Возвращение «принцессы»

Представления среднестатистического иностранца о России зачастую ограничены набором клише – балалайка, матрешка, балет. Знания большинства новосибирцев об истории и культуре Алтая ненамного обширнее – Катунь, Шамбала, Рерих и, конечно, таинственный Укок и «алтайская принцесса».

Самозванка поневоле

– Никакая она не принцесса, – уверяет романтично настроенных журналистов академик Вячеслав Молодин. – Если у пазырыкцев и были цари, что, кстати, не доказано, то искать их захоронения нужно возле села Кулада.

Вячеслав Иванович вспоминает, что именно в этом перспективном районе в начале 90-х могли начаться археологические раскопки, которые пролили бы свет на тайны пазырыкской культуры, если бы не возражения местных жителей. Впервые усыпальницы алтайцев, живших в VI-III веках до нашей эры, были открыты еще в 1929 году, и уже тогда научные изыскания вызвали недовольство коренного населения. Не поменялись настроения жителей и к концу XX века – однако в тот момент изучение истории Алтая уже было поддержано на самом высоком уровне. Во время визита в Японию первый Президент СССР Михаил Горбачев подписал меморандум о сотрудничестве, в который, по инициативе японцев, вошли и совместные научные проекты, в том числе и археологические исследования территории Горного Алтая. Чтобы не срывать проект государственной важности, ученые отправились на заброшенное плоскогорье Укок.

Оказавшийся сегодня на стыке границ Казахстана, Китая, Монголии и России, Укок и в древности не раз становился «перекрестком миров» – исследователи насчитали здесь более 150 археологических памятников. Помимо курганов, здесь есть стойбища чабанов да две пограничные заставы – Укок как был медвежьим углом пару тысячелетий назад, так и остался им в наши дни. Так что на царские могилы археолог Наталья Полосьмак не рассчитывала, но все равно получила от Укока царский подарок – захоронение в мерзлоте, обеспечившее телу женщины, скончавшейся два с половиной тысячелетия назад, прекрасную сохранность.

Красавица, практически не тронутая тлением, ожидаемо стала сенсацией в научном мире, но внезапно обрела необычайную популярность и среди обывателей. Мумии на Алтае находили до экспедиции на Укок (несколько уникальных экспонатов хранится в коллекции Эрмитажа), и после – в 1995 году, при раскопках памятника Верх-Кальджин II нашли захоронение молодого мужчины, который сегодня вместе с «ледяной красавицей» хранится в музее истории культуры народов Сибири и Дальнего Востока. Но всеобщий ажиотаж вызвала только «принцесса», которую окрестили «прародительницей алтайцев», мифической воительницей Очы-бала, а заодно приписали к царскому роду.

Репатриация красавицы

Пожалуй, самым удивительным домыслом стало объяснение алтайского землетрясения 1993 года археологическими раскопками – незачем могилы тревожить. Почему катаклизмами не сопровождались все экспедиции – не ясно, но в общественное сознание внедрялась идея равнозначности археологических изысканий и осквернения могил. За возвращение красавицы на родину развернулась дипломатическая война.

– Мумию исследовали, теперь она должна вернуться на родную землю. А как же можно иначе? – спросил на пресс-конференции, посвященной судьбе уникального экспоната, министр культуры Республики Алтай Владимир Кончев.

Иначе, конечно же, можно – археологические находки из одного региона расходятся по всему миру, это общепринятая практика. Да и чиновники из Горно-Алтайска настаивают на возвращении только конкретной мумии – той самой «принцессы Укока». Вопрос ее репатриации можно считать решенным – она произойдет в течение ближайшего месяца.

Алтайские музейщики тщательно подготовились к приему знаменитой землячки. В Горно-Алтайске завершается реконструкция Национального музея имени Анохина, которая обошлась корпорации «Газпром» в 750 млн рублей. В Германии закуплено оборудование, которое обеспечит уникальному экспонату идеальный микроклимат: +17⁰С и 55% влажности. Профессор Владислав Козельцев из Всероссийского НИИ лекарственных и ароматических растений (именно здесь заботятся о сохранности тела Ленина), патронирующий алтайские мумии в Новосибирске, готов приезжать к «принцессе» и на Алтай. Туристы, кстати, «ледяную красавицу» не увидят – доступ к ней будет открыт только для ученых.

Но если с мумией исследователи продолжат «общаться», то доступ на ее родину – плоскогорье Укок – им пока закрыт. Еще в 1996 году власти республики объявили его «зоной покоя», а в 1998 году ЮНЕСКО занесла в список Всемирного наследия «Золотые горы Алтая», куда также вошло плато Укок. И хотя ни один статус не является препятствием для проведения научных изысканий, Владимир Кончев заявил:

– Там никто ничего не копает, и я считаю, что это правильно.

Сохранности «зоны покоя» угрожает два серьезных фактора: глобальное потепление, которое может растопить вечную мерзлоту высокогорья, а значит и уничтожить еще не изученные захоронения, и газопровод в Китай, который планируется протянуть через тот самый «священный Укок». Вячеслав Молодин уверен, что с исследованиями надо торопиться, да и опыт конструктивного взаимодействия с региональными властями и современными последователями древних религий у ученых уже появился:

– Мы сейчас работаем в зоне строительства железной дороги, которая соединит Тыву с Красноярским краем, при полной поддержке местных властей. Раскопки даже шаман благословил!

Дама с грифоном

Пока обсуждаются последние детали вертолетного рейса, который доставит «принцессу» в Горно-Алтайск, журналистов пригласили полюбоваться на нее в музей истории культуры народов Сибири и Дальнего Востока. Кандидат наук Ирина Сальникова бережно снимает плотное покрывало с «любимого биологического объекта». Левое плечо мумии покрыто яркой татуировкой с традиционным сюжетом нападения хищной птицы – «сценой терзания». Ирина Владимировна обращает внимание на детали картины: фантастическое животное имеет тело оленя, клюв грифона и рога оленя и козерога. Рога, в свою очередь, тоже украшены стилизованными головками грифонов, отчего вся татуировка кажется изящным цветным кружевом. Рядом в витрине сияют украшения древней красавицы.

– Пазырыкцы почти не использовали литых золотых изделий, – объясняет Ирина Сальникова. – Чаще встречаются предметы, искусно обернутые в золотую фольгу. Украшения останутся здесь, но мумию мы отправляем на родину «с приданым»: колодой и срубом из восьми бревен, которые использовались в погребальном комплексе. Что касается украшений, то коллекции алтайских музеев ничуть не беднее нашей.

В двух шагах от саркофага «принцессы» – мужская мумия. Светлые рыжие волосы когда-то были заплетены в две косы, через правое плечо на грудь и спину словно переброшен олень с клювом грифона – любимый сюжет пазырыкских татуировщиков. Счастливо избежав внимания шаманов и политиков, этот двадцатипятилетний юноша уже две с половиной тысячи лет остается простым воином – не принцем.

Антонина РЫБАКОВА