Судьба высокого полёта

До Дня Победы ещё полтора месяца. Но корреспондент «Навигатора» не стал дожидаться 9 мая и встретился с ветераном Великой Отечественной войны, чья жизнь смолоду посвящена Родине.

«Первым делом – самолёты»

Алексей Григорьевич Кручинкин родился в селе Среднекрасилово Заринского района, что в Алтайском крае. В начале сороковых по всей стране стали открывать аэроклубы, подарив сотням смелых советских мальчишек возможность стать лётчиками. Брали и десятиклассников. Весной 1941 года Алексея Кручинкина и ещё 18 отличников аэроклуба направили в Омское лётное училище. Молодыми земляками, будущими «сталинскими соколами» гордился весь край. Им устроили торжественные проводы: звучала музыка и последние родительские наставления,  шли девчата с цветами. Казалось, для ребят открыт огромный удивительный мир. Но через месяц грянула война, надолго отложив юношеские мечты и надежды.

– После освоения фронтового бомбардировщика и самолёта-разведчика нас построили на плацу и разделили на две колонны. Нашу отрядили в Ивановскую высшую офицерскую школу ночных экипажей авиации дальнего действия учиться летать на Ил-4. Шли интенсивные тренировки: дневные и ночные вылеты, бомбометания. После этого нас направили на аэродром Мигалово, – вспоминает ветеран. – Шёл уже третий год войны, и командир знал: каждый из нас мечтает о настоящем деле, но не скрывал, что наша главная задача – растить новые авиационные кадры уже после победы. Молодёжь берегли, но и для них на той войне нашлись и важные задания, и прицелы немецких зениток…

Их первый боевой вылет был на Кёнигсберг, где они бомбили скопления вражеских войск. Тогда обошлось без стрельбы, без потерь. Во время вылета на Пиллау пришлось куда сложнее. Необходимо было разбомбить порт Хель, где образовалось большое скопление немецких войск. Они готовили десант, чтобы идти на Кёнигсберг. Вот этот десант и требовалось уничтожить. Немцы стали использовать мощные прожекторы с локаторами.

– Когда вражеский прожектор осветил самолёт моего друга, который шёл всего метрах в 50 впереди меня, я был уверен, что его следующая цель – мой Ил. Главный прожектор поймал цель, потом её сразу перехватили маленькие прожекторы, большой погас в поисках новой цели, а по самолёту открыли стрельбу немецкие зенитчики. Так сбили моего товарища Льва Бобешко. Даже если ребята успели выпрыгнуть из самолёта, у них не было шанса спастись в ледяной воде Балтики, – рассказывает Алексей Григорьевич. – Помню, я тогда велел штурману сделать отметку в журнале о сбитой боевой машине, а у самого мысль мелькнула: «Следующими мы будем». Сбросив бомбы, решил уйти из-под обстрела, спикировав с шести тысяч до тысячи метров. На этой высоте вывел самолёт из пике, достиг береговой черты, и мы хоть и с пробоинами в корпусе, но намного спокойней полетели домой. После посадки пришлось объяснять, почему на шести тысячах метров у меня прервалась барограмма и появилась на высоте километра.

Вылет на Берлин запомнился нашему герою тем, что Жуков применил прожекторы, чтобы ослепить врага. Кручинкин смотрел вниз и даже с шести тысяч метров видел всё как днём. Только когда прилетели, узнали, что это была военная стратегия командования. Победу встретили в Бяла-Подляске, в Польше.

– Расположились в здании с большой верандой, на которой стояли пулемёты. Я спокойно спал, когда дежурный открыл стрельбу из них. Проснулись, побежали к нему разобраться, почему он стрелял. От него и узнали, что фашистская Германия капитулировала.

Счастье – рядом

На военном аэродроме бравый лётчик встретил свою судьбу. Римма Константиновна служила там наблюдателем, дежуря на вышках. После победы они поженились, а в 1946 году у молодой четы родилась дочь Людмила.

– Во времена Хрущёва всё, к чему мы с братом привыкли с детства, стало стремительно рушиться. Сначала нас перебазировали в Корею, затем отца перевели инструктором в Балашовское лётное училище. После двух выпусков пришлось уехать в Умань, но и уманское училище скоро закрыли. Мы переехали в Кировоград. Послужив там заместителем командира эскадрильи, отец решил уехать на родину: в Барнауле открылось лётное училище. Брать его не хотели – ему было уже 33 года. Нашли место диспетчера, но и там он сумел отличиться, – с улыбкой глядя на отца рассказала Людмила Алексеевна.

– Самолёты прилетали только днём. Как-то вечером, когда я уже закрыл аэродром, новосибирский лётчик запросил аварийную посадку. У него была какая-то поломка и топливо на исходе. Что же мне с ним было делать? И я решил: у меня достаточно опыта, чтобы самостоятельно посадить самолёт и спасти экипаж. Звать никого не стал, только предупредил медиков и пожарных. Обошлось без жертв и разрушений, коллеги были очень благодарны, но выговор за неоправданный риск мне всё-таки влепили, – вспоминает Алексей Григорьевич.

После этого пришлось уйти в секретный отдел, организовал даже специальную библиотеку. Сегодня барнаульское училище, из которого он ушёл на пенсию, полностью расформировано, а уютное здание, знакомое с первого кирпича, отдано МВД. В Барнауле остались друзья, коллеги и бывшие ученики.

В Академгородок Кручинкины перебрались полгода назад по настоянию дочери. Об их полноценном домашнем питании заботится внучка Светлана, на Людмилу Алексеевну легли уход за больной мамой и социализация отца на новом месте.

Ветеран снова рвётся в строй, желая быть полезным местному сообществу на ниве патриотического воспитания молодёжи. Приглашайте на уроки мужества боевого лётчика, чтобы он рассказал школьникам правду о войне.

Светлана КНИЖНИК, фото автора