Рассказы Ю. Чернова
Рассказы Ю. Чернова
Журавли в небе
Однажды в автобусе я невольно уловил позади себя разговор. Беседовали мужчина и женщина, судя по голосу – пожилые. Она говорила мягко, чуток картавя:
– Ты знаешь, я журавлей нынешней осенью видела. Низко так над городом пролетели – головушек двадцать.
– А мне, правда давненько, доводилось видеть сотни полторы, – сказал мужчина скороговоркой. – На пшенице жировали. И что интересно: двое особняком стояли, головами все крутили.
– Сторожа, поди.
Мужчина усмехнулся:
– Сторожа… А я другое прикинул – досталось той пшеничке! По сто граммов на нос – и то сколько выйдет? Полтора центнера?
– Эх, арифметик! Пятнадцать килограммов, – сердито уточнила женщина. Помолчала и раздумчиво добавила:
– Не объедят. Я вот журавушек увидела, а на душе – улыбка…
Она хорошо сказала, эта женщина, лица которой я так и не увидел.
Злая нитка
Под окнами одного коммунального дома – на люке теплотрассы – которую уж зиму не переводится хлебная кашица. У даровой столовой постоянная толчея голубей, воробьев, синиц. И ни разу я не видел, кто и когда приносит сюда размоченные корки и прочие отходы со стола, которые обычно выбрасываются с мусором. Проходя мимо веселой «харчевни», я невольно задерживал шаги, с теплотой вспоминал о безымянном хлебосоле и шел дальше, думая о всех встречных так же хорошо и добро…
А на днях среди кормившихся голубей приметил странного. Сизарик передвигался какими-то мелкими – с подпрыгом – шажками. Не шел, а пританцовывал. Вначале я подумал, что голубь отморозил лапки и прыгал на култышках, но, подойдя ближе, увидел: ножки голубя спутаны капроновой ниткой. Какой-то шалопай связал их для потехи.
Хотя спутанная птица могла передвигаться и летать, но беда подстерегала ее на каждом шагу. Зацепится путами за проволоку, за неровность карниза – и пропала…
Я попытался голубю помочь, но он не подпускал.
Тот шалопай, поди, давно забыл о своей шутке, а у меня «танцующий» голубь до сих пор не выходит из головы. Нет-нет и вспомню: как он, не случилось ли что? А может, развязалась, перетерлась злая нитка? Хотя бы!..
Сожаление наше…
Я куда-то торопился, а навстречу – два пацана лет десяти. На одном – помятое в грязных пятнах пальто, в руке – воробей. Мальчишка сморщился и щелкнул серого по клюву:
– Козел, я тебе поерепенюсь!
И быстро прошли мимо. А я, занятый своими мыслями, каким-то вторым планом соображал, что надо бы остановить ребятишек, поговорить. Да, да – мысль теперь заработала четко – надо было резко схватить мальчишку за руку и сказать: «А ну, отпусти воробья!»
Действие это казалось теперь очевидным, единственным. Что же мешкаю? Я оглянулся, но мальчишек уже не было видно. Напрасно я сбегал за угол дома, за которым они, скорее всего, скрылись. Как в воду канули. И я расстроился: «Растяпа! Ведь стоило руку протянуть!»
Вот зачастую мы так. Видим: там речку травят, там – колок либо целый бор, как Караканский, под корень сводят. Видим, возмущаемся, а все раздумываем, все собираемся вступиться.
Хватимся, да поздно…
Ю. Чернов
Комментарии