Патриарх–романтик

Не раз приходилось замечать, что истинный масштаб личности мы осознаем, лишь когда человек уходит от нас навсегда. При жизни встречаемся каждый день, прекрасно к нему относимся, ценим его, но вот высказывать все это в лицо как-то неудобно. Не вдохновляет даже призыв Булата Окуджавы: «Давайте восклицать, друг другом восхищаться. Высокопарных слов не надо опасаться...»

Но вот он приходит, этот миг, когда мы высказаться обязательно должны, потому что другого момента может не представиться. И льются высокопарные слова, которые мы много лет носили в себе, копили, а теперь клянем себя, что не сказали их ему, живому, которому они, скорее всего, были так нужны.

С Андреем Александровичем Берсом я был знаком с 1974 года, когда влился в отдел информатики Вычислительного центра. Правда, отчество Берса я узнал только после его смерти – хоть он и был несколько старше меня, мы звали друг друга по именам. Будучи по образованию физиком, а по направлению исследований – вычислителем, в профессиональном плане я с Андреем не пересекался. Зато нередко встречались за чашкой чая или кофе, и здесь бросалась в глаза его широкая эрудиция – он мог компетентно обсуждать самые разные вопросы – от философии и истории до лингвистики и древних культов. Курс языка программирования алгол-68, который Андрей вел в университете, я все-таки прослушал. Лекции он читал просто, как в шашки играл.

В бытовом отношении он был «норным человеком». Такой тип людей формируется стесненными жилищными условиями. Большую часть жизни Андрей ютился в однокомнатной «хрущобе», которую основательно реконструировал, сочтя, что иметь отдельную комнату для приготовления и приема пищи – непростительная роскошь. Плита у него стояла в прихожей, кухонная утварь – в ванной. «Если не хватает жизненного пространства – лезь на стены», – говорил он. Стены сплошь  заняты подвесными полками, картинами, занятными вещицами. Для создания творческой атмосферы к потолку приклеены «облака» собственного изготовления. Впрочем, все стеллажи, полки, стулья также сделаны руками хозяина.

– Если бы у меня была возможность выбора места для жилья, – говорил Андрей, – я бы прикупил небольшой участок землицы на берегу реки с крутым обрывом, чтобы видно было все, что представляет интерес, а с другой стороны дома непременно должна быть гора. При возникновении проблемы жизненного пространства бери кирку, лопату и углубляйся в гору, пока не удовлетворишь растущие потребности.

В профессиональном отношении, по словам одного из учеников Андрея, он был «истотным язычником». К стыду своему, я не знал слова «истотный» и переспросил:

– Может быть, «исконным»?

– Ни в коем случае, – был ответ. – Исконный имеет корень «кон», что сближает с иконой, вторичным по смыслу объектом.

– Тогда, может быть, «исходным»?

– Тоже не то. Слово «исходный», с одной стороны, напоминает тягостный процесс исхода евреев из египетского плена, а с другой – роднится с поганым словом «безысходность».

В конце концов мы сошлись на толковании «первичный», поскольку корень термина близок по смыслу к слову «источник». Тут же оказалось, что слово «язычник» я понимал неверно, поскольку оно в данном случае означает не поклонника Перуна и Даждьбога, а специалиста по языку.

– Лингвиста? – переспросил я.

– И здесь промашка, – ответствовал собеседник. – Под лингвистом принято понимать специалиста, хорошо знающего архитектуру языка, грамотно пользующегося его конструкциями. Неплохо владеют архитектоникой языка поэты, безошибочно выбирая из всех слов наиболее точно отражающие смысл. Но лишь немногие из них, хорошо понимая информационную структуру мира и осознавая, что для некоторой конкретной ситуации правильного термина просто нет, тут же изобретают его, даря человечеству не только новое слово, но и правила его взаимодействия с остальными словами. Такими способностями обладал, например, Велимир Хлебников. Он тоже был «истотным язычником», как и Андрей Берс.

Еще одна немаловажная характеристика Андрея – то, что он был Учителем от Бога. Именно так: не преподавателем, а Учителем с большой буквы.

– Какие именно черты выделяли его из сонма преподавателей? – спросил я одну из его учениц.

– Он учил нас доброте.

Более короткий и в то же время исчерпывающий ответ я бы сам не смог придумать. Андрей говорил:

– Человека невозможно ничему научить, на это не стоит даже тратить время. Он должен сам научиться тому, в чем испытывает непреодолимую потребность. Наша задача состоит в том, чтобы, используя эту жажду знаний, создать условия для наиболее эффективного процесса обучения. Где кучкуются наши подростки? В подворотнях, потому что им там интересней. Так создайте такую среду, чтобы им у вас было интересней. Что касается руководящей и направляющей роли преподавателя, не нужно надуваться пузырем от гордости. Для подобной спеси нет ни малейших оснований, поскольку роль преподавателя в классе примерно такая же, как роль шкафа в этой же аудитории. Вы же не станете утверждать, что шкафы вовсе бесполезны.

Такие парадоксальные рассуждения о роли педагогики и педагогов не добавляли Андрею друзей из когорты преподавателей, но он не особо переживал по этому поводу.

– Быть истотным язычником далеко не просто, – философски замечал он в таких случаях.

Андрей вместе с Анатолием Бурштейном, Германом Безносовым и другими старожилами Академгородка стоял у истоков клуба «Под интегралом». Он принимал активное участие в организации «первого и последнего» бард-фестиваля 1968 года, когда к нам приехал Александр Галич. Последствием такого рода активности было закрытие клуба и жесткий прессинг авторской песни. Но мы выжили, а позднее отпраздновали тридцати- и сорокалетие клуба «Под интегралом», на которых присутствовали вышеупомянутые отцы-основатели.

В начале января Андрей Берс с Владимиром Аникеевым были у меня в гостях, обсуждая вопросы организации очередного летнего бард-фестиваля. Андрей давал нам дельные советы, выглядел он весьма бодро. А 28 января мы узнали о его скоропостижной смерти.

Автор очерка выражает благодарность всем, кто помогал ему в работе: А. Безносовой-Близнюк, А. Будневой, А. Ивания, Е. Кашменскому, И. Крайневой, Г. Курляндчик, Т. Соболевской, С. Степанову, Т. Тихоновой, М. Тумайкину, В. Филиппову.

Валентин ИВАНОВ

P.S. Доктор технических наук Андрей Александрович Берс в течение многих лет участвовал в работе клуба межнаучных контактов Дома ученых и семинара «Минимакс». Вечер его памяти состоится в музыкальном салоне ДУ (к. 220) 8 марта в 15 часов.