Небо становится ближе

IV Сибирский астрономический форум «СибАстро», прошедший с 18 по 20 сентября в лагере «Чкаловец», в этом году посетили сотни участников из Новосибирска, Красноярска, Барнаула, Томска, Омска, Кемерово, Иркутска, Таганрога, а также гости из Москвы и Казахстана. За три года мероприятие из дружеского съезда любителей астрономии превратилось в масштабный форум специалистов высокого уровня.

АСТРОНОМИЯ ИЗ ПЕРВЫХ РУК

География участников с самого первого года проведения придала мероприятию международный статус, учитывая делегацию из Казахстана. Идея проведения и организации съезда астрономов принадлежит Новосибирскому приборостроительному заводу (НПЗ) – известному в России производителю телескопов и целого спектра приборов ночного видения. Со временем ее поддержала Сибирская геодезическая академия. Студенты оказались не только внимательной аудиторией, но и заботливыми организаторами – на площадке наблюдения всегда дежурили ребята из СГГА, которые в течение дня следили, чтобы дети и совсем новые в астрономии люди не смотрели на солнце без специального защитного фильтра. А с наступлением темноты они рады были показать всем желающим известные им созвездия, туманности и планеты со спутниками.

Уникальность «СибАстро» заключается в том, что среди его участников есть не только астрономы-любители, но и настоящие знатоки звездного неба: руководители обсерваторий, а также ученые, хорошо известные в России и за рубежом. Среди них – профессиональный астроном-солнечник из Московского государственного астрономического института Эдуард Кононович, академик археолог Виталий Ларичев, руководитель Иркутской обсерватории Сергей Язев и основоположник любительской астрономии в Новосибирске Леонид Сикорук. По инициативе последнего в нашем городе планируется строительство планетария на Ключ-Камышенском плато. Проект уже готов, а макет планетария украшал конференц-зал, где выступали докладчики.

Цель форума – не только пропаганда научного знания о небесных телах и процессах, обмен опытом наблюдений за звездами и солнцем, а также опытом телескопостроения и фотофиксации звездного неба. «СибАстро» может посетить любой житель города, желающий провести выходной день необычно: полетать на воздушном шаре, пообщаться с опытными любителями астрономии, с производителями и даже изобретателями оптики, увидеть уникальные видеозаписи и фотоснимки солнечных затмений в разные годы со всего мира и, конечно, самостоятельно посмотреть на небо через мощные телескопы. Одна из практических задач форума, которую он ставит перед государством, – вернуть астрономию в школьную программу и обеспечить каждую школу хотя бы одним телескопом.

ВЗГЛЯД С ОРБИТЫ

В 2006 году почетным гостем форума стал дважды Герой СССР космонавт Георгий Гречко. В этом году традицию продолжил Герой России Александр Лазуткин, который поделился с аудиторией не только своими интересами в области астрономии, но и искренними живыми впечатлениями от полугодового пребывания на станции «Мир» в 1997 году.

– К профессии космонавта привела меня астрономия. Когда я был еще маленький и жил летом на даче, мама мне показывала звездное небо, а позже я сам сконструировал небольшой телескоп и проводил с ним ночи на крыше нашего дома. В школе нам мало преподавали астрономию, зато уже в процессе обучения профессии я узнал о небе почти все. Нас так натаскивали на определение созвездий с первого взгляда, словно хотели сделать из нас разведчиков в открытом космосе. Зато потом во время полета уже не возникало вопросов, что ты видишь в иллюминатор. Правда, на практике эти знания оказались не нужны. Ты всего лишь должен вовремя включить и выключить аппаратуру, а что она снимает и зачем – этого нам не говорили.

Жизнь на орбите, по словам Александра Лазуткина, очень похожа на земную. Когда космонавт мечтает о полете, для него все овеяно романтикой. Но оказывается, что основные «приборы» космонавта – обычный гаечный ключ, пассатижи, ножовка по металлу и другие нехитрые земные инструменты.

– Когда сидишь вот так и постоянно что-то чинишь, понимая, что вокруг тебя – космос, иногда становится обидно. Непонятно, кто ты – космонавт или слесарь «высокого полета»? В открытый космос, когда что-нибудь ломалось, нас не выпускали. А «что-нибудь» ломалось всегда. Я только однажды наблюдал в иллюминатор, как снаружи работал командир и американец из нашего экипажа. Меня попросили включить музыку, и я поставил любимую певицу нашего командира – Патрисию Каас. С двумя маленькими фонариками на голове космонавты были похожи на пошатывающихся сказочных муравьев из мультфильма. Когда на них падала тень, они почти полностью пропадали из видимости. Зайдя в тень в очередной раз, они ненадолго присели на модуле, к которому были прикреплены. Под нами был Тихий океан, в эфире звучала спокойная французская музыка, а у меня в иллюминаторе – черные силуэты двух мужичков, словно сидящих где-то на высоком пирсе. И вдруг командир говорит: «Что-то стало холодать…» Это обычное дело, в принципе, ведь в тени холод чувствуется даже сквозь скафандр, поэтому на нем есть кнопка теплого режима. Но тот забавный диалог почему-то запомнился мне до мелочей.

– Что-то стало холодать…

– Да…

– Воздух-то какой!..

В это время над нашей планетой синел рассвет, поднимающийся полосами. А чуть выше – яркая двухвостая комета Хейла-Боппа, которая тогда проходила близко от Земли. К сожалению, я не сфотографировал ее. Неопытный был, думал, что насмотрюсь еще, успею. Все надо делать вовремя.

Не считая корреспондента «Навигатора», прессы в аудитории не было, и дипломатичный Александр Лазуткин позволил себе рассказать историю о том, как журналисты освещают события.

– Находясь в открытом космосе над Средиземным морем, наш американец стал звать жену: «Катя! Катя!» Его словно прорвало, он восторженно лепетал в эфир, не умолкая ни на секунду. Связь на корабле устроена так, что когда ее использует один космонавт, у второго канал в принципе отсутствует. Лишенный возможности говорить командир был вынужден ударить его, чтобы остановить этот хаос. После этого в одной из газет вышла новость: космонавты подрались в открытом космосе. Потом корреспонденты часто нас спрашивали, избивали ли мы Джерри во время полета. Я своими глазами читал: «Русский космонавт ударил Джерри, и его спасло только то, что он был в скафандре».

Из астрономических впечатлений Александр Лазуткин больше всего запомнил возможность одновременных наблюдений южного и северного полушарий. Однако никаких других различий для астронома, кроме того, что небо становится ближе, нет. Зато один взгляд на Землю может изменить мировоззрение навсегда. Нам только кажется, что, обладая знанием, мы понимаем суть. Но когда даже образованный человек видит Землю, которая не стоит на трех китах, а падает в бесконечном пространстве, по его спине пробегает холодок. И все на этой Земле вдруг становится очень ненадежным и пугающе хрупким, а система ценностей словно проходит через мелкое сито.

– Когда мы летели над Багамами, Джерри вдруг стал оживленно рассказывать, что там самые лучшие курорты и самые дорогие отели. А я видел, что они ничем не отличаются от соседних островов, где живут обычные люди. Для тех и других один океан и одно солнце. И я понимал, что тысячи богатых людей мира лежат на этих Багамах, почесывая животы, но не видят и сотой доли того, что вижу я. Вернувшись на Землю, я внезапно охладел к деньгам. Я понял, что счастье – это жить, любить, дышать, любоваться природой, кушать настоящую еду, а какой ложкой – золотой или деревянной – это последний вопрос бытия.

Мария ШКОЛЬНИК