Максим Замшев: «Невежество писателей ужасно!»

В начале года легендарная «Литературная газета» отметила 190-летие. С главным редактором побеседовал наш корреспондент.

Максим Адольфович ЗАМШЕВ родился в 1972 году в Москве. Окончил музыкальное училище им. Гнесиных и Литературный институт им. А.М. Горького. Автор книг стихов «Любовь даётся людям свыше», «От Патриарших до Арбата» и прозы «Аллегро плюс», Карт-бланш», «Концертмейстер» и др. Роман «Весна для репортёра» номинировался в 2017 году на премию «Национальный бестселлер». Стихи Максима Замшева переведены на 15 языков, сборники изданы в Сербии, Греции, Азербайджане, Македонии, Румынии, Болгарии.

Первый зампредседателя Московской городской организации Союза писателей России, заслуженный работник культуры Чеченской республики. Награждён медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. С 2017 года – главред «ЛГ».

– Под каким флагом и с каким девизом плывёт корабль «Литературки»?

– Главной своей задачей вижу превратить «ЛГ» в площадку для выражения всех точек зрения общественной и культурной жизни,  чтобы лучшие люди страны хотели высказываться на наших страницах по всем волнующим их темам. Мы давали такую возможность Кургиняну и Макаревичу, Личутину и Быкову. Да, того же Бушина порой заносит, но мы не отказываемся его печатать: просто текст проходит редактуру, вот и всё. Кто-то считает, что мы не правы. Но от черносотенных плясок, поляковщины мы ушли. Надеюсь, безвозвратно. Хочется возродить культуру небранной общественной дискуссии.

«ЛГ» пишет не только о литературе. На наших страницах освещаются вопросы общественно-политической жизни, мы информируем о кино и театре, сохранился юмористический «Клуб 12 стульев». Сделана мобильная версия, газету можно читать с телефона. А выход «Литературки» в соцсети – это уже вишенка на торте! Есть идея создания «ЛГ-ТВ», но это пока сложно и технически, и по финансам.

– Что ждёт «ЛГ» завтра?

– Мы живём в реалиях, когда бал правят не идеологи, а продавцы. Им газеты быструю прибыль не приносят, поэтому такие издания, как «Литературная газета», нужны лишь для ассортимента. Они этого и не скрывают. Но мы держимся, ищем новых читателей, источники финансирования; работаем над тем, чтобы все, кому интересен наш контент, могли с ним ознакомиться. И газета жива, из всех изданий такого плана остаётся несомненным лидером уже многие годы.

У «Литературки» нет спонсоров-олигархов, как у «Комсомолки», «Коммерсанта». Власть активно поддерживает разве что «Российскую газету». У нас несколько источников финансирования, включая субсидии и гранты. Необходимо 30 миллионов рублей ежегодно. Стараемся их изыскивать.

Директор по развитию «ЛГ» каждый день мне предлагает сделать посещение сайта газеты платным. Но я не могу на это пойти – иначе мы сразу потеряем огромную часть читателей. Хотя соглашусь, что бесплатное чтение губительно для нашего дальнейшего развития.

Печатный формат не умрёт никогда. Интернет развиваем для расширения аудитории, но это не самоцель. Мы не портал и не ресурс, а самая старая российская газета. И мы будем всегда.

Федеральные издания подталкивают к переходу на «цифру», оплачивать бумажную версию никто не хочет. При этом мало кто задумывается: если мы потеряем книжно-журнальную культуру, то потом её никогда не восстановим. И это будет катастрофа.

– Уверены?

– Периодически я веду литературные семинары и совещания молодых писателей. С горечью констатирую: ребята никого не читают. Просишь назвать любимого поэта – называют друг друга! Наступающее невежество в литсреде – это ужасно. Почему так? В Европе в богатых семьях детям не покупают айфонов, осознав их вредное влияние. А у нас невозможно отобрать у ребёнка гаджет – сразу слёзы, истерика... Навыки фундаментального чтения из нас выбивают – много лет, целенаправленно. На литфестивале в Новосибирске видел книжный развал «Всё по 100 рублей». Но ажиотажа читательского не было. Да в советское время всё смели бы за три минуты! Сегодня даже писатели перестали интересоваться творчеством друг друга.

– Возможна ли интеграция многочисленных писательских союзов? На какой основе?

– Нужна сильная, связанная с государством Ассоциация писательских организаций. Она могла бы стать неким грантораспределителем на интересные писательские проекты.

– Что вы изменили бы в школьной программе по литературе?

– Понятно, что есть ряд имён, не подлежащих исключению из программы ни при каких обстоятельствах: Пушкин, Лермонтов, Толстой, Тургенев, Чехов, Есенин. Вообще, считаю, что совершенно неважно, какие авторы будут изучаться в школе! Главное – чтобы словесники прививали интерес к чтению. Когда наше поколение проходило поэзию Серебряного века, имена Цветаевой и Ахматовой упоминались вскользь, но это не мешало нам интересоваться литературой, самостоятельно искать полузапрещённые тексты.

Ещё один важный момент. Если раньше каждый текст Айтматова, Распутина, Астафьева был обязателен к прочтению, вызывал бурные споры, то сейчас я не вижу подобного общественного внимания к писателям и чтению. Вся система отечественного образования заточена на другое.

– И что же делать?

– С этим пока ничего не сделаешь. Очевидно, что сейчас народ читать не хочет. Можно посетовать на плохого качества литературу, переставшую «влиять на умы», и неразвитую книготорговлю. Но нельзя не учитывать и то, что люди быстро привыкли получать короткие знания из Интернета. Визуальное агрессивно вытесняет вербальное. Возможно, когда книги запретят, когда их начнут сжигать, появится интерес к чтению...

– Что в своё время привело вас в литературу?

– Невозможность жить без того, чтобы творить. Моя музыкальная карьера складывалась вполне успешно, но литература значила больше – вот и ушёл с первого курса Музыкальной академии и подал документы в Литинститут. Решил так: жизнь даётся один раз, и слишком большая роскошь не рискнуть стать тем, кем ты мечтаешь. Пока не жалею, что поступил именно так. В те годы на меня, кстати, большое впечатление произвела история о том, как Владимир Высоцкий, будучи первокурсником МИСИ, в один прекрасный день вылил целую чернильницу на чертёж, сказал «Всё. Баста!» и подал документы в «Щуку». Мужчина имеет право начинать всё сначала несколько раз за жизнь. Само по себе ничего не происходит.

– Такое ощущение, что сейчас пишут не «на века».

– Когда я поступал в Литинститут, про Пелевина говорили, что его забудут через 2-3 года, что постмодернизм не состоятелен. Оказывается, мои коллеги ошибались...

Темы и сюжеты в литературе постоянно меняются. Я застал молодых ветеранов Великой Отечественной. В обществе долгие годы создавалось стойкое ощущение: война – это плохо. Послушайте, кто 15 лет назад думал, что на территории Украины будет война? А теперь мы с этим живём. И растёт поколение, для кого война – это просто компьютерная игра...

Юрий ТАТАРЕНКО

Фото К. Кармалиты