Женщина-легенда

В Совет ветеранов Левобережья пришло письмо от Евдокии Васильевны Володиной, 1919 года рождения, в котором она описывает свою долгую жизнь.

– Родилась я в Астраханской области в селе Пришибе в семье рыбака. В школе училась 1,5 года. У родителей было 9 детей, я – вторая по старшинству, самая смелая и боевая. С 8 лет ушла из дома «в люди» нянчить чужих детей, а потом стала домработницей у богатых сельчан. Так началась самостоятельная жизнь. А позже пошла работать рыбаком, сначала на реках, а потом ушла «в моря». Но меня интересовала техника, и председатель рыбколхоза пришел к моему отцу просить разрешения отправить меня в город на курсы мотористов. Отец разрешил, только, говорит, она малограмотная, но, думаю, справится. Это было в 1938 году.

Меня выручала отличная память и через 5 месяцев учебы я вернулась в рыбколхоз мотористом, а в 1939-м ушла в море на сейнере. На нем было два 15-сильных мотора «Коммунист». В первый год была помощником моториста, а на второй год – мотористом. А еще мне очень хотелось стать артисткой. И, чтобы быть похожей на них, спускаясь в машинное отделение, я напевала частушки и песни – себя тешила и других веселила. Плясала, чечетку выбивала, со мной было весело. Во время учебы познакомилась со своим будущим мужем, он тоже был на курсах, только капитанов. Дружили три года. Он (гармонист) каждый вечер приезжал к нам. И там, где мы с ним были, всегда было весело.

На начало войны мне был 21 год. Война застала меня в море. Однажды к сейнеру подошел катер и забрал всех мужчин. На судне остались одни девчонки по 12-13 лет под моей командой. Прислали старичка-капитана, чтоб не сбиться с курса. И вот первое крещение – выход в море, а меня постигла неприятность. Когда вышли на морскую глубину искать косяки рыб, у одного мотора пробило водяную рубашку, и работать стало тяжелее. Сообщила об этом на берег. Пришел ответ: идти с моря на одном моторе, и мы вышли.

Когда вернулась на моторную станцию, сейнер поставили в ремонт, а мне подготовили замену – направили в бригаду рыболовов трактористом. И там же был моторчик для замета невода. Я согласилась. И, несмотря на то, что не было ни слесарей, ни механиков, все делала сама – подшипники наплавляла, шлифовала. Захотелось приобрести еще одну специальность, и я пошла на курсы шоферов без отрыва от производства.

Фашисты были всего в 500 километрах от Астрахани. К нам притаскивали разбитые немецкие машины всех марок, а мы их ремонтировали и на них ездили. Неподалеку наши люди – и молодые, и старики, и старухи – рыли окопы, а мы возили им продукты. Дороги песчаные, все в воронках от снарядов, но мы, как могли, пробирались. Тогда наши машины были хорошие, удобные, мы их звали «ЗИС-ГАЗ-два раз». Они любое бездорожье преодолевали, а потом, когда все дороги испахали воронками, мы стали искать другие пути.

Работы было очень много. И пахали, и хлеб убирали – работали, как говорится, и за себя, и за того парня. Все испытали, и «живую» технику в том числе. Пахали и на верблюдах, и на лошадях, и на быках, и даже коровах и овцах. Поработала на всех механизмах: мотористом, трактористом, комбайнером, шофером. Очень много помогали фронту, себя ущемляли, а для фронта шили рукавицы, стеганые фуфайки, брюки, не думали об отдыхе и времени.

В 1942 году ушла работать в военизированную охрану при Главнефтесбыте, а там была пожарная часть и пожарные машины. И опять я пошла на курсы – стала шофером пожарной военизированной охраны, и уже с пистолетом на боку и днем и ночью всегда наготове. Стрелок я была на удивление – из десяти выстрелов 8 попаданий. Проработала там до 1948 года. Потом мне предложили поехать в Сталинград на восстановление города.

Я приехала туда, не зная ни расположения города, ни местности. Устроилась работать грузчиком. Разгружала вагоны с разными сельхозматериалами. Проработала три месяца, и так как не хватало шоферов, я приняла самосвал ЗИЛ и перешла в бригаду по очистке города. В высотных домах на нижних этажах были бомбоубежища. Откроют плиты, берет ковш экскаватора грунт, поднимает, а там каша из людей, то рука, то нога, то голова. Ужас! А грузчиков не было. Мы же и грузчики, и шофера. На нас обмундирование – комбинезон, маска, рукавицы. Идет разборка, что и куда. Там я проработала до 1969 года.

Дорог практически не было, одни колеи. И вот однажды послали меня в командировку. Когда возвращалась домой, проколола передний скат. Ехала одна, помочь было некому, а время вечернее, день выходной. Я не на своей машине. Надела запаску, теперь надо проколотый скат бросить в кузов. Голосовала, просила помочь, машины не останавливаются. А он весит килограммов 80. Кое-как положила его на колени и, упираясь руками и ногами, бросила в кузов. Почувствовала боль внутри. Приехала, доложила начальнику, он говорит, может, пройдет. А у меня случилось защемление кишечника.

Перешла работать на дежурную машину, одну неделю работала в день, вторую в ночь. Боли стали усиливаться, а врач, как только я появлялась, говорил, что ничего особенного нет. И так я проработала полтора года. Как только идти в ночь, вызывала скорую, мне делали «блокаду». Полежу полчаса или час и еду на работу. В это время я работала в трамвайно-троллейбусном управлении на дежурном автобусе. Утром собираю кондукторов и водителей по остановкам, а вечером развожу. Но однажды мне нужно было заехать в гараж из-за неисправности автобуса. Я стала заезжать, опустила одну ногу на подножку, а другая нога была на педали газа, и хотела оглянуться посмотреть, как правильно встать, но не смогла – какой-то ком подкатился под желудок, и я не в силах была ни слова сказать, ни крикнуть, ни на помощь позвать. Каждую ночь работала бригада из пяти машин, и хорошо, что ребята знали, что я болела (я одна среди них женщина), и они обратили внимание на то, что я стою, как распятие, подбежали, сняли меня и отвезли в поликлинику. Там определили, что нужна срочная операция. Делали ее более 8 часов. Но неудачно. Швы стали заживать, а боли увеличились. Через 7 месяцев опять положили на операционный стол. Эта операция длилась более 9 часов. Сразу дали инвалидность 2-й группы. Через три года еще одна операция. И я осталась практически без кишечника.

И вот теперь могу сказать, что за свою жизнь какую только работу я ни делала, на какой технике только ни работала: была мотористом, трактористом, комбайнером, шофером, водителем трамвая. Пахала на всей живности: верблюды, лошади, быки и даже коровы и овцы. Была лифтером. На машинах ездила любой марки, сама их ремонтировала. Была октябренком, пионеркой, комсомолкой, а с 1961 года – членом ВКП(б). Награждена медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 г.», ветеран ВОВ, ветеран труда, имею Почетные грамоты, несколько лет моя фотография висела на Доске Почета.

Сыну 64 года – его отец, офицер, погиб на войне при защите Польши. Там ему установлен памятник. Двое взрослых внуков. Есть правнуки.

В августе мне исполнилось 90 лет. Живу одна и обслуживаю себя сама.