«Ни о чем не жалею»

В 2012 году стал полноправным жителем Академгородка заслуженный геолог Якутии доктор геолого-минералогических наук Александр Васильевич ТОЛСТОВ, три десятилетия отдавший Северу и любимой профессии. Бывший главный геолог Ботуобинской экспедиции ныне – ведущий научный сотрудник Института геологии и минералогии СО РАН имени В.С. Соболева.

Александр Васильевич сохранил в себе тот юношеский порыв, с которым когда-то студент геологоразведочного техникума прибыл на свою первую практику. Впечатления были настолько яркими, что остались в памяти навсегда и легли в основу биографической повести «Первая практика». Это человек большой воли, трудолюбия и самодисциплины, по работе лично знакомый со многими из плеяды первооткрывателей алмазных месторождений в Якутии.

– Почему решили стать геологом?

– Когда мне исполнилось пять лет, как раз в день моего рождения, учредили такой праздник – День геолога. И вот слышу по радио песню «Держись геолог, крепись геолог!», бегаю по лужам в сапогах и пою – такое яркое воспоминание детства, хотя кто такой геолог, что он делает, я, конечно же, не знал. Позже моя старшая сестра Надежда, окончив восьмилетку, ни с того ни с сего пошла в геолого-разведочный. А когда она училась на втором курсе, в 1974-м, началось строительство БАМ. Сестра приезжала и рассказывала про геологов, привозила цветные красивые камни, название которых я уже знал, и заронила зерно в благодатную почву. После восьмого класса я выбрал. И поехал. И поступил. В Старооскольский геолого-разведочный техникум, где учился с 1976 по 1980 год. После была первая практика:  попал в Якутию и позже – в Среднюю Азию в Кызылкум. И решил продолжить обучение – все становилось интересно. Хотел нарисовать разрез или карту, а мне говорили: «Ты всего лишь техник-геолог, технический исполнитель – вот давай исполняй». А хотелось большего – поехал и поступил в университет в Воронеже. Отучился, стал инженером-геологом и по окончании, в 1985 году, отправился в Якутию по распределению. Да и задержался там на долгие 27 лет.

– Есть ли девиз, которому следуете?

– Наверное, «Бороться и искать найти и не сдаваться», хотя в моем случае это не совсем верно и полно. Главное, что никогда ни о чем не жалею: это, видимо, такая фатальная вера в судьбу. Много делал ошибок, совершал поступки, которые, казалось, были неизбежны и кем-то запрограммированы. Позже понимал: если не это, не было бы и следующего шага, приведшего к положительному результату. Я ехал на работу, на Индигирку, где меня ждали и где мне нравилось: настоящая романтика – по горам ходить, по речкам. Но вначале попал в Якутск, в ПГО Якутскгеология, а там вдруг: «Туда нет распределения, выбирай, куда поедешь: Амакинская экспедиция или Айхальская». Был очень недоволен: Амакинскую знал хорошо – это алмазы, я же хотел на рудное сырье. Айхальскую мы, студенты, тоже знали – она котировалась как «буровая контора», но нам неинтересно было торчать на одном месте. Хотелось романтики, смены мест: ходить, ездить, летать… Потом просился в Южную Якутию, где был шесть лет назад на первой практике, – и туда не послали. И тут ведущий геолог В. Куницкий посоветовал мне новый объект Амакинской экспедиции – редкометальный, где как раз геолога нет, – это Томтор. В итоге из двух «зол» выбрал Амакинскую. Приехал на место, и с главным геологом В. Подчасовым произошел диалог:

Так я стал единственным геологом на Томторе, а тот, кто начинал здесь, ушел на повышение – главным инженером стал. Будто свыше предопределено было, куда меня следовало направить. И по жизни так: приехал женатым человеком, жена как раз поступила в медицинский, через восемь месяцев у нас родилась дочь. Семья – в Москве, я – в Якутске. Прошли год, два, пять – супруга не могла выехать, да и не собиралась, похоже, – на дневном училась; я не мог – у меня работа, которая мне нравилась. И вот через шесть лет семьи не стало. Было очень тяжело. Но опять – о чем жалеть? О том, что не сложилось? Но вряд ли и могло сложиться: она – москвичка, я – северянин. А в результате через несколько лет повстречал ту самую единственную, с которой мы вместе уже семнадцатый год. Значит, я должен был найти свое счастье и судьбу там, в Якутии. А если бросил бы Север и уехал в Москву – то это был бы не я, и не моя бы это жизнь была. Получается, что жалеть ни о чем не надо.

– Ваш совет молодым, выбравшим профессию геолога?

– Совет такой – не бояться трудностей, потому что в итоге вспоминается не какая-то эйфория от успехов, а самое тяжелое – когда идешь по тайге 10-12 часов кряду, ноги подкашиваются – и вот остановишься, припадешь к лужице и пьешь из нее... А в ней небо отражается, иголочки плавают и кажется, что вкуснее этой воды в жизни ничего быть не может. А если еще в кармане где-нибудь сухарь есть, то уже совсем хорошо. Вот это и есть счастье!

– Над чем сейчас работаете?

– Сейчас в Институте геологии и минералогии СО РАН прорабатываются варианты создания лаборатории, которая будет заниматься интересным и крайне важным направлением – внедрением редкоземельных элементов в промышленности. Россия пока в этом плане сильно отстает от передовых стран. Работа предстоит интенсивная. И мы уверенно движемся вперед, во многом благодаря стараниям академика Похиленко. Основные направления – изучение вещественного состава руд, разработка технологии извлечения редкоземельных минералов из труднообогатимых руд, получение редкоземельных металлов в чистом виде и одно из самых важных, перспективных направлений – получение продукции, содержащей «редкие земли». Пока эта тема у нас в Новосибирске, как и в целом в России, не развита, но интерес к ней очень велик.

– Вы переехали в Академгородок насовсем. Почему?

– Выбирали с супругой между Воронежем, Москвой и новосибирским Академгородком. Лет десять-двенадцать сюда ездим – нам здесь сразу понравилось. На северную пенсию вышел – мне предложили интересную работу в институте. Вот так все и сложилось. По Городку мы много гуляем, наслаждаемся природой, потому что в Мирном, где жили, долго не походишь – минут пять-десять – и хватает. Ребятишкам здесь хорошо! Младшие Яков и Мария – школьники, живут с нами. Дарья уже взрослая – в Москве. Здесь для ученых созданы условия, чтобы работать и отдыхать. И мы счастливы!

Егор ПЛИТЧЕНКО

Фото автора