Письмо к матери

Письмо к матери

Здравствуй, дорогая мамочка! Доброго здравия родным и близким в Брянске – городе воинской славы!

Мама, извини, что отвечаю сразу на две весточки из дома – письмо и открытку-поздравление с Днем 23 Февраля. Спасибо за твои теплые слова и воспоминания о детстве. Представляю, как ты больная в одиночестве сидишь у окна и, перекладывая фотографии, все ждешь старшего сына. Дети не сразу спешат к тебе на помощь, к сожалению, и моя поездка на малую родину из-за монетизации вновь откладывается. Надеюсь, встретимся после юбилея Великой Победы, в которую, этим можно гордиться, внесли свою лепту и родные мне люди.

Жизнь твоя, мама, в коллективизацию и военное лихолетье не была сладкой – с детства пришлось хлебнуть горюшка. С пяти лет нянчила младших, а мама Евдокия Митрофановна работала в поле. Особенно досталось в войну, когда твой отец Михаил Николаевич сразу ушел на фронт, оставив жену с семью малыми детьми и домашним подворьем.

Главной ценностью, кормилицей и рабочей скотиной была корова. Ее берегли, как члена семьи: дважды под снарядами (вначале – фашистов, потом – наших контратакующих войск) уводили из деревни и прятали в лесу. Уже был опыт спасения этого животного с человеческими глазами. Впервые совсем крохотной ты с мамой уводила корову в лозы, чтобы не оставить младших без главной еды – молока. В тридцатые годы вашу большую и трудолюбивую семью пытались раскулачить. Потом бесправное детство под оккупантами. Чтобы не умереть с голоду, вместе с младшим братом Толей пахали и сеяли на этой же страдалице. Буренка волочила телегу или сани с дровами, свежеспиленными бревнами для постройки дома: прежний фашисты сожгли при отступлении.

После освобождения Брянщины ты в четырнадцать лет стала труженицей тыла. Добровольно сельские дети войны работали до темноты на колхозном поле за палочки-трудодни. Выращенный для фронта урожай тоже приближал Победу. Сумерками не заканчивался рабочий день: чтобы одеть семью, ты ткала на домашнем станке, «кроснах», холст. Девочкой приходилось до полуночи корпеть под лучиной (керосина и ламп не было) и до кровавых мозолей прясть на деревенской прялке суровую нить. Не довелось закончить школу, после четырех классов мама сказала: «Хватит учиться, пора работать и помогать ставить на ноги младших».

Я часто вспоминаю тебя, мама, молодой и красивой, как киноартистка. Ты пишешь, что однажды тебя вызывали в Калининское суворовское военное училище. Я тому причиной, и повод был не радостный: черные форменные брюки с красными лампасами я перешил в брюки-клеш, и шинели многие кадеты по моему примеру укоротили выше колен. В 1967 году было мне шестнадцать с половиной лет, молодость бесшабашная, а на такую одежду тогда была советская мода. Начальник училища боевой генерал Великой Отечественной Б. Костров это понимал и не отчислил меня, а только по-отечески пожурил через маму. В шеренгах по двадцать мы ходили «под ремнем» на военных парадах по Красной площади в Москве, но от сверстников на гражданке суворовцам отставать не хотелось. Прости меня, мама, за все огорчения, тебе причиненные...

По приезде к вам хочу встретиться с отцом Егором Ивановичем, «батькой», как неласково звала его наша родня. Ваши пути разошлись вскоре после моего рождения. Будучи дитем, я знал, что он нас «бросил и живет с другой женщиной». Теперь понимаю, что не будь войны, судьбы моих родителей сложились бы по-иному. А тогда нашла коса на камень. Он – молодой и заслуженный фронтовик, ты – юная, самостоятельная и уважаемая сельчанами звеньевая колхозной бригады. Никто не хотел уступать, как сейчас говорят, лидерства.

Вот уже двадцать восемь лет наши с отцом дороги не пересекались. С возрастом раскаиваюсь, что мы с братом не прилагали к встрече почти никаких усилий. После войны отец активно трудился, имея несколько ранений, строил Красноярскую ГЭС. Теперь ему уже 80 лет, хочется показать ему фотографии внуков и рассказать об их семьях. Горестно будет, если не успеем примириться с ним.

Вряд ли младшие знают, что после переезда в город и до самой пенсии ты в три смены трудилась в огненном сталелитейном цехе. Что значит строчка в трудовой книжке – «крановщица»? На огромном, во весь пролет цеха, мостовом кране ты загружала рудой доменную печь и после плавки из 50-тонного ковша разливала кипящую сталь по ювелирным формам-опокам. Постоянная неженская отвага, твердая рука и зоркий глаз – всегда как на фронте.

Со светлым чувством еще вспоминаю нашего отчима Юрия Павловича, ныне покойного. Он много сделал для нашей семьи, хотя характер у него был не ангельский. Тоже участник войны, а она перекорежила многие судьбы, в том числе и его, перенесшего после войны сталинские лагеря. Лесоповал мог сломать любого, но этот герой выстоял. После освобождения варил сталь на Брянском машиностроительном заводе и не побоялся взвалить на себя нелегкую ношу – вырастить, как своих, двоих чужих сыновей. С ним мы строили наш новый дом, фронтовик-отчим зажег меня мечтой о поступлении в суворовское училище. Он хотел, чтобы я стал офицером, и после войны уважая это сословие за храбрость на передовой и заботу о солдатах. Тридцать лет назад, в День Победы, отчим скоропостижно ушел из жизни, но след его живет в моей сестре и теперь взрослых внучках.

Мама, на этом письмо заканчиваю. К холодным сибирским краям медленно, но верно приближается весна. Снег местами сошел, температура плюсовая. После бесконечной зимы преображается не только земля, но и люди начинают теплее относиться друг к другу. Обращаюсь к нашим детям: младое племя, дорожите бабушкой – геройской личностью и живой легендой целой эпохи!

Низкий поклон вам, воины-освободители и труженики тыла!

С праздником Великой Победы, моя дорогая! Здоровья вам всем и счастья!

До свидания, крепко целуем всех.

Твой сын Алеша (Якушев).