Жизнь прожить…

Вот уж действительно: жизнь прожить – не поле перейти. Так подумал я после встречи с, казалось бы, ничем не выдающимся рядовым воином Великой Отечественной Святославом Наумовичем Шешковым. Сколько их было таких на полях сражений, как этот водитель танка Т-34! Скромный сержант, не считающий себя героем, даже о своей высшей солдатской награде – медали «За отвагу» – упомянувший как бы между прочим.

НА «КУЛАЦКОЙ БАРЖЕ» В НАРЫМ

Ветеран и его супруга Валентина Петровна гостеприимно встретили меня на пороге своей скромной квартирки на улице Терешковой. Кофе был уже заварен, и мы со Святославом Наумовичем долго говорили по душам.

– В середине 30-х годов, – начал издалека ветеран, – тринадцатилетним мальчишкой я сбежал из новосибирского детдома и жил у родственников отца в Бердске. Однажды всю более или менее зажиточную часть сельчан в одночасье лишили гражданских и избирательных прав, а потом согнали на баржу и отправили в Нарым. В числе репрессированных оказался и мой дед Ефим Шешков, известный до революции бердский предприниматель. Их, компаньонов по совместному делу, было трое: Горохов, Барабошкин, Шешков. Владели на паях мельницей и пимокатным заводом…

Вместе с дедом в толпе репрессированных оказался и Слава. Под вой старух и плач ребятишек поплыли вверх по Оби. За Колпашево, в районе села Парабель, дно баржи не выдержало и провалилось, пассажиры стали тонуть. Выплыли немногие. Со стайкой таких же, как и он, осиротевших пацанов Слава чуть ли не месяц болотами пробирался к людям.

Вышли на Томск. Там ребят сразу же определили в одну из трех трудовых коммун. Ее воспитанники учились и работали: точили шахматы, шили тапочки, делали гитары и баяны. А Слава сразу же проявил интерес к технике: освоил трактор «Фордзон», потом стал помощником шофера. Эти навыки и определили всю его последующую жизнь.

«КАВКАЗСКИЙ ПЛЕННИК»

