Крещённые блокадой

Ленинградская блокада – одна из самых страшных страниц в истории Великой Отечественной войны. В нашем районе тех, кто ее пережил, осталось не так много. Из них 45 человек входят в общественную организацию «Блокадник». Возглавляют ее замечательные женщины – Людмила Андреевна ВОЛКОВА и Евгения Степановна ТИЙС.

Людочка Кулакова родилась в Ленинграде в 1932 году. До войны ее семья жила в Петроградском районе в большой коммунальной квартире. Отец работал механиком в мединституте, мама была домохозяйкой.

Когда началась эвакуация, в первую очередь стали увозить организации и детей. Мама не согласилась отправить ребятишек одних. Так все вместе они остались в блокадном городе.

– В самые трудные дни, когда норма хлеба была минимальной, маму отправили в Коломяги рыть окопы, – вспоминает Людмила Андреевна. – Возвращаться домой вечером она не могла. На эти 52 дня ей пришлось перейти на казарменное положение, а мы с братом остались одни. Когда мама вернулась, весила она 32 килограмма. В бане даже дистрофики без очереди пропускали ее налить в тазик воды. Мама очень страдала, что не могла нас накормить...

В самый голодный период у Люды не осталось сил двигаться, она заболела. Мама на саночках отвезла дочь в больницу Филатова.

– Помню, тогда вид разрушенных улиц, неприбранные трупы совсем меня не пугали, – говорит Людмила Андреевна. – Полулёжа на санках, я смотрела вокруг, и мне не было ни жутко, ни страшно. Зато сейчас, когда вижу документальные фильмы о блокаде, ужасаюсь: неужели мы сумели всё это пережить и выжить?

В августе 1942 года семью Кулаковых эвакуировали в Чистоозерный район Новосибирской области, в деревню Нижний Кошкуль. Когда их привезли, все жители сбежались посмотреть на «выковыренных». Немного оправившись, мама стала работать в колхозе. Дети тоже в меру сил помогали: собирали колоски, убирали картофель, лепили пельмени для фронта. Брат поступил учиться в ремесленное училище.

– В августе 1944 года по вызову от фармзавода мы вернулись в Ленинград. Но мама постоянно болела, и в 1947-м, после демобилизации отца, семья снова решила поехать в Сибирь. Побывали в Омской области, Красноярском и Алтайском краях, на целине. А через 13 лет обосновались в Новосибирске.

Почти полвека Людмила Андреевна работает в институтах СО РАН. С 1987 года на пенсии, но продолжает трудиться. Сейчас она референт диссертационного совета Института геологии и минералогии. С 1997-го возглавляет отделение «Блокадник» в Советском районе. Очень ответственно относится к своей работе: создала картотеку, организовывает праздники и поздравления членов общества с днями рождения, решает бытовые вопросы, проводит консультации, оказывает помощь в получении путевок в санатории.

– Воспоминания блокадников похожи, – рассказывает Евгения Степановна Тийс (в девичестве Похильченко). – Каждый тогда выживал как мог, но существовало блокадное братство: в семьях умирали старшие, спасая детей; при ужасном положении в своих семьях соседи не бросали соседей, работающие поддерживали друг друга, родственников тех, кто погиб и умер. В начале июля мы проводили на фронт папу. А в конце сентября пришло извещение, что он погиб...

Дети тогда рано повзрослели. Жене было шесть лет, но она уже таскала песок, чтобы тушить «зажигалки». А 11-летняя сестра Валя дежурила на крышах вместе со взрослыми. Чтобы чаще видеть дочерей, мама Евгении Степановны устроилась работать дворником. Девчонки помогали ей и другим подбирать неопознанные трупы, возить их на тачках к Балтийскому вокзалу или Нарвским воротам. Там тела складывали на грузовики и везли на Пискаревское кладбище хоронить в братских могилах.

Люди постепенно привыкали и к таким нечеловеческим условиям. Когда четкий голос диктора объявлял начало воздушной тревоги, в бомбоубежище почти никто не спускался – не было сил. Любимой мелодией стала музыка, возвещавшая об отбое тревоги. Это означало небольшую передышку между бомбежками и артобстрелами.

– Но жизнь брала свое, нам хотелось и побегать, и поиграть, – вспоминает Евгения Степановна. – Однажды я играла в мячик на бульваре, он перепрыгнул через какое-то бревно. Перелезть через него я не смогла, поэтому села верхом. Вдруг кто-то схватил меня и поднял, я увидела взволнованное мужское лицо с испариной на лбу. Это был наш участковый милиционер. Он вздохнул с облегчением: оказывается, я сидела верхом... на снаряде! В другой раз был такой случай. Мы шли с сестрой в булочную, держась за руки, и о чем-то разговаривали. Что было потом, не помню. Мама нашла нас в чужом дворе, мимо которого мы проходили, метрах в десяти друг от друга – отбросило взрывной волной во время артобстрела.

– Людей в доме оставалось все меньше: одни умерли, других эвакуировали. Но наша семья осталась. Мама решила: умирать – так вместе! 2 марта 1942 года ушла из жизни наша бабушка. Впервые я пережила смерть близкого человека. Столько горя было вокруг, всё терпели, но эта утрата была невыносима, – продолжает вспоминать Евгения Степановна. – 22 августа очередь эвакуироваться дошла и до нас. Переезд через Ладогу был жуткий, бомбили и с воздуха, и с берегов, но наша баржа доплыла благополучно. Помню сильные руки солдатиков, они поднимали нас и «выкладывали» на берег, потому что многие идти уже не могли. Всех грузили в товарные вагоны. Поезда очень часто останавливались, потому что их бомбили. На каждой остановке был обход: свирепствовал тиф, заболевших снимали с поезда. Бывали случаи, когда на ходу выбрасывали умершего ребенка, а за ним бросалась мать...

Почти месяц ехали до станции Нурлат около Казани, где эвакуированных распределили по селам. Семья Похильченко попала в деревню Нижняя Баланда, где жили чуваши, мордва, татары и русские. Маму взяли на работу почтальоном. Сестра Валя пошла учиться, а Женя следила за домом-банькой. Малышке тоже хотелось в школу, но ее не брали. Девочка часто сидела на улице под окнами класса...

В январе 1944 года сняли блокаду, и мамина сестра прислала им вызов в Ленинград. Жители всеми силами восстанавливали город. Работали даже дети.

Евгения Степановна окончила техникум легкой промышленности и в 1955 году по направлению приехала в Новосибирск. Работала на трикотажной фабрике, на Опытном заводе, а затем 24 года посвятила Институту прикладной физики. В 1991-м пошла на пенсию. А вот с общественной работой не расстается до сих пор. Зампредседателя отделения общества «Блокадник» – только одно из направлений ее активной деятельности.

– В нашей жизни не было ничего героического или сверхъестественного, – говорят эти удивительные женщины. Но это как посмотреть...

Подготовила Татьяна ОСИПОВА