пианиста Анатолия Шаца – жив, курилка! Живет сейчас – кто бы мог подумать! – в Германии.