Когда компьютеры были большими…

Трудно поверить, но прошло 30 (!) лет с тех пор, какмы окончили школу. На выпускном вечере в июне 1977 года у каждого из нас головабыла полна планов, а сердце – надежд. Наивные, мы думали, что теперь взрослые,и никто нам не указ. Родители и учителя смотрели на нас с тревогой: они-тознали, что дальше будет и сложно, и трудно, и очень ответственно.

ДЕТСТВО МОЕ, ПОСТОЙ…

И вот минуло три десятилетия… В прошлом,предъюбилейном, году Гриша Истомин сказал, что приедет из Питера в Городок, имы все соберемся. Он не приехал, но многих собрал. Гриша – это первый листок,который упал с нашего дерева. Мы сидели за столом с его родителями – поминали,вспоминали, расспрашивали и рассказывали, горевали и смеялись. И пришли кважному выводу – наша 130-я была для нас самым счастливым местом в жизни.

…Классе в четвертом, а может быть, в пятом чей-то папаповел нас к себе на работу, на ВЦ, и показывал чудо-машину, которая умеетделать невообразимое число операций в секунду, одна может заменить огромноеколичество народу. Машина была внушительная – от окна до двери, высотой допотолка. Из нее выползала беленькая ленточка с дырочками. Машина мигала разнымилампочками и негромко гудела. Мы смотрели, как завороженные. Мальчишки тут жесказали, что когда вырастут, то обязательно будут работать на такой.

У нас в школе был завуч, он же учитель физики, которыйне хуже той машины мог заменить много народу. Если заболевал кто-то изучителей, то на этот урок приходил Самуил Исаакович Литерат (Сэм). Он не могвести только уроки английского. Так вот Сэм рассказывал нам, что в будущемкомпьютер будет у каждого. Он заменит любые книги, словари и справочники.«Например, – говорил он, – задали вам к уроку прочесть «Медный всадник», а домакнижки нет. Что делать? Даете задание машине, и на экране появляется нужныйтекст. Никто тогда не сможет сказать, что не готов к уроку, потому что книги небыло». Это казалось фантастикой. Лично я в это совершенно не верила. Какмашина, даже такая большая, сможет вместить в себя всю мудрость человечества? Икак она поместится в тесной квартире? Сколько она может стоить? Нет, этого неможет быть, потому что не может быть никогда!

Сейчас у нас на работе или дома давно есть такая Сэмова машина, а в нейне только любые сведения, новости, объявления, игры, но и связь содноклассниками, с которыми мы так долго не виделись. Из личных бесед, изпереписки с иногородними и иноземными друзьями чувствуется, как мы дороги другдругу. «Здравствуйте, дорогие бэшники! Здравствуй, Миша, Вика, Вовка, Ира,Леша, Игорь, Наташа и кого не узнал по адресу! Честно, меня обрадовали этинежданные письма, вот даже имена перечислить – и то приятно». (Из письмаВани).

В нашем детстве не было компьютеров. Черно-белый телевизор вещал всегопо двум каналам. Многого не было, но зато… Мы любили собраться классом ипокататься с горки на лыжах, сходить по зимнему льду на остров, летом взятьсобак (у кого были) и пойти в лес. Строили ледяные горки для малышей в детскомсадике. Собирали макулатуру и металлолом. А еще запойно читали, толстымитомами. Мы ссорились и мирились, незло подшучивали друг над другом, прогуливалиуроки, списывали и подсказывали. Это было наше детство!

Из письма Светы: «Наша школа, наверное, была некоей модельюАкадемгородка с его атмосферой творческого поиска, демократизма и открытости.Теперь даже трудно представить, что такое учебное заведение могло существоватьв унылую брежневскую эпоху. Эта школа была, как мне теперь представляется,настоящим воплощением моровской утопии или каким-то советским городом Солнца».

КАК НАС УЧИЛИ

Самуил Исаакович говорил: «Все, что нужно, вы можетеполучить здесь, в школе. Делайте, думайте, решайте задачи, не получается –приходите к нам, мы объясним. Зачем вам репетиторы?» Учились ли мы где-то,кроме школы? Да, учились. Чему? Тому, что в школе не проходят. Например, нашидевочки брали платные уроки французского и немецкого. Про себя могу сказать,что мой любимый учитель русского Владимир Федорович, заметив во мне интерес кязыку, в 7 классе отправил меня в университет к профессору К.А.Тимофееву в кружокпо языкознанию для школьников. Там было необыкновенно интересно! Я ходила туда4 года, а после благополучно поступила в НГУ. И таких примеров множество.

