«Сигма»: кино не для всех

«Сигма»: кино не для всех

Киноклуб «Сигма» существует в Академгородке с незапамятных времен и в представлении не нуждается. Те, кто иногда посещает выставки Дома ученых или хотя бы его ресторан, имеют возможность наблюдать афишу элитного кино, которое каждый воскресный вечер показывает в Малом зале Леонид Александрович Боярский. Небольшое вступительное слово профессионального любителя элитного мирового кинематографа и полтора часа удовольствия для избранных. То есть для тех, кто попросту не поленился прийти в этот вечер и отдать десятку за просмотр. Только здесь можно увидеть раритеты кино, отобранные со вкусом. Со вкусом знатока.

Леонид Александрович считает себя консерватором, но его тематические подборки для показов свидетельствуют об обратном. Возможно, именно поэтому аудитория клуба постоянно меняется – то с перевесом молодежи, то, напротив, солидные, убеленные сединами люди. Старых «сигмачей» в зале обычно около десяти. Это, как правило, научные сотрудники институтов СО РАН и люди, достаточно серьезно увлекающиеся историей европейского кинематографа. В общем, интеллигенция нашего Городка. Их основные признаки – простая одежда, задумчивый взгляд и погруженное в себя состояние.

Репертуар формируется в нескольких плоскостях. Так, в течение месяца может демонстрироваться ретроспектива одного режиссера. Например, Анджея Вайды, Антониони или Бергмана. Но это также могут быть фильмы с участием одного актера или фильмы разных режиссеров, работающих в одном направлении. В настоящее время идет показ режиссеров нетрадиционного, парадоксального кино. Картины Йоса Стеллинга действительно оригинальны. Его образный ряд и пластические приемы пантомимы в фильмах «Стрелочник» и «Иллюзионист» знакомы разве что поклонникам знаменитого театра «Дерево», который образовался значительно позже.

«Ничего себе, посмотрели кино», – поднимаясь с мест, подвела итог пожилая пара, оставшаяся в зале до самого финала из соображений деликатности. В течение сеанса вышло около семи человек, а после показа к Боярскому подошла женщина с вопросом, о чем этот фильм. «Я показал вам, а вы уж сами думайте», – улыбается в ответ веселый киногид.

Когда люди покидают зал во время хорошего фильма, я несколько озлобляюсь и всегда становится ужасно досадно. А как в этот момент чувствует себя человек, который выбрал и принес этот фильм? С этого не очень приятного вопроса я и решила начать разговор с руководителем киноклуба.

– Во-первых, не так уж часто люди уходят с сеанса. Во-вторых, ничего в этом оскорбительного для себя я не вижу. Элитное кино – это в буквальном смысле «кино для избранных». То, что одни люди уходят и приходят другие, и есть свидетельство такого отбора. Я показываю то, что в принципе не может нравиться всем. Это сложные фильмы, зачастую непонятные для зрителей, воспитанных на каких-то определенных традициях кинематографа. Хотя в этом году процентов семьдесят аудитории ходит регулярно. С расспросами о смысле картины подходят крайне редко. Чаще благодарят. Я был удивлен, как сильно людям понравилось «Утро понедельника» Иоселиани.

– Можете дать определение своего репертуара?

– Существует такое понятие, как «киноклубный репертуар». Это, как правило, кино, которое имеет какую-то мысль. В значительной степени это авторское кино. Но требуется еще и профессионализм актерского состава, поэтому иногда акцент я делаю на исполнителях, а не на режиссуре. Так, делая месяц кино с участием какого-то артиста, я выбираю самые лучшие фильмы с его участием. В целом наблюдается крен в сторону интеллектуального кино, но без ограничений по жанру. Это может быть и комедия, и документалистика, и мюзикл.

– Какое кино из своего репертуара вам нравится самому?

– Из того, что я показываю, мне нравится все или почти все. Вопрос в критериях, которыми оперировать, говоря о «нравится» и «не нравится». В одних лентах великолепная операторская работа и тонкая режиссура, в других – блестящая игра актеров, третьи интересны своим необычным подходом к тому, как можно делать кино. В частности, сегодняшний «Иллюзионист» как раз такого плана. В феврале я продолжу тематику парадоксального кино, покажу несколько фильмов испанского режиссера Хулио Медема.

– И все-таки, – решила я проявить настырность, – назовите, пожалуйста, своих любимых режиссеров или отдельные картины.

– Есть такие режиссеры, для которых делать фильмы – то же самое, что для нас дышать. Из ныне живущих это Иоселиани, Кустурица и Бергман, который уже, к сожалению, состарился. А из тех, кто был раньше, это Феллини и Бунюэль. Это сочетание высочайшего интеллекта и мастерства. К экспериментальному кино я более или менее равнодушен. Хотя «Стрелочник» мне очень понравился, когда я еще смотрел его премьеру на Московском кинофестивале в 1984 году.

– Вы продолжаете посещать кинофестивали?

– Давно уже нет. Я ведь преподаю физику студентам. Время проведения кинофестиваля совпадает с ГАК, поэтому никаких шансов попасть на фестиваль у меня больше нет.

– Есть ли какие-то перспективы развития клуба, если забыть о финансовых проблемах? Что-то хотелось бы сделать, чтобы аудитория увеличилась?

– Ничего не нужно делать. Я уже сказал, что это фильмы не для массового зрителя. Каждое искусство имеет свой адрес. Адрес клубного кино очень локальный, и это нормально.

– Где вы достаете фильмы и, если не секрет, сколько их насчитывается в вашей коллекции?

– Никаких секретов нет. Можно покупать кассеты в московском киоске у Киноцентра, переписывать с канала «Культура», кое-что сейчас появилось на видео. Но с последними нужно осторожно – вот недавно столкнулся со студией видеозаписи, которая гонит откровенный брак по лицензионной цене. В моей коллекции около двухсот пятидесяти картин, но не все можно показывать из-за плохого качества записи.

– Вы говорите «элитарный», «избранный». Но это ведь не синоним слову «хороший»?

– Конечно, нет. Вот «Возвращение», например, великолепный фильм, но к элитарному кино не относится. И то, что его нигде, кроме Новосибирска, не приняла широкая публика, свидетельствует о ее вкусе. Есть много хороших фильмов, предназначенных для широкой аудитории, но не ширпотребных. Одни сложнее, другие проще – те, что сейчас называют «попсой». Вообще, элитарность – это не признак искусства, а выбор людей, иногда даже одного человека, который передает свое видение небольшому количеству интересующихся. Само собой, некоторые картины уже создаются с тем, чтобы фигурировать в графе «культовое кино», но далеко не все из этого можно вообще считать искусством. Тот же Франсуа Озон, например, снимает по три фильма в год. Вы считаете это нормальным? Это же ремесленничество!

– Среди любимых вы перечислили «динозавров». А из более современных режиссеров вы бы отметили кого-то? Что скажете о братьях Коэнах? Или о нашем Алексее Учителе?

– Учителя не видел, Коэнов что-то смотрел, но не впечатлился. Я не занимаюсь кино профессионально. Просто ищу, что мне созвучно, что хотелось бы иметь и показать. Как правило, это картины 80-х и более ранних годов. Из нового ничего примечательного не помню. Хотя, возможно, многое просто не попадает в поле моего зрения. Моя профессия – физик, а не кинокритик. А в «Сигме» я получаю моральное удовлетворение. Но, в отличие от уроков в НГУ, сюда ко мне приходят только те, кому это интересно.

Беседу вела
Мария ШКОЛЬНИК.