«Мы рвались в бой!»
«Мы рвались в бой!»
«Мы рвались в бой!»
Уроженец Алтая, Николай Лаврентьевич ШМАКОВ в Новосибирске поселился уже после войны, в 1946 году. Проработал 22 года на заводе ЖБИ-7 электросварщиком, диспетчером, мастером. Вышел на пенсию. Ветеран труда, инвалид II группы. После операции (в 82 года) жить стало трудно. Чтобы отвлечься от недуга, часто вспоминает молодые военные годы...
Рядовой Шмаков в 1942 году с 312-й стрелковой дивизией попал из Славгорода на Брянский фронт. Отступали, потом сами погнали немцев. Много исшагал земли минометчик Шмаков по Смоленской области на московском направлении, воевал под Гжатском, у Дорогобужа.
Дисциплина в войсках была крепкая. Политруки разъясняли положение, призывали громить врага. Солдаты верили им. Настрой был патриотический – вперед, на врага! Когда слышали, что где-то освободили населенный пункт, появлялось сильное желание самим взять какой-нибудь город, освободить советских людей от оккупации. Страх на фронте скоро исчезал, перед боем даже появлялось безразличие к страху, бесстрашие.
К праздникам бойцы получали подарки из тыла: носки, варежки, шарфы, белье, кисеты, нередко записочки – от кого подарки. Завязывалась благодарная переписка.
Когда стояли в обороне, кормили хорошо: суп из консервов, каша с маслом, сладкий чай. А во время наступления, случалось, не спали и не ели по трое суток. То склад продовольствия разбомбят, то кухню уничтожат. За супом как-то ходили за 2 км. Ели чуть теплый.
Раз был случай. Перешли речку, окопались у дороги на Москву. За дорогой было поле ржи, а за ним в лесу немцы. Рано утром подняли солдат в атаку по ржи выбивать немцев из леса. Сказали, что идет подкрепление. Но ни танков, ни самолетов наших не появилось, и немцы почти всех наших положили в этом чистом поле. Позже пришло подкрепление, да поздно было. Говорили, что командира дивизии расстреляли за проведение атаки без артподготовки.
Зима 1942-1943 гг. была суровой. Спали в окопах на сосновых ветках и тряпье, найденном на хуторах, свернувших калачиком, в полушубке и сапогах. Валенки выдали во второй половине зиме. У офицеров были «буржуйки» – печки железные, а у солдат никакого обогрева. В эту зиму Николай Лаврентьевич встретил родича с Алтая, связиста, и одного парня из своего села. Сколько радости было!
В августе 1943 года во время наступления под Дорогобужем рядового Шмакова ранило в ногу. Лечился в госпитале в Кировской области. Затем собрали нестроевиков и отправили строить железнодорожную ветку к фанерному заводу. Кормили очень плохо. Несколько солдат умерли от голода. Тогда Николай с двумя товарищами решил бежать. Прибыли в Киров на пересыльный пункт проситься на фронт. Там как раз формировали маршевую роту, и их взяли.
В январе 1944-го участвовал в снятии блокады Ленинграда. Зиму пробыл в учебном лагере, а весной попал на Карельский фронт в оборону. В июне 1944 года Николая Шмакова ранило в голову и грудь. После 2-месячного пребывания в ленинградском госпитале опять Карелия. Это было обычным делом: патриотический накал был таков, что все выздоравливающие бойцы из госпиталей снова рвались в бой.
Победу встретил в Латвии. А демобилизовался в марте 1946-го.
Николай Лаврентьевич Шмаков – кавалер ордена Красной Звезды и ордена Отечественной войны, имеет медали «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией» и другие.
Г. Никишина.
Комментарии