Наши учителя (звездный состав!) были не «урокодателями»,а вдохновенными певцами своей науки: химии, математики, биологии, литературы…Такое отношение к Делу Жизни не могло не оставить своего следа в наших душах.Из письма Светы: «Только когда стала сама работать в учебных заведениях,поняла, какая сложная и ответственная профессия – преподаватель, и какаявысокая планка была задана нашими учителями». Из письма Володи: «Самуилу Исааковичу я благодарен заманеру чтения лекций, которую я взял за основу. Студенты, курсанты и капитаны,насколько я знаю, довольны, да и сам я не очень утомляюсь от лекций». Мы любили учиться. Кто-тохорошо и ровно учился по всем предметам, а кто-то специализировался на чем-тоодном. И учителя спокойно относились к этому. Нам никогда не говорили, что вы,мол, плохо учитесь (или ведете себя) и поэтому не достаточно хороши для такойпрекрасной школы. Никто из нас не боялся, что его, например, не возьмут, в 9класс. Мы чувствовали себя как дома, в семье, А ведь из семьи не выгоняют,правда?

КАК НАС ВОСПИТЫВАЛИ

Ненавязчиво и исподволь, в основном личнымпримером. Нас терпеливо взращивали, объясняли и советовали. Нас ругали? Ну,конечно, мы ведь были те еще детки, бестолковые и безбашенные. У учителяматематики Николая Федоровича, которого мы уважали бесконечно, ругательнымсловом было «молодец», произносимое с особой интонацией. Вспоминает Наташа: «Мне плохо давалась математика (дочь математика!!!), ина уроке, проходя мимо меня и видя мои попытки выполнить задание, онкомментировал: "Молодец какая Леонова! Вместо того, чтобы интегрировать,она дифференцирует!»

В сентябре в актовом зале собрали старшеклассников,чтобы с самого начала учебного года задать нам правильное направление. Говорилимного разного. Выступает Сэм: «Мальчики, посмотрите на себя, обросли за лето,как пудели. Вы когда-нибудь видели, чтобы у меня или у Николая Ивановича (этодиректор) была такая прическа?». И ровно на этих словах открывается дверь, ивходит опоздавший молодой учитель математики Виктор Эдуардович (Дырдыч) сгустой шевелюрой длинных волос. Зал взорвался от хохота. Тот обескуражен: чтотакое? Сэм только рукой махнул: «Идите все по классам». На следующий деньДырдыч пришел на урок коротко постриженным. Впрочем, эта прическа ему тожеочень шла.

В школе царила атмосфера творчества. Многие традицииживы до сих пор, например, Фестиваль. Когда мы собирались недавно, вспоминали спектаклинашего класса по Мольеру, Шварцу и Шукшину, французские танцы и многое другое.А как забыть ансамбль старшеклассников «Singingcombs» («Поющие расчески») и их рок-оперу«Айболит-суперврач»!

Наша школьная стенгазета называлась замечательно – «Оптимист». Это былополотнище из склеенных листов ватмана длиной метров 8. Иногда стены не хватало,и тогда газета заворачивалась за угол. Яркая и красочная, остроумная изахватывающе интересная. Когда раз в четверть «Оптимист» вывешивали в коридоре,мгновенно собиралась плотная толпа желающих почитать. Это всегда было событие!Приходилось даже специально прогуливать урок или приходить в школу раньше,чтобы наконец-то узнать, что там такого написано и нарисовано, что обсуждаетвся школа. На противоположной стене вскоре появлялись незаконнорожденные братьяофициального органа печати – «Пессимист» и «Нигилист»: маленькие, нецветные,критически настроенные, но тоже веселые и смешные. Собиралась точно такая жетолпа.

Из письма Наташи: «Честно признаться, когда мы заканчивали школу, яплакала, наверное, интуитивно чувствовала, что такого мира у меня больше небудет. И действительно. В институте отношения были совершенно иные, гораздоболее жестокие».

КТО НАУЧИЛ НАС ЛЕТАТЬ ВЫСОКО-ВЫСОКО…

Из письма Светы: «Большое видится на расстоянии.Так и я только по прошествии многих лет могу оценить то, что дали мне моишкольные учителя. Теперь, оглядываясь на прошлое с высоты своего жизненногоопыта, убеждаюсь: нам неслыханно повезло – и со школой, и с учителями. Сблагодарностью вспоминаю всех: Николая Федоровича, Наталью Борисовну, ФаинуЯковлевну, Людмилу Петровну, Надежду Григорьевну, Елену Викторовну… Хочетсяперечислять и перечислять».

Начальная школа. Из письма Наташи: «Первая учительница сумела создать в классеатмосферу какого-то уюта, и у меня было ощущение защищенности». Из письмаСветы: «Одно из светлых воспоминаний детства – наша первая учительница НинаАлександровна Попова – добрая, простая в общении и очень мудрая и справедливаяженщина. Нам повезло, что первым нашим учителем была она, – иначе в нашей жизнибыло бы намного больше трудностей и разочарований».

Русский язык и литература. Из письма Володи: «Светлане Павловне я благодарен за то, что она позволялаучить то, что нравится, и почти пропускать то, что не очень по душе. Так я нестал ненавидеть никого из поэтов и писателей, и спокойно читал после школы иДостоевского, и Толстого... И именно поэтому я так люблю сейчас Пушкина.Возрастной переход от Серебряного века к Золотому прошел безболезненно».Даже в 7 классе Светлана Павловна называла нас только на «вы»! Из письма Светы:«Вспоминаю Светлану Павловну Рожнову и Владимира Федоровича Рудака: они былине просто учителями словесности, но учили культуре мысли, воспитывалилитературный вкус и ненавязчиво и очень деликатно побуждали нас задумыватьсянад очень сложными жизненными проблемами. Уроки Светланы Павловны были,по сути, университетскими лекциями, где глубина мысли сочеталась с оченьтщательно продуманной и всегда блестящей формой».

В 99 случаях из 100 русский язык в школе преподают женщины. Нашкласс попал в тот самый редчайший процент. Владимир Федорович говорил густымбасом и ходил широкими шагами. После окончания НГУ ему предлагали место васпирантуре, но он выбрал школу и отдал ей без малого 30 лет. Он рассказывалнам о великих ученых-лингвистах и учил наблюдать за языком, исследовать его. Мыточно знали больше, чем того требовала программа. Для меня это судьбоносныйчеловек. А к Светлане Павловне я обращаюсь за советом и поддержкой до сих пор.

Английский язык. В английской школе это ключевой предмет. Его преподавали так, что ввузе язык ни для кого из нас не был проблемой. Наш Гриша учился в Ленинграде в высшеммореходном училище им. Макарова, требования к будущим капитанам дальнегоплаванья – самые высокие. Гришина мама рассказывала нам о таком диалоге: «Истомин,у вас прекрасный английский, где вы учились? – В Сибири. – Не может быть!»Света вспоминает, что в МГУ она пошла в группу немецкого: «Зачем я сновабуду слушать то, что мы учили у Галины Николаевны в 8 классе?». Из письма Миши:«В Елену Викторовну Семенову я былпопросту влюблен со 2-го класса и с первого взгляда». За 10 лет учебы через трианглийских группы нашего класса прошло множество учителей. И во всей школе не было, пожалуй, учителя строже ГалиныНиколаевны Дрындиной. Но дети – хорошие психологи. Мы безошибочно отличаличеловека доброго от «добренького», требовательного от злого, и наша любовь кучителю была взаимной.

Технический перевод. О! Это был хитрый ход! На фантике было написано «технический перевод»,а сама конфетка состояла из английской грамматики. К 9 классу мы знали языкдостаточно, чтобы «воспарить» над ним и увидеть его грамматику как систему. Изписьма Володи: «Фаине Яковлевнея благодарен за то, что она таки убедила меня в том, что если у тебя маловремени на изучение иностранного языка, надо, скрепя сердце, учить грамматику,даже если тебе нужно только переводить технический текст». Из письма Наташи: «Мы не просто переводили"тысячи", но и углубленно изучали грамматику. Фаина Яковлевна Черныхбыла очень строгой, но справедливой. Я пронесла эти глубокие знания через всюжизнь».

История.Сперва нам преподавала Вера Андреевна Пятакова. Мы тоже хотели немножко побытьдревними греками. Класс разделился на два государства – Афинское (мальчики) иСпартанское (девочки). У государств была казна (все платили налог), суд, органыпечати… Государства, ясное дело, маленько враждовали, оружием были водяныепистолеты. Из письма Светы: «Наши преподавательницы истории были яркимииндивидуальностями. Людмила Петровна Котляр на своих занятиях стремиласьвоссоздавать историю в событиях и лицах, ее уроки напоминали художественныйтекст. Надежда Григорьевна Орлова была ближе к тому типу историка, который мыбы сегодня назвали политологом. Она очень горячо интересовалась политикой,всегда читала самую разнообразную прессу, была в курсе всех событий и на урокахдавала их весьма тонкую и проницательную интерпретацию. Очень разные потемпераменту, интересам и методам преподавания, обе учительницы удачнодополняли друг друга».

Математика.Любимых учителей было двое – Виктор Эдуардович Матизен (сейчас он известныйкинокритик) и Николай Федорович Карпунин, молодой выпускник НГУ и заслуженныйучитель РСФСР, прошедший всю войну. Первый был веселым и снисходительным,второй даже улыбался редко и был строг. Не каждому из нас давались алгебра игеометрия, но их красоту чувствовали все. Многие сдавали математику в вуз, иникто не подвел своих учителей плохими оценками.

Биология.Ботанику, зоологию и анатомию человека преподавала педантичная и скрупулезнаяЛюдмила Степановна Киселева. А в старших классах уроки «Общей биологии»виртуозно вела Елена Викторовна Карповская. Это была патетическая оратория оклетке, генах, ДНК! Многие зажглись от этого факела. В «АиФе» было напечатаноинтервью с заведующим лабораторией одного из НИИ, известного нам под именемМиши, в котором он рассказывал об особенностях зимовки животных в условиях непо-зимнему теплой погоды. В «Комсомолке» наша Лена рассказывала о том, чтоделается наукой для профилактики и лечения одного из смертельных заболеваний.Вика занимается разработкой новых лекарств. И это только в нашем классе!

Химия. Этотпредмет любили все – и естественники, и приверженцы точных наук, и гуманитарии.Мы обожали нашего учителя и любили все, что с ним было связано. Из письмаСветы: «Я не могу не вспомнить незабвенного, безвременно ушедшего ПетраИвановича Греновского, нашего химика. Для меня он до сих пор остается некимэталоном человека, и мне не приходилось встречать людей, которые бы моглисравняться с ним по доброте и душевному благородству». Из письма Наташи: «Любимыйучитель многих – химик Петр Иванович Греновский. Мало того, что на уроках онвкладывал всю душу, рассказывая об удивительном мире химии, он еще организовалкружок. Для многих ребят он был просто старшим другом, наставником, с которымможно посоветоваться о жизни. Лично мне он очень помог морально, когда умер мойотец». Стоит ли говорить, что выпускники массово шли изучать химию иучились прекрасно.

Физика. В 7классе у нас преподавала элегантная Вера Петровна Горбачева, и в смысле физикиу нас все было хорошо. 8 и 9 класс мы опустим... А в 10-м к нам пришел СамуилИсаакович и взялся «из болота тащить бегемота». Он читал лекции, объяснял,решал с нами бесчисленные задачи, занимался дополнительно. А как он показывална себе разные физические объекты, которые мы изучали по той или иной теме! Он,например, говорил: «Я – Луна» и вращался, такой полненький, вокруг себя и ещевокруг «Земли», которую изображал кто-нибудь из учеников.

Физкультура.Не так давно был опубликован некролог – ушел из жизни Николай ЕмельяновичКошорайло. Было очень больно читать такое. Это единственный учитель, который велнаш класс в течение всех 10 лет! Для нас «физ-ра» была одним из любимыхпредметов. Говоришь учителю, мол, нога (голова, живот) болит, отпустите сурока. На это он неизменно отвечал: «Ничего, позанимаешься физкультурой, и всепройдет». И что вы думаете? Проходило! Если на улице было сухо, онвыводил нас в лесок на спортплощадку, что за школой, и говорил: «Снимайте тулупчики,прыгайте «ножницАми». Мы и прыгали, и бегали, и наматывали километры налыжах, и мало болели, разве что за «наших» на разных соревнованиях. Из письмаВолоди: «Николаю Емельяновичу яблагодарен за то, что не ставил положительных оценок просто за посещение уроковфизкультуры. Он заставил, да, не научил, а заставил меня тренироваться, и я таквтянулся, что всю жизнь не менее трех раз в неделю занимаюсь спортом».

Классные руководители. Наш развеселый класс, к сожалению, был, какпереходящее красное знамя, всех «классных» и не упомнить, и не перечислить (восновном уходили в декрет). Праздник на нашей улице наступил в 10 классе сприходом «англичанки» Натальи Борисовны Карпенко. Что ж, лучше поздно, чемникогда! Чудесный был учебный год!

Школьная администрация. Спасибо директору Николаю Ивановичу Тархову и всемзавучам за то, что создали прекрасный коллектив учителей, которые многие годыжизни отдали трудной, но такой творческой и интересной работе.

МЫ – ОДНОКЛАССНИКИ

…Сейчас мы по-настоящему взрослые люди, хлебнувшие лиха. Есть доктора-кандидаты,а большинство – неостепененные товарищи. Объездили много стран («по делам илитак, погулять»). У нас куча разновозрастных детей, у некоторых внуки. Мишапишет Вениамину: «Счастливый ты папа, сразу так много красивых маленькихдевочек получил! Наверное, за хорошие производственные показатели!» Кто-тодобился в жизни больше, кто-то меньше. Я не почувствовала в друзьях моегодетства зазнайства и самодовольства, но в них есть достоинство, внутренняякультура, душевность, самоирония. С ними тепло и надежно. Очень разные, все мы –одноклассники, выпускники 130-й. И очень благодарны своей школе и судьбе,которая свела нас вместе.

Ирина АНДРЕЕВА

и одноклассники по 130-й

(1967 – 1977 гг.)