Детство, память и война

Тех, чья память бережно хранит и горькое обращение Молотова, и залпы праздничного салюта, остаётся сегодня всё меньше. Тем дороже нам их воспоминания, из которых можно не только узнать правду о войне, но и извлечь полезные для себя уроки.

Нина Павловна Носова родилась на Брянщине, в деревне Хоповка. В сёлах дети рано взрослели, с малолетства привыкая к работе на ферме, в поле и птичнике. Девочка была заводилой в школьной бригаде, которой можно было поручить любое дело.

– До войны мы и учиться успевали, и газеты с книжками читать. Но про оккупацию Польши ничего не слышали. Об этом не говорили ни в школе, ни дома, – вспоминает Нина Павловна.

А потом и в родную страну пришла страшная беда. Нашей героине тогда было неполных 11 лет.

– С началом войны в деревнях почти не осталось мужчин: одни ушли на фронт, другие подались в партизаны, третьи пытались перевезти семьи в безопасные, как им казалось, места. Но куда ехать без денег, с маленькими детьми, скотом и скарбом? Никакой массовой организованной эвакуации не было. Поэтому большинство семей осталось дома, продолжая вести частное и коллективное хозяйство, – рассказывает женщина. – Когда линия фронта была совсем рядом, мы, рискуя попасть под бомбёжку немецкой авиации, возили нашим военным продукты с местной овощебазы и хлеб из пекарни. Машину оставляли в условленном месте, в лесу, маскируя ветвями или сеном.

В семье, кроме Нины, росли ещё пятеро детей разного возраста. Подсобное хозяйство держали большое: корова, лошадь, свиньи, гуси, куры. А ещё был огромный, на зависть соседям, плодовый сад. Трое старших братьев ушли на фронт. Отец, прошедший уже две войны, не подлежал мобилизации, но трудился неподалёку от линии фронта на погрузке снарядов.

Когда немцы заняли Хоповку, то сказали местным жителям, что пришли освободить их от коммунистического гнёта. Всё колхозное имущество было роздано по дворам: живите единоличниками. Некоторым это так понравилось, что захватчики и здесь, и в соседних деревеньках быстро нашли себе приспешников – полицаев и сельских старост.

– Обирали население безбожно. Сначала как-то по-европейски вежливо: в дом приходил немецкий офицер, просил продуктов для своих солдат. Потом рядовые уже просто начали разорять дома. Продовольственное обеспечение разместившихся в деревне фашистов стало обязанностью местного населения. Детям запретили учиться. Хоть сколько-нибудь достоверной информации о ситуации на фронте до нас не не доходило. Единственным СМИ была «цыганская почта». Несмотря на безжалостное истребление немцами, кочующий народ умудрялся приносить в оккупированные деревни правду о войне, – продолжает свой рассказ Нина Павловна. – До нас дошли слухи, что в соседней деревне кто-то приютил моего старшего брата, страшно избитого и бежавшего из плена. Я решила его повидать, пошла, но немцы спустили собак. До сих пор не понимаю, как тогда меня не разорвали на клочки.

Когда сельчане узнали, что работоспособное население будут отправлять в Германию, многие решили спрятаться в глухом логу Рябиново.

– Помню, было очень холодно. Мы уже несколько дней укрывались в логу, уставшие и голодные. Дядя решил съездить домой, чтобы погреться возле печи и хоть немного поесть. Но кто-то увидел во дворе запряжённую лошадь. Тут же пришли солдаты с автоматами и её забрали. После этого на всех земельных работах использовали корову.

– В 1943 году отступавшие немцы всё-таки решили отправить нас на запад. Обозом повезли на границу с Белоруссией. Но фронтовая ситуация очень быстро менялась, и оккупанты, понимая, что не не успевают вывезти рабочую силу, попросту решили всех уничтожить. Толпу загнали в огромный амбар, чтобы сжечь. Но не успели: подошли советские войска. Перед отправкой домой красноармейцы нас предупредили: при отступлении нацисты успели заминировать дорогу, поэтому ехать надо аккуратно, по одной колее, друг за другом, в пути ничего не поднимать с земли. Хоть мы и старались следовать этому совету, но жертвы всё-таки были. Не знаю, что привлекло внимание моей ровесницы, ехавшей перед нами, но помню, как после оглушающего взрыва её одежда повисла на высокой берёзе. Девочку потом с тяжелейшими ранами, в крови везли в телеге, а она стонала: «Жить, я хочу жить». В дороге всё же умерла, – со слезами произносит собеседница.

Вернулись к чёрным печным трубам: отступая, немцы сожгли деревню. Как и многие соседи, семья Нины выкопала землянку, в которой жила до 1948 года.

– Тяжёлые условия быта не отбили у нас желания учиться. Помню, как учительница немецкого языка пришла к нам на урок и сообщила, что война закончилась. После школы я пошла трудиться в колхоз. Работала хорошо, меня даже премировали отрезом ситца и шалью. Это была роскошь. В двадцать лет вышла замуж за молодого офицера, приехавшего погостить к родным. Вместе мы вырастили двоих детей. В 2007 году, оставшись одна, я переехала к дочери в Академгородок, – вздыхает пенсионерка.

Нина Павловна очень боится, что поколение внуков и правнуков забудет о страшной войне и о страданиях, выпавших на долю народа. Сегодня Россия столкнулась с новыми вызовами, но эти беды не должны затмить память о тех, благодаря кому выжила и восстановилась наша огромная страна.

Светлана КНИЖНИК, фото автора