Гонка длиною в четверть века

Гонка длиною
в четверть века

Давным-давно, когда «Навигатор» был юным и стройным (тоненьким), в газете существовала рубрика «Хобби – дело тонкое». Там рассказывалось об интересных людях и их больших и маленьких увлечениях. Среди героев рубрики, отмеченных на наших страницах, кто-то больше всего на свете любил рисовать, другой коллекционировал бабочек, третий... собственные сны.

И вот мы решили тряхнуть стариной и возобновить эту тему. Мы с удовольствием предоставим газетное пространство незаурядным людям, чудакам и авантюристам самых разных творческих взглядов и их любимому делу.

Ждем ваших писем, дорогие читатели! Шлите их по адресу: 630090, г. Новосибирск-90, а/я 501 (с пометкой «Любимое дело») или же на e-mail: gazeta@navigato.ru

По профессии – учитель истории, по призванию – морской человек. Уже много лет Александр Нестеров строит свой собственный флот – полуметровые модели старинных парусных кораблей. У каждой модели своя судьба, замешанная на истории прототипа и авторских представлениях. На морской глади его рабочего стола покачиваются паруса легендарного галеона Фрэнсиса Дрейка «Золотая лань» и восстановленного по эскизам фрегата времен Полтавской битвы, «Санта Мария», «Пинта» и «Нинья» Христофора Колумба и много других знаменитых бригов, бригантин и галеонов. Все эти красавцы изготовлены из дерева, картона, пенопласта, такелаж – из хлопковых тканей. Есть и собственные проекты Александра Аркадьевича, напоминающие известные истории парусники, но не копирующие их. Сами модели кораблей автор никогда не повторяет во всех мельчайших деталях, пользуясь различными эскизами и сохранившимися вариантами чертежей. В незабвенные застойные времена Нестеров занимался в яхт-клубе, ходил под парусом: сначала маленького подросткового «Кадета», затем – большого туристического швербота и, наконец, «Дракона». Принимал участие в первенствах Сибири и области, но в конце концов все-таки ушел из парусного спорта, переквалифицировавшись из рулевого первого класса в главного и единственного архитектора собственной всемирной флотилии.

– Почему вы предпочли судомоделирование парусному спорту?

– Ни то, ни другое занятие не было целью моей жизни. Все это происходило стихийно. Какие-то вещи приносят тебе больше удовлетворения, другие – меньше. Делать корабли я начал еще в детстве, но тогда они были жутковатые на вид и не занимали моего воображения больше, чем внимание симпатичной соседки или тем более музыка «Битлз». Мне хотелось, чтобы морская эстетика – волны, ветер, форма судна и паруса, дух свободы – рождалась в моих руках. Были на то и объективные причины. Так, например, с моим воробьиным весом в 53 кг при сильном ветре было очень сложно откренить небольшое одномачтовое судно. Я смачивал фуфайку для веса, но лодку все равно валило парусом на волну. Однажды в 16 лет я таким вот образом проболтался в холодной осенней воде, когда затопило лодку и меня смыло волной. Ухватившись за борт уже полузатопленного швербота, я порезал обе руки о заточенное перо судна. Врач на вельботе посмотрел на мокрого, заледеневшего и окровавленного меня и говорит: «Мальчик, давай-ка я тебе спирту налью». Это было целым приключением, ведь я до этого ни разу не пробовал спиртного, да и вообще молодежь тех времен особо не употребляла. Впрочем, на больших лодках с экипажем вес рулевого не играл никакой роли, так что точной мотивации своего ухода из парусного спорта дать не могу.

– Судомоделирование для вас – это работа, игра или компенсация занятий парусным спортом?

– Это все вместе. Очень мною любимый фантаст Станислав Лем писал, что занятия взрослых людей – такая же игра, как и у детей. С той лишь разницей, что дети, играя в разные игры, познают мир, а взрослые выбирают себе игру более осмысленно: не на час, а на многие годы. А правила этой игры постепенно определяются и становятся образом жизни, увлечением или работой. Я уже не могу не делать корабли, к тому же привык работать один. Открывать кружок по судомоделированию особого желания нет – не люблю никого учить, да и цели у нас совершенно разные. Я работаю быстро, стихийно, в одиночку и по зову сердца. Воспроизвожу не точные копии, а «идеальный» художественный образ корабля. А работа в кружке – это долгое совместное кропотливое вытачивание каждой детали лодки. Такелаж некоторых судов насчитывает несколько тысяч наименований, которые ничуть не добавляют художественности и трудоемки в исполнении. Вытачивать, склеивать и выплавлять их месяцами мне просто неинтересно.

