Лес – дело жизни

В юбилейный для района и города год отметил своё 90-летие бывший директор Центрального ботанического сада СО РАН – удивительный человек, ас в своём деле Игорь Юрьевич КОРОПАЧИНСКИЙ.

Пятнадцатилетний мастер

В двадцатые годы его отец переехал из европейской части России в Красноярск, где и создал семью, в которой родились сын и дочь. Дети радовали успехами в школе, трудолюбием и любовью к природе родного края. Но едва первенцу минуло тринадцать, началась Великая Отечественная война.

– Отец почти сразу ушёл на фронт, мама много работала, а на мои плечи легли заботы о доме. Мы пережили очень тяжёлую и голодную зиму 1941-1942 годов. Я пытался продолжить учёбу, но уже весной понял, что семья из трёх человек не выживет на 1300 граммов хлеба в сутки. Сажать и обрабатывать картошку вдвоём с девятилетней сестрёнкой тоже не получалось: поле находилось в восьми километрах от города, – вспоминает Игорь Юрьевич.

Тогда он принял первое серьёзное мужское решение. Как и многие его ровесники, отложив учёбу на потом, подросток пошёл работать на завод.

В начале войны приказом наркома СССР филиал Ленинградского союзного завода №327, выпускающего продукцию оборонного назначения, был создан в Красноярске. Кадровый костяк составили эвакуированные работники. Важное стратегическое предприятие разместили в здании Сибирского лесотехнического института.

Конечно, рабочие руки были нужны, но чем занять худенького мальчишку, лишь вчера сидевшего за школьной партой и не имеющего ни квалификации, ни опыта?

– Поначалу мне пришлось разгружать уголь, выполнять задания, требующие больших физических усилий, даже копать могилы. Было тяжело. Свободное время стремился проводить в цехах, где стояли удивительные станки и работали потрясающие специалисты. Наш завод был опытным. Вся серийно выпускаемая продукция – результат разработок отдела главного конструктора новых образцов военной техники. Мне довелось трудиться под руководством доктора технических наук, лауреата Сталинской премии профессора Богородицкого и главного инженера –  профессора Спицына. Уже к пятнадцати годам я сумел в совершенстве освоить все эти станки и стал настоящим мастером. Каждый новый заказ был сложнее и интереснее предыдущего. Теперь меня приглашали для обсуждения стратегии по их выполнению, прислушивались к моему мнению, говорили на равных, – продолжает свой рассказ Игорь Юрьевич.

Крутой поворот

День Победы стал для сотрудников завода первым выходным, а в 1947-м ленинградцы вернулись домой, оставив в Красноярске новых друзей и плеяду молодых специалистов-радиотехников. В городе предприятие называли почтовым ящиком №1, подчеркивая секретность и важность задач, которые здесь решались.

Несмотря на очевидные перспективы, открывающиеся перед юношей на заводе, Игорь Коропачинский хотел продолжить образование и посвятить себя изучению сибирского леса. За 1945-1946 годы он экстерном сдал экзамены за оставшиеся классы десятилетки, прошёл курс в машиностроительном техникуме и поступил в Сибирский лесотехнический институт, а к 1956 году уже защитил кандидатскую диссертацию.

Затем молодой специалист устроился в Институт леса, работал в группе учёных-лесников, возглавляемых академиком Жуковым, прошёл путь от завлаба до заместителя директора НИИ.

– Иногда жалел, что судьба не позволила мне окончить один из самых престижных вузов столицы, но позже, сравнивая себя с выпускниками того же МГУ, понял, что ничего не потерял и даже немало выиграл, придя на руководящую должность после долгих лет разнообразной работы. За годы своей деятельности в совершенстве изучил геодезию, знал всю тяговую технику, вплоть до самого маленького винтика, водил машины, трактор и, занимаясь аэрофотосъемкой, даже летал на самолёте П-2, крылья которого были обтянуты перкалем, – с гордостью рассказывает учёный.

Зелёное детище

В дружной семье Коропачинских трое детей, 11 внуков и уже растёт один правнук. Но с 1962 года в Новосибирске есть у Игоря Юрьевича ещё и огромное зелёное детище, которое мы знаем и любим.

– Новосибирский ботанический сад, созданный почти сразу после войны, располагался в Заельцовском районе. Я объездил целый мир: видел горы Северной Невады, национальные парки острова Хонсю, Мыс Доброй Надежды, Филиппинские острова, бывал на Борнео и даже посещал селение даяков, знаком с множеством ботанических садов, которые хранятся и культивируются веками. А у нас посчитали, что расширение города важнее – улицу Жуковского продолжили за счёт территории ботсада. Тогда его перенесли в посёлок Кирово, а живую древесную коллекцию просто пустили под топор. Возрождать утраченное на новом месте было нелегко: мы долго убирали здесь коноплю и крапиву, остатки старых кошар и загонов для овец. Затем были экспедиции, из которых привозили семена, черенки и саженцы растений для их дальнейшей интрадукции. На реке Зырянке создали искусственный пруд, чтобы высадить там ивы и тополя, – вспоминает юбиляр.

По долгу службы приходилось Игорю Юрьевичу контролировать работу ЛОС – организации, озеленявшей строящийся Советский район. Ему довелось сотрудничать со всеми руководителями Сибирского отделения, самым внимательным, неравнодушным и ответственным к сохранению природы, по мнению учёного, был Михаил Лаврентьев.

Сегодня дендрарий – местная достопримечательность. Но не всегда гости соблюдают несложное правило пребывания в ботсаду: сделай своё вторжение в его экосистемы близким к нулю! Надо помнить, что дендрарий, заложенный более 50 лет назад, создавался не для удовольствия отдыхающих. Это одна из самых больших и самых уникальных лабораторий СО РАН, а значит, и вести себя здесь надо так, чтобы не загубить на корню (в прямом и в переносном смысле) чьё-то научное исследование.

Здесь нельзя кататься со склонов на лыжах и «плюшках», ведь под небольшим слоем снега могут готовиться к весне недавно высаженные черенки и сеянцы. Пик бескультурья – костры и шашлыки. Никто из нас не войдёт в кабинет Института ядерной физики, чтобы установить там мангал и начать жарить мясо. Так почему же многие считают уместным делать это в ЦСБС?

Ухоженный дендрарий – идеальная фотозона для любого праздничного случая. Но даже свадьба – не повод прибить к двум редким ивам поздравительный транспарант или раскачиваться на качелях, повешенных на ветке черёмухи маака.

Некоторых не устраивает, что за фотографирование свадеб на фоне уникальных коллекций ботсада необходимо платить. Люди не понимают, что в местах формовочной обрезки растений одну только траву приходится стричь по 12 раз за сезон, а ещё надо очищать, обрабатывать пристволовые круги кустарников и многое другое.

Академик Игорь Коропачинский, возглавлявший Центральный сибирский ботанический сад с 1983 по 2000 годы, живёт неподалёку от входа в дендрарий. Он остаётся консультантом ботсада, добрым советчиком выпестованных им молодых коллег, до сих пор всей душой радеет за этот рукотворный древесный музей, экспонаты которого собраны со всего северного полушария.

Светлана КНИЖНИК

Фото из личного архива И. Коропачинского