Городок строился на наших глазах

Своими воспоминаниями о том, каким был Советский район много лет назад, с нашей газетой поделился бывший ректор Новосибирского государственного университета академик Николай ДИКАНСКИЙ.

О Советском районе он впервые услышал еще будучи старшеклассником одной из школ Донецкой области.

– У меня было желание поступить в Московский физико-технический институт. 12 июля 1959 года я сидел дома, готовился к экзаменам. Приходит мой сосед и спрашивает: «А что ты делаешь? В физтех экзамены уже начались». Я огорчился и принялся думать, куда же теперь ехать. Мои родители учились в университете в Днепропетровске, меня в свое время приглашали в харьковский политех, третьим вариантом был Ростов. В этот же день я достал газеты из почтового ящика и прочитал в «Правде» маленькую заметку под названием «Университет нового типа», подписанную Векуа. Новосибирский Академгородок, университет – наверное, надо ехать туда. Мама ахнула: «В Сибирь? Моих братьев туда ссылали на каторгу».

В Сибирь, на учебу

В Новосибирск будущий ученый приехал с большим чемоданом, полным книг.

– Выйдя на вокзале, я принялся оглядываться: а где же шпиль университета? Считал тогда, что все университеты обязаны иметь шпили, как МГУ. В Сибири меня поразили деревянные дома. На Украине-то в основном аккуратные беленые мазанки, а тут серые несимпатичные сооружения.

Благополучно сдав вступительные экзамены, Николай Диканский, как и все студенты, не сразу приступил к занятиям.

– Отмывали 3-ю гимназию, общежития, оборудовали практикум в Институте гидродинамики. На улице Терешковой тогда было всего два жилых дома, а в здании Управления делами на третьем и четвертом этажах располагалось наше общежитие. До 26 сентября мы уехали на картошку, а потом вернулись в свое жилище – совсем сырое, ведь в нем недавно белили и красили. Потом было собрание для студентов в Оперном театре, который меня очень восхитил. Морской проспект выглядел тогда, как просека: сплошные пни до самого Бердского шоссе. И целый лес строительных кранов, куда ни посмотри. Строились кирпичные здания вдоль Морского до нынешней улицы Правды. Помню, как появился угловой магазин напротив здания президиума. Район, конечно, строился на наших глазах. Зимой 1960 года произошел неприятный случай: был сильный ветер, и в Городке упало шесть или семь незакрепленных строительных кранов, в частности, тот, который располагался рядом с общежитием. К счастью, никто тогда не пострадал.

Буфет по-коммунистически

Началась обычная студенческая жизнь, правда, не вполне устроенная, ведь район только создавался. К примеру, в библиотеке не хватало нужных для обучения книг, за некоторыми приходилось занимать очередь.

– Книга по механике Ландау была всего одна. Интересный экземпляр, с дарственной подписью: «Дорогому Борису Осиповичу от Ландау». А лекции нам читали Будкер, Решетняк, Николаев, Мальцев, Христианович – все академики. Запомнились прекрасные лекции Льва Васильевича Овсянникова: он четко помнил все формулы по номерам. Луиза Стефановна Бочарова преподавала политэкономию. Придя к нам первый раз, она сказала: «Запомните, на моих занятиях вы не спишете. Я служила в СМЕРШе и умею писать, читать и слушать одновременно».

Разделения на математиков и физиков тогда еще не было. Учились мы с большим старанием, но курс, конечно, был очень сложным: после первой сессии я даже думал, что стоит уехать назад. Нам обещали хорошую стипендию, такую же, как в московском физтехе, а получили мы стипендию педвузов – всего 28 рублей. Возможно, потому, что НГУ только появился. И мы в знак протеста ходили вдоль Морского проспекта с факелами, требуя увеличить стипендию. Думаю, традиция разнообразных шествий в Академгородке началась именно с этого. Правда, стипендию так и не увеличили. Зато у нас был так называемый коммунистический буфет, в котором товары приобретались без участия продавца. Функционировал он всего месяц, в итоге обанкротился. Легенды ходили о студенте по фамилии Мудрецов, который попался на воровстве в буфете: отсидев положенное, он вернулся в университет и снова проворовался. С тех пор мы его не видели.

Развлечений у молодежи было немного: открылась танцплощадка, а гулять студенты ходили к Обскому морю. Кроме того, они принимали самое непосредственное участие в работах по благоустройству молодого района.

– Море тогда было завалено срубленными деревьями. Пляж сделали для того, чтобы защитить железную дорогу от размывания берега, но заодно получилось и замечательное  место для отдыха. Мы пели там песни, устраивали костры. И, конечно, каждый год ездили на картошку. Работали и на ГЭС: бетонировали тротуары, делали откосы, разбивали металлический шатер, который защищал турбины. Красили и отмывали витражи в основном здании университета. Учили нас работать на тракторе: как правильно менять гусеницы, как правильно подъехать, потом даже выдали удостоверения. А по улице Терешковой мы бегали на занятиях по физкультуре.

Встреча с Хрущевым

К сибирскому климату будущий ученый привыкал долго:

– Привез с собой только книжки, никакой теплой одежды не было: привык, что у нас в Донецке можно ходить зимой без шапки и в пальто. А в октябре уже лег снег. Я обнаружил, что мне холодно – пришлось написать родителям, они выслали денег. За ними нужно было идти в микрорайон «Д» на проспект Строителей, там тогда располагалась почта. Ударил мороз, и напротив ВЦ какой-то солдат кричит мне: «Уши, уши». Так я первый раз отморозил уши: на следующий день они были красными и даже колыхались немного, как лопухи.

Один из самых запомнившихся эпизодов студенческой жизни для Николая Диканского связан с приездом в Академгородок Первого секретаря ЦК КПСС Хрущева:

– Нас собрали в конференц-зале, вбежал секретарь обкома Горячев и сказал: «Когда войдет Хрущев, всем кричать «Да здравствует Никита Сергеевич Хрущев!». А мы уже в это время слышали про культ личности Сталина, такие вещи для нас были дикими, и мы засвистели. Так и не привели Хрущева! Зато выгнали нас потом к Институту гидродинамики, где мы должны были выстроиться и приветственно махать Никите Сергеевичу. Так что можно считать, что встречались с ним.

После университета выпускники стали работать в научных институтах:

– И Будкер, и Лаврентьев говорили, что учиться надо в работе. Это действительно так: начинаешь понимать, зачем преподается тот или иной предмет или раздел, наука перестает быть абстракцией. Ядерную физику я выбрал еще на третьем курсе, когда началась практика, а потом физика стала моей судьбой.

Беседовала Татьяна ЯКОВЛЕВА

На снимке из фотоархива СО РАН: Н. Диканский ведет занятия по физике, 1975 год