Сюр во время чумы

30 января в музыкальном салоне ДУ состоялась встреча с художественным руководителем Новосибирской филармонии, заслуженным деятелем искусств РФ Владимиром Калужским.

Не могу избавиться от ощущения того, что неспроста Владимир Михайлович носит такую фамилию, и предки его, наверняка, имеют самое непосредственное отношение к замечательному русскому городу Калуге. Говорю это к тому, что по иронии судьбы прошедшие новогодние каникулы я провел именно в этом населенном пункте в гостях у родственников. В Калуге был очень поражен тому обстоятельству, что вся культурная жизнь 340-тысячного города сосредоточена вокруг, по сути, одного-единственного заведения – Областного драматического театра им. Луначарского. Отношение к театру самое трепетное: билеты на спектакли раскупаются на месяц вперед; перед входом, у ступенек, вечно «дежурит» бронзовая студентка-театралка с вдохновенным лицом и табличкой «Нет лишнего билетика?» в руках; в троллейбусах, на задней площадке, вместо рекламы – афиши с репертуаром театра и фотографии артистов.

По сравнению с видавшей виды мудрой бабушкой-Калугой, Новосибирск – дерзкий, избалованный мальчишка, у которого учреждений культуры больше, чем необходимо для того, что вполне осознать их ценность. Многие из них неряшливо торчат из карманов, готовые вот-вот упасть, потеряться по дороге в светлое будущее города. И случившийся экономический кризис лишь усугубил эту ситуацию. Всем стало совсем не до того.

Калужский:

– Сегодня мы попали в ситуацию, когда у нас практически нет денег для приглашения гастролеров. Любых. Это, отчасти, напоминает ситуацию начала 90-х.

– Заработать на классическом искусстве нельзя принципиально. Поэтому во всех странах классического капитала, в Европе и Америке, давно уже существует система государственного патронажа над академической культурой, над театрами.

– Меценатство, спонсорство в нашей стране должного развития не получило. В 90-е, при Ельцине, был такой законопроект, позволявший часть налоговых отчислений направлять на благотворительность. Но дело заглохло, поскольку в этом случае бизнесмены должны были показывать свои доходы, а при теневом характере нашей экономики это просто опасно. Так было тогда, так есть и теперь.

Одним из главных новосибирских событий 2008-го года стала реконструкция Большого зала филармонии. На данный момент все еще непонятно, как долго этот процесс будет проистекать и, главное, чем он закончится: как будет выглядеть новое здание, и кому оно будет принадлежать? В такой неопределенной ситуации понятна горечь Калужского от потери (временной) не только филармонической собственности, которая являлась таковой, но и собственности, которая только могла ею стать:

«Четыре года назад нам предложили посмотреть новостройку на площади Маркса. Стоила она тогда 450 млн и продавала ее некая московская фирма. Помещение потрясающее! В нем запросто могла разместиться филармония со всеми ее коллективами, театр Афанасьева, еще что-нибудь. Этот культурный центр стал бы украшением города, его левого берега, на котором сегодня в плане культуры ровным счетом ничего нет. Чиновники наши посмотрели, подумали и решили: «Дорого». Сейчас это все еще пустое здание, наверное, стоит уже миллиарды»

Дома во время прослушивания аудиозаписи монолога Калужского ловлю себя на мысли: о каких бы грустных, порой трагических вещах не рассуждал бы Владимир Михайлович, он не производит впечатление закоренелого пессимиста. Такая метаморфоза происходит, вероятно, оттого, что интонации его выступлений в общей их массе далеки от гневного обличения всех и вся, а базируются на позиции свидетеля того времени и места, в котором ему, волею судьбы, довелось жить и работать. Калужский, с воистину буддийским спокойствием, принимает мир таким, какой он есть и поэтому так легко и интересно его слушать, о чем бы он ни рассказывал: об истории Новосибирска, о фильме «Кабаре», о деятельности местных общин в шотландских городишках. «У информации нет границ. Пытливый человек всегда будет обладать знанием, которым другой человек, в силу разных причин, не обладает» – звучит, как девиз.

Встреча закончилась знакомством с Калужским-писателем, а именно чтением глав из «Очень неправильной книжки про музыку». Охарактеризованные автором как «сюр» (с позиций взрослого человека, пожалуй, так оно и есть) истории про Моцарта, забывшего компьютерный пароль и Вивальди, страдающего от отключения батарей центрального отопления – теплые, как свет ночника, добрые сказки, которые родители обычно читают на ночь своим детям. Сказки, в которых нет пугающе растущего курса доллара и борьбы за квадратные метры.

…Эх, если можно было бы отделить искусство от экономики (по примеру былого отделения церкви от государства)! Какую массу шедевров, возможно, мы могли бы обрести.

Сергей МАЛЫХ