Большой сплав
Большой сплав
Большой сплав
В 1959 году Обское море набирало свою проектную силу. Бердский залив уже простирался на 5-6 км в длину, вода размывала берега, в том числе и железнодорожную насыпь.
Я в то время работал технологом комбината подсобных предприятий Сибакадемстроя. Летом на всесоюзную стройку из томской тайги баржами стали подавать круглый лес. Сосны были золотистого цвета, ровные, крупного диаметра, все как на подбор. Приехал к нам заместитель председателя Новосибирского облисполкома Алексей Романович Штыренко. Умный, вдумчивый, грамотный человек. И очень простой, умеющий выслушивать других. Обсудили вопросы подвозки леса. И решили: такое большое количество леса голыми руками не вытащить. Нужна бревнотаска.
Бревнотаска – это сплошная цепь на каркасе из бревен, подвижное звено в воде, к нему приплавляют бревна, которые цепью перемещаются на поката, краном снимаются и грузятся на лесовозы. Боны – скрепленные большими скобами шестиметровые бревна, между которыми пропускается стальной трос. Боны ограждают требуемую площадь залива и предохраняют лес от разноса.
Срочно заказали в Камне-на-Оби цепи и все остальные металлоизделия. Начали строить деревянный каркас. Бригада плотников из 12 человек работала от зари до зари. И я вместе с ними.
Установили бревнотаску на старой бердской дороге, на большом своем протяжении уже залитой морем. К концу лета 1959 года все было готово, опробовано при разгрузке малых судов. И вот бревнотаска работает, освещение – всю ночь, баржи стоят в заливе на якорях, окруженные бонами, башенные краны грузят кругляк. Все честь по чести!
В начале ноября подошли последние баржи. С некоторых зэки сбрасывали лес вручную, с помощью лома. Другие баржи были самоопрокидывающиеся. Потянулись через шлюз эти баржи, одна за другой, шесть штук – длинные, высокие от штабелей леса. Катера подтаскивали их к месту разгрузки. Интересно было смотреть: громадное несамоходное судно баржевого типа – лихтер – медленно наклонялось на один борт, а с его открытой палубы скатывались в воду сотни золотистых красавиц сосен! Это было изумительно! Баржа слегка подпрыгивала, покачивалась, бревна выныривали на поверхность, и становилось тихо-тихо.
3 ноября все благополучно разгрузили, бонами стали собирать убегающие бревна, но тут что-то случилось в природе. Поднялся ветер, резко похолодало, загуляли огромные волны. Бревна стали леденеть, кто-то из матросов упал в воду, боны разрушались, выскакивали скобы, рвались тросы. Баржи оттащили в карман у шлюза, а мы остались один на один со штормом.
Море бушевало, электричество исчезло, башенные краны упали... Где-то перед праздником 7 Ноября буря наконец утихла. Вода в заливе взялась тонким ледком, почти весь круглый лес прижало к береговому припаю.
Мы крепко думали – как спасать лес? Думали-думали, да так ничего и не придумали. Но унывать было некогда. Мы помнили, что говорил Козьма Прутков: «Если хочешь быть покоен, не принимай горя и неприятностей на свой счет, но всегда относи их на казенный».
А тем временем земснаряды замывали песком берег. В связи с подъемом уровня моря укреплялось новое железнодорожное полотно, земляная насыпь. И сколько наших бревен осталось там под песком, как раз в том месте, где сейчас центральный пляж Академгородка, одному Посейдону известно!
Так и остался лес, уже накрытый и песком и водой моря, для будущих поколений. Может, когда-нибудь в уголь превратится?
Владимир КЛИШЕВ.
Комментарии