Мои корабли преподносят историю творчески, а не документально. При изучении Древней Греции историки часто опираются на поэмы слепого Гомера, ведь именно они передают дух тех времен лучше, чем исторические факты, имена и даты. Точных чертежей древнейших судов все равно никто не знает, существует множество вариаций эскизов. В такой ситуации гораздо увлекательнее опираться на свое знание корабельного дела и воплощать собственное видение, нежели следовать заданным чертежам сомнительной достоверности. Ведь в советской литературе по судомоделированию допущено огромное количество грубейших ошибок, а часто даже перепутаны названия кораблей. Открываешь чешские книги – там те же модели под другими именами и конструкция отображена вернее. Так что создание точных моделей кораблей – не просто искусство, а настоящее научное производство. Оно имело свои цели и было обусловлено исторической необходимостью.

– Вы имеете в виду защиту архитектурного проекта?

– Именно. Ни один заказчик не дал бы денег на постройку, не увидев модель воочию. А на зарождающемся русском флоте вдобавок ко всему было очень мало профессиональных кораблестроителей, поэтому тщательная разработка каждой детали была необходима на стадии моделирования судна, а не его строительства. Петр I издал указ, по которому строительство разрешалось только после представления проекта чертежей и готовой модели. У него была огромная коллекция всевозможных моделей кораблей, которую он собирал многие годы. А самая крупная музейная коллекция принадлежит Владычице Морей – Англии.

Представление модели здания, района, города до сих пор имеет место в современном строительстве, в авиации, автомобилестроении. Нашему президенту сейчас как раз старательно лепят личный автомобиль. Подробный обсчет модели, конечно, производится уже на компьютере, но общие пропорции и формы воплощаются в живой объемной модели.

– Вы когда-нибудь делали модель ныне существующего корабля?

– Да, был интересный случай. Мой очень хороший знакомый, известный спортсмен, одним из первых прошедший на своей яхте в районе Северного морского пути, попросил меня сделать модель барка, на котором он проходил морскую практику, и я с удовольствием исполнил его просьбу. Но это редкий, пожалуй, единственный случай.

– А обычно вы делаете модели несуществующих кораблей и работаете по собственным неписаным законам?

– Вымышленная модель может родиться только в той голове, где есть место сотням существующих. А законы воплощения художественных форм придуманы не мною и не сегодня, а много веков назад. Известно, что пропорции человеческого тела при изменении габаритов скульптуры выглядят искаженными, потому что здесь в силу вступают оптические законы перспективы. Уменьшите скульптуру до человеческого роста, и вы увидите, что ее конечности и голова безобразно велики. Передавая основную идею, характер корабля, я намеренно слегка увеличиваю «стройное тело мачты», руководствуясь законами изобразительного искусства и подчеркивая «свое». Попросите кубиста, футуриста нарисовать фоторобот – и он легко исполнит его, но вспомните портрет Клетчатого в советской экранизации Стивенсона «Приключения принца Флоризеля». Вот вам и ответ на все вопросы о законах творчества.

А есть еще хороший анекдот про Пикассо. Однажды у него спросили, почему люди и предметы на его картинах выглядят так неестественно. Он ответил: «Я так вижу мир». – «И почему же вы не носите очки, если у вас такое плохое зрение?» (Александр улыбнулся и иронически поправил очки в подтверждение своего анекдотически плохого зрения.) Честно говоря, мне хватает зрения, чтобы увидеть в каждой готовой модели какую-то незаконченность, и это заставляет меня тут же начать другую, которая обязательно будет лучше. Начиная с 80-х годов я не перестаю делать корабли. Это моя собственная парусная гонка.

Беседу вела
Мария ШКОЛЬНИК.