По Баварским Альпам пешком

Я совсем не хочу создавать антирекламу групповым турам: в конце концов, благодаря этим сравнительно дешевым и не очень хлопотным путешествиям добрая четверть россиян увидела то, от чего нас тщательно оберегала советская власть.

Рекламные материалы почти о любой европейской стране обязательно предлагают и такую опцию: «…прекрасные возможности для пешеходного туризма». Но ни один туроператор России не предлагает пешеходные туры, и девушкам в турагентствах слово «треккинг» незнакомо. Некоторые, правда, слышали о паломничестве, но у такого рода туризма вкус, прямо скажем, специфический…

Хлопот, как и степеней свободы, конечно, неизмеримо больше, особенно если уже привык выбирать один из двух-трех десятков автобусных туров и больше ни о чем не думать. Во-первых, выбрать страну – тут вне всякой конкуренции Германия уже потому, что в Новосибирске есть германское консульство. Существенно и то, что с немецким языком я дружен с детства, пусть даже английский и вытеснил его потом на задворки памяти. Во-вторых, выбрать горы. В конце концов останавливаюсь на Баварских Альпах: близко от Мюнхена, до которого есть ежедневные рейсы Аэрофлота из Москвы.

В начале июля записался на прием в консульство. Это теперь делается по телефону через Москву и далеко не бесплатно.

Осталось продумать всю программу с точностью до дня и часа, выбрать средства транспорта, купить медицинскую страховку, которая для моего возраста вдруг стала вдвое дороже, купить железнодорожные и авиабилеты (последние – без какой-либо возможности сдать их в случае неудачи с визой) и забронировать гостиницы.

Последнее – самое сложное: приходится увязывать в единый узел маршрут, время заезда и выезда, свои возможности, наличие мест да еще думать о том, чтобы подтверждение бронирования удовлетворило чиновников консульства. Формально консульство требует документы об оплате гостиниц за все ночи, проведенные в Федеративной Республике.

Поездом – до Москвы, дальше – самолетом.

Вот уже летим над Германией. Внизу разноцветное лоскутное одеяло, в каждом лоскуте можно угадать определенную культуру или хотя бы состояние земли – и это так не похоже на наше клочковатое запустение. Мюнхенский аэропорт, довольно долгая процедура паспортного контроля. Но в конце концов желают приятного отпуска.

Долго иду по указателям к центру этого аэропорта-монстра, нахожу железнодорожные кассы и беру билет до Фюссена. Через два с половиной часа я в Фюссене. От вокзала до гостиницы 5 минут пешком. Хозяйка вскоре появляется, показывает мою комнату, столовую, стол, на котором я каждое утро буду находить свой завтрак, дает ключи. Я, в свою очередь, спрашиваю про супермаркет, книжный магазин и информационный центр для туристов.

Один день трачу на знакомство с городом и его музеями. Фюссен – миниатюрный курортный городок на реке Лех. Красные крыши, маленькие площади, ратуша с часовой башней. Высота над уровнем моря – 800 м, поэтому зима сюда приходит рано, а уходит поздно. Сейчас, в сентябре, город почти пуст, летом же его население увеличивается во много раз. Собственно, здесь почти каждый дом – гостиница. Вокруг несколько озер, луга с нежнейшей травой. К югу и востоку круто вздымаются горы с остатками снега, выпавшего несколько дней назад. На холмах замки или их развалины. В самом Фюссене тоже есть цитадель и очень интересный городской музей: город знаменит своими музыкальными инструментами и двумя замками последнего баварского короля Людвига.

Оба они в 5-6 км от Фюссена, в Швангау, и один из них называют иногда восьмым чудом света, естественно, в списке новых чудес. Меня, впрочем, они мало интересуют. Вечером успеваю еще сходить к Алатзее – красивому горному озеру на австрийской границе в 5 км от Фюссена.

И вот первый кольцевой 20-километровый выход в горы. После моста через Лех иду по шоссе и там, где город заканчивается, сворачиваю на тропу, поднимающуюся на гребень. Темный еловый лес, местами следы санитарной рубки. Через 40 минут начинается спуск к Шванзее, то есть к Лебединому озеру. Заблудиться здесь трудно: на всех развилках есть указатели. Колокольчики пасущихся на склонах коров или лошадей, луг с цветущими кое-где безвременниками, снова лесная дорога. Вот уже Верхнее Швангау с нарядным желтым замком на холме. Вместе с небольшими группками туристов, приехавших на автобусах, поднимаюсь по 2-километровой лесной тропе к Мариенбрюкке – мосту над глубоким ущельем, с которого открывается самый эффектный вид на замок Людвига. Здесь большинство поворачивает назад, к своим автобусам, и только немногие любители гор идут дальше. Сейчас это, в основном, пенсионеры: часто супружеские пары, несколько реже – одиночки. Женщин заметно больше, чем мужчин, да и выглядят они, как правило, стройнее и спортивнее. Все с маленькими рюкзачками и двумя телескопическими палочками.

У Мариенбрюкке есть несколько указателей на разные тропы, но предпочтение явно отдается длинному и достаточно тяжелому подъему к верхнему терминалу канатной дороги Тегельбергбан. Еловое редколесье, местами каменистый луг. Склоны крутые, серпантин поднимается по ним бесчисленными изломами, каждый раз подходя к обрыву, с которого видна вся равнина с лугами, озерами, замками на холмах и краснокрышими городками. Здесь иногда есть что-то вроде смотровой площадки, и, кстати, на одном таком пятачке я видел сваренный из арматурного железа крест с женским именем. Изредка видны таблички «С тропы не сходить», «Под вашу ответственность» или даже шуточные стихи о свинье, спускающей камень на ближнего. Это вполне актуально: если посмотреть вдоль склона, людей увидишь на разных уровнях и под собой, и над собой. Щебень часто удерживается закрепленными отрезками еловых стволов – получается что-то вроде ступеней. В опасных местах протянуты перила – трос или цепь.

Тропа наконец переваливает через гребень и вскоре спускается на почти горизонтальную полку, пробитую по северному склону хребта. Великолепный обзор, почти ничем не загораживаемый. Однако надо уже спешить: канатная дорога работает до пяти или половины шестого. Вот уже высоко над головой тросы и спускающаяся в долину кабинка.

Канатные и зубчатые дороги в Альпах – удовольствие недешевое: эти 850-900 м перепада высот, преодолеваемые за 10 минут, стоят около 10 евро. Втискиваюсь последним в битком набитую припозднившимися туристами кабинку.

…Пришло время и для более серьезного похода. Повторять уже пройденный путь не стоит, поэтому сажусь утром на автобус до Тегельбергбана, поднимаюсь в кабинке на хребет и вот уже стою перед целым веером стрелок. На каждой указана какая-нибудь седловина и время до нее в часах и минутах. Только тут я, слегка похолодев, обнаруживаю, что прозрачная папка с картами осталась в тумбочке. Утешает только то, что в блокноте у меня выписаны названия всех характерных точек, и этого может оказаться достаточно, если не подведут указатели.

Сегодня я должен дойти до Кенценхютте. Погода прекрасная. Кое-где дотаивают сугробы от последнего снегопада, заставляя меня щуриться и жмуриться. Народу в этом направлении пока идет довольно много. В основном, это стройные крепкие женщины от 60 до 70 лет, которые отлично знают местность и для которых подобные выходы в горы даже не спорт, а привычный ритуал.

На Кленовой седловине человек пятнадцать отдыхают и перекусывают. Отмечаю эту точку. Дальше я иду уже один. После двух часов пути по полкам наконец спускаюсь в долину и с удовлетворением констатирую, что и в Альпах есть ручьи и даже сравнительно ровные лужайки, где в крайнем случае можно поставить палатку и переночевать. Перехожу по настилу болотце, подозревая, что настил этот сделан не столько ради наших ног, сколько ради неприкосновенности самого болота.

Долина осталась внизу. Поднимаюсь на очередную седловину. На столбике – эмалированная табличка с названием перевала и несколько стрелок-указателей. Некоторые из них висят на одном шурупе и неизвестно куда показывают, а один вообще лежит на земле. На этой седловине или где-то ниже я должен повернуть на восток, но… Вверх через луг уходит едва заметная тропинка, которую я не принимаю всерьез и решаю идти дальше по основной тропе. Она траверсирует склон по еловому лесу, постепенно спускаясь и превращаясь в дорогу, и минут через пятьдесят приводит меня к хижине и охотничьему домику. В домике, надо сказать, с потрясающе красивым интерьером, на мое счастье, оказались двое егерей. Как я уже и сам стал догадываться, поворот я пропустил. Мне объясняют, до какого места надо вернуться – это тот лохматый от множества стрелок столбик, у которого я стоял около часа назад.

Опять иду вверх – к злополучной развилке, но у старого навеса на повороте тропы останавливаюсь на перекус. Навесу этому, наверное, лет сто, и его прочности и основательности позавидовал бы Собакевич. Он сложен из толстенного елового бруса, и пройти к нему можно только через короткий лабиринт из жердей.

От столбика с множеством табличек поворачиваю вверх. После луга едва заметная тропинка становится этакой магистралью. Два крутых витка серпантина, и я выхожу на горизонтальную полку, с которой отлично просматривается долина и далекое зеленое предгорье, на которое она выходит. Пока делаю снимок и отмечаю точку, меня обгоняет одинокий турист лет на 45-50 с маленьким рюкзачком, и дальше я стараюсь не отставать от него. Горизонтальная полка через 2 км приводит к осыпи, и я с изумлением узнаю этот крутой склон: я видел его где-то вскоре после начала пути от канатного терминала и еще удивился нарисованной на ней правильной белой ломаной линии, не подозревая, что мне придется сегодня подниматься по ней. Белая ломаная – это сохранивший снег серпантин, выводящий к узкой седловине-расщелине.

По ту сторону хребта на луговой тропе вскоре после крутой части спуска встречаю маленькое стадо серн. Минут через 40 красивая полочная тропа, с которой хорошо видна вся долина, кончается указателем, который предписывает спускаться вправо. А жаль – внизу километра полтора кустов, карликовой сосны, коридоров между трехметровыми камнями. Тропа прихотливо извивается, ориентиров никаких, вся надежда на саму тропу и указатели. Неуютно. Но вот уже иду лесом правого борта долины и куда-то спускаюсь.

Хижина появляется неожиданно. Двухэтажное деревянное строение, довольно большое и внешне неказистое. Терраса со скамьями и столами. Пусто, поскольку сегодня четверг. Захожу со стороны террасы, не зная еще, что в таких хижинах обычно есть еще один вход – через прихожую-раздевалку, где оставляют рюкзаки, палки, лыжи и переобуваются в домашнюю обувь. Попадаю сразу в столовую. Хозяйка, узнав, что я из России, обрадованно говорит, что у нее работает mädchen aus Minsk. Вскоре прибегает эта девочка Ольга и весь вечер почти не отходит от меня: она три месяца не слышала русской речи.

Утром за завтраком обдумываю дальнейший путь – меня тянет дальше на юго-восток, в сторону Брунненкопфхойзер или, на худой конец, Линдерхофа. Путь к Брунненкопфхойзер даже эти сумасшедшие авторы маршрутов оценивают как достаточно тяжелый, хотя напрямую это всего 4 км. Хозяйка, услышав наш разговор о Линдерхофе, показывает на карте простую тропу до него – 3 часа ходьбы с одним перевалом. Это и решило вопрос, хотя оставалось неясным, как добираться до Фюссена.

Ольга провожает меня до начала тропы на Линдерхоф и передает цветную распечатку карты. Оказывается, кто-то из немецких туристов, узнав, что я иду без карты, отдал мне свою. Настроение у меня на некоторое время зашкаливает. Через час уже спускаюсь по луговой тропе к ручью, притоку Линдера, и перехожу на его правый берег. Карта говорит, что здесь есть две заброшенные хижины, но ни их, ни их развалин я не увидел. Тропа вскоре переходит в крупногалечную дорожку и постепенно становится пригодной даже для автомобильного колеса. Но ни машин, ни людей. Мечта! Увидев чуть в стороне две служебные постройки, начинаю понимать, что дорогой этой пользуются только лесники. Впрочем, вот два горных велосипеда, оставленные под елью. Попадаются беседки на сваях, и, судя по тому, как они подняты над землей, двухметровые сугробы здесь не редкость. Там, где долина ручья вливается в широкую долину Линдера, вижу щит с картой, на которой красным обозначены запрещенные для лыжных спусков зоны.

Еще два километра вниз по долине Линдера, и вот он, Линдерхоф. Десяток машин на пустых парковках, три-четыре туристических автобуса. Линдерхоф – это один из трех замков сказочного короля Людвига и единственный достроенный. На замок он не похож, скорее это маленький дворец посреди английского парка. Пытаюсь узнать у дорожного рабочего, как отсюда можно добраться до Фюссена, но ничего утешительного не открываю. Что в одну сторону, что в другую – все одинаково сложно. Погода между тем сигнализирует о своих намерениях коротким дождем. После некоторых колебаний решаюсь идти дальше на северо-восток – до следующей хижины.

Тропа нашлась сразу – можно через парк, можно и в обход. Густой еловый лес, небольшие ручьи с неизменными мостиками. Обойдя парк, тропа круто берет вверх, пересекает две гравийные дороги и снова лезет вверх. Здесь природоохранная зона: на щите зачеркнуто все, что привык делать на природе российский турист, в том числе шуметь или включать громкую музыку.

Наконец я на гребне, с которого хорошо видна хижина с хозяйственными постройками, трактором и дорогой, взбирающейся из долины, видимо, из Обераммергау. Десять минут спуска, и я на месте второго своего ночлега. Меня проводят в комнату на втором этаже. Двухэтажные мягкие нары с лесенками, окно, обращенное на хребет, с которого я спустился. Под окном на полу свернута веревочная лестница с крепкими кленовыми перекладинами.

Народу в хижине сегодня немного, обстановка домашняя. Из гостиной доносятся взрывы смеха: кто-то рассказывает о своих приключениях. Пытаюсь уснуть: завтра у меня в любом случае напряженный день. Завтра я должен быть в Мюнхене, и у меня всего один реальный вариант вернуться к вечеру в Фюссен: дойти до Кенценхютте и успеть к последнему вечернему автобусу.

Несколько слов в заключение

Мое короткое путешествие пришлось на время, называемое «продленным сезоном». Я не видел «зеленого безумия» летнего туризма и «белого безумия» популярных горнолыжных курортов. Да, все красиво и более или менее ухожено. Да, трудолюбивые, выносливые и доброжелательные люди, влюбленные в свои Альпы. Но…

Все хотят проводить в Альпах отпуск, все хотят иметь в Альпах дачу, миллионы устремляются сюда на уик-энд. Ради новых лыжных трасс и канатных дорог расчленяются леса и сглаживаются бульдозерами склоны. Пихта практически исчезла от болезней и кислотных дождей, очередь за немного более стойкой елью. Традиционные хозяйство и уклад жизни горцев отступают под натиском массового туризма и спорта.

Однако все это в природе цивилизации, и, если уж зло неизбежно, остается позавидовать альпийским горным приютам, тропам и природоохранной работе. Ничего подобного этим хижинам в наших горах нет. Вернувшись домой, с огорчением узнал об уничтожении четырех приютов, построенных междуреченским предпринимателем М. Шевалье по Малому Казыру (Кузнецкий Алатау). Приюты были маленькие и не слишком удобные, но они делали возможными многодневные лыжные походы, особенно с детьми. Проблема в том, что приюты были построены на хакасской территории, и стерпеть такое хакасские власти не смогли.

Так у нас. А вот как у них. Немецкое альпийское общество на территории Австрии построило более 150 горных приютов с 12 тыс. спальных мест. Тропы, по которым я прошел сотню километров, входят в систему Via Alpina, созданную в 1991 г. восемью альпийскими странами. Она состоит из 5 сверхдлинных маршрутов, проходящих через 9 национальных парков, 17 природных парков и многочисленные природоохранные районы. Via Alpina – это в общей сложности 5000 км троп, разбитых на 341 дневной переход с высотами от уровня моря до 3000 м. Вся система троп опирается, естественно, на горные приюты (хижины), каждый из которых может дать ночлег, в среднем, 50 туристам. Но Via Alpina – это лишь очень малая часть альпийских пешеходных троп.

Проблем, конечно, много, но они несколько иные, чем у нас. Слишком много туристов, слишком много лыжников, слишком много диких копытных, слишком много автомобилей. Развитие практически под запретом, преобладает политика ограничений: нет – гидроэнергетике, нет – новым горнолыжным трассам, нет – новым автобанам. Предпочтение отдается общественному транспорту и железным дорогам, для грузовых трансальпийских перевозок строятся два крупнейших в мире туннеля. Общества охраны природы покупают или арендуют урочища, особенно нуждающиеся в защите.

Между прочим, баварская романтика, пусть даже в кавычках, неплохо приживается и на совсем чужой почве. В США в штате Вашингтон есть место, которое называют «маленькой Баварией». Жители городка, погибавшего в 60-х годах от безработицы, случайно узнали, что их окрестности очень похожи на Баварские Альпы. Городок постепенно перестроили в соответствующем стиле, жители неплохо освоили немецкий, и сейчас это место привлекает зимой тысячи лыжников. Больше того, здесь стали селиться выходцы из Германии и скандинавских стран.

Ну, а что касается туризма… Пока власть предержащие в погоне за тенью великой державы не испортили окончательно отношения с Евросоюзом, нам надо ездить в Европу, а не в Турцию и Таиланд. Восточной лени нам и так хватает, как и экзотической восточной морали. Чего нам не хватает – так это терпимости, такта, доброжелательности, политкорректности. И еще многому можно учиться у европейцев.

Виктор РОЗИН