Лошадиная история

Мы встретились с Ксенией Марманской в сутолоке Академгородка. Высокая, стройная. С хорошим макияжем и прической. На шпильках. Никогда не скажешь, что она собралась в конюшню. Дочь хозяйки конной школы, ветеринар и кандидат в мастера спорта согласилась быть моим гидом.

В поселке Каинская Заимка на территории экспериментального хозяйства стоит старое кирпичное строение. С виду полуразрушенное и заброшенное. Это конюшни спортивной детско-юношеской школы олимпийского резерва (СДЮШОР).

При входе в длинное, похожее на огромный ангар помещение нос режет запах, который ни с чем не спутаешь. Так пахнет от лошадок, которые катают детишек у Торгового центра. Нужно только помножить это «благовоние» на 23 (столько здесь лошадей или, правильней, голов). Осматриваюсь. На ум приходит только одно: «Разруха…»

– Да, нищета, – комментирует Ксения, ловко обходя какую-то проволочную коробку и переступая через старые доски. – Здесь стройка, причем хроническая. Тут у нас обмундирование хранится: седла, каски, – добавляет она, показывая на обшарпанные двери. – А это тренерская, правда, бывшая, мы сейчас наверх перебрались, после того как полстены обрушилось. Сейчас дыру заделали. Здесь проведено отопление, даже зимой спортсмены не мерзнут в раздевалках. А вот лошадям жара противопоказана: в холодные месяцы в конюшнях поддерживается температура до +9 градусов.

И вот наконец конюшня. Лошади стоят в два ряда в отдельных «домиках» – денниках. Почти все при виде нас высовывают головы за деревянные ограждения. Мне страшновато находиться близко от грозных обладателей огроменных копыт. Ксения же ласкает своих питомцев: гладит гривы, целует в нос, чешет за ухом, обнимает мощные шеи… Лошади, которых тискают словно домашних котят, терпеливо сносят все нежности.

– Некоторых я сама принимала во время родов, они для меня как дети, – с улыбкой оправдывается девушка и взахлеб рассказывает про своих любимцев. – Вот этот такой прикольный, спокойный-преспокойный, как таракашка, столько у него в жизни было потрясений… А у этой лошади клаустрофобия. Приходится ее привязывать, иначе она начинает круги наматывать по деннику, делает дыры, запинается, ноги ломает… Ой, а вот этот пень стоит… Почему пень? Да потому что он такой... дурачок, пенёк... ты мой хороший… А Манька на свадьбе была. Мальчик у нас тут занимался, прошлым летом женился, приезжал к невесте на лошади… Сейчас тебе жеребят покажу.

Мы обходим здание, в конце его два выхода – в крытый манеж, где проходят занятия зимой, и в леваду – огороженный участок, куда выпускают лошадей на выпас и на тренировки при температуре до -20 градусов. Ксения останавливается почти у каждой лошади. При этом она не перестает ласкать и нахваливать подопечных, не обделяя вниманием и тех, кого частные хозяева сдали на постой, то есть за деньги пристроили в конюшню и приезжают сюда кататься верхом.

Оказывается, учиться верховой езде могут не все: существуют медицинские противопоказания. В первую очередь – патологии сердечной деятельности. Кроме того, ребенку (в группы набирают с 10 лет) необходимо разрешение от родителей. А раньше вообще сюда брали с 16 лет – это уже взрослый человек, который отвечает за себя и может справиться с таким большим животным.

Как проходят занятия? Сначала – знакомство с лошадью. Ребенок гладит ее, кормит, чистит. Важно знать правила техники безопасности. На второе-третье занятие сажают на лошадь, тренер водит ее на веревке. Бывают дети, которые вскоре говорят: «Отпустите, я сам». А кто-то так и не набирается смелости: «Я не могу, не буду…» Сейчас в школе занимаются около 40 человек. Платные группы для взрослых существовали всегда, а вот дети стали платить недавно – когда школу перестало финансировать государство.

Одна из лошадей постоянно дергает головой и фырчит. Присмотревшись, замечаю, что на холку с потолка капает вода: протекает крыша.

– Да, – вздыхает Ксения, – ее должны на днях чинить. Это, пожалуй, единственное, что мы не можем сделать сами.

Коллектив филиала СДЮШОР на Каинке, два года назад вычеркнутого из списков официальных конно-спортивных учреждений, привык справляться с любой работой. Кормить, убирать навоз, делать уколы, ставить капельницы лошадям, ремонтировать денники, грунтовать манеж... Благодаря спортсменам лошади живут в хороших условиях. Но сколько усилий стоит за словами «нормальный уход»…

Запах конюшни становится менее заметным – уже принюхалась. Побыв здесь каких-то 30 минут, перестала бояться лошадей, глажу им морды – они теплые и гладкие, кормлю сахаром с руки. Это и вправду доброжелательные создания, с разными характерами. Один – попрошайка, клянчит лакомство. Другой задирает овчарку Дарта, которая прыгает вокруг, как бы дразня своей свободой. А вот конь-меланхолик: иногда застывает с высунутым языком, будто задумавшись о своём.

Понимаю Ксению, которая приходит сюда в чистой повседневной одежде. Здесь ее дом, ее лошадиная стая, все такое родное, знакомое с детства. Здесь нет чувства брезгливости или страха. Каждое живое существо, обитающее на конюшне – 23 лошади, три собаки, толстый кот и кошка с двумя котятами – часть жизни человека, привыкшего бороться за тех, кого приручили.

Было бы идеально снова войти в состав школы олимпийского резерва, получать государственные субсидии, возобновить бесплатные занятия для детей. Однако всё это долгая бумажная волокита, и непонятно, сколько времени, сил и собственных денег придется выложить борцам за свое любимое дело. Пожелав им успеха, выхожу из конюшни и полной грудью вдыхаю свежий воздух. Пёс прыгает у двери отъезжающей машины, а я думаю, что ему невероятно повезло с хозяйкой.

Вера КАЗАНЦЕВА