Украинский десант в Сибири

Среди тех, кто защищал нашу страну от фашистских захватчиков, есть люди, посвятившие свою дальнейшую мирную жизнь науке. Они успели достигнуть в ней не только высоких званий, но и заметных результатов. Среди них сотрудник двух институтов Сибирского отделения, доктор технических наук Илья Филиппович КЛИСТОРИН.

Рядовой солдат, а затем курсант воздушно-десантного полка был призван в 1941-м и закончил войну взятием Вены в звании гвардии старшего сержанта, демобилизовавшись в сентябре 1945 года. Будущему ученому повезло, что со всеми своими наградами он все-таки смог «увернуться» от офицерства, иначе бы пришлось еще долго отрабатывать военную карьеру.

Попытки 18-летнего юноши уйти на фронт добровольцем сразу же после окончания школы в г. Кривой Рог успехом не увенчались – совсем еще зеленого и молодого пушечного мяса с законченным средним образованием никто принимать «на заклание» не хотел. Молодого человека сначала отправили на учения, а после долгих хождений по военкоматам в декабре 1941 года – в 3-й запасной воздушно-десантный полк под Сталинградом. Однако армии нужны были грамотные бойцы, и через пару месяцев юноша был зачислен в единственное в стране Высшее воздушно-десантное училище под Москвой – закончивших школьную десятилетку, по словам Ильи Филипповича, не спешили выпускать под вражеский огонь. Аэродром ВВС базировался тогда во Внуково. В 1943 году выпускникам училища было присвоено звание старших сержантов действующей Советской Армии. Первым боевым крещением Клисторина стал Крым – от Симферополя до Севастополя. Правда, там молодых десантников использовали больше как артиллерию, а на самолеты выбирали совсем небольшие группы самых опытных – для бомбардировок вражеского тыла.

– Сейчас многие говорят, что солдат держали за пушечное мясо, – говорит Илья Филиппович. – Не могу спорить с этим, может, где-то в других местах так делали, но нас, старших сержантов ВВС, берегли крепко. По идее, мы должны были выпускаться младшими лейтенантами, но тогда было особо некем командовать. Рассказывать подробности про истории своих ранений, признаться, не хочется. Как у многих тогда, у меня была контузия и трещина в теменной и височной кости. Это, кажется, где-то подо Львовом разорвался близко снаряд. В общем, отстрелял свое, получил орден Славы за взорванный бронетранспортер. С хорошим он был прицелом, много наших перебил. Нужно было его убрать – у меня получилось. Из Крыма мы дошли до Венгрии, оттуда уже на Вену. Воевали, убивали, что тут рассказывать…

По моей просьбе Илья Филиппович достал из старого шкафа свой тяжелый парадный пиджак, с двух сторон плотно увешанный орденами и медалями, и, тяжело вздохнув, надел. Улыбнулся, смиренно позируя: «Ну, все? Можно снимать?» Говорить о войне ему явно больше не хотелось. Перебирать в руках каждую награду, вспоминая трупы врагов и друзей, не приносило удовлетворения. Служил, как все. Может, повезло больше других, раз вернулся живым, но главное – исполнил мечту детства, и по возвращении сразу поступил во Львовский политехнический институт на радиотехнический факультет. Ведь на фронт рвался не кем-то, а «опытным» радистом – еще в школе в 1937 году Илья Клисторин собрал свой первый детекторный радиоприемник.

– Когда шли обратно с войны, остановились отдохнуть во Львове, – вспоминает ученый. – Там увидел объявление на здании института, пришел к декану факультета Константину Борисовичу Карандееву. Чем-то я ему тогда понравился. В общем, с этим человеком и прошел весь свой научный путь, вскоре по окончании вуза стал его заместителем. Карандеев был единственным беспартийным деканом во Львовском политехе и часто шутил, что, раз он «беспартийная сволочь», то я буду его партийной совестью. Почему он не вступил в ряды партии, честно говоря, не знаю. У него были свои принципы и взгляды. Он пережил блокаду и был награжден боевой медалью «За оборону Ленинграда» и орденом Ленина. В 1957 году мы вместе уехали в Новосибирск, когда Дед Лаврентьев предложил ему организовать и возглавить Институт автоматики. Ну, то есть, как сказать – предложил. Просто поставил перед фактом – едем в Сибирь. У меня тогда уже было двое детей, но мы все-таки поехали. И, честно говоря, не пожалели. Жить здесь было интересно. В Новосибирске работал в НЭТИ, где Карандеев основал кафедру измерительных систем, а в Городке я возглавлял лабораторию. Первыми сотрудниками Института автоматики я набирал выпускников Львовского политеха – около 30 человек: примерно по десять три года подряд. А потом основная наша ставка в плане научных кадров была на НЭТИ. Кстати, его ректором тогда был Георгий Лыщинский, который тоже приехал сюда из Львова. В общем, можно смело сказать, что сибирскую автоматику и электротехнику формировал украинский научный десант.

– Позже, когда Карандееву стало совсем плохо от своей «блокадной» болезни, и он уехал во Львов, где скончался в возрасте 62 лет, место Константина Борисовича в Институте автоматики занял другой человек, с которым мы не сошлись во взглядах на подготовку кадров, – продолжил свой рассказ мой собеседник. – Я организовал свою кафедру в Кишиневе, где проработал целых 20 лет, стал академиком и профессором. Возвращаться уже не планировал, но в 90-е годы суверенная Молдавия потребовала знание языка, и я переехал работать в Киев, а затем навестил и Новосибирский Академгородок. И, конечно, заглянул в свой родной Институт автоматики. Оказалось, в нем по-прежнему работает много моих учеников, среди которых и его директор. Позвали обратно, с радостью приняли в свой коллектив, где и тружусь до сегодняшнего дня, параллельно работая в КТИ НП СО РАН. После моего возвращения кандидатами стали еще несколько человек, которых, по их собственному признанию, некому было все это время «подгонять». Наукой я занимался всю свою жизнь и занимаюсь до сих пор, а войну закончил и больше никогда к военному делу не возвращался. Сохранились, конечно, и награды, и фотографии. Но не следует жить тем грустным прошлым, которое было сделано ради доброго настоящего. Вот сейчас молодые ребята у нас в институте защищаются – это интересно.

Илья Филиппович Клисторин был помощником командира взвода дивизии, отмеченной семью благодарностями Сталина, одна из которых адресована лично ему. Награжден орденом Славы III степени, Красной Звезды, Отечественной войны II степени, медалями «За отвагу», «За взятие Вены». Свои научные исследования он посвятил измерению напряжений компенсационным методом. Под его руководством более 50 человек защитили кандидатские диссертации, 9 из них стали докторами наук. В начале 70-х в его лаборатории были созданы первые в СССР и одни из первых в мире цифровые приборы (вольтметры) переменного тока.

Мария ШКОЛЬНИК

Фото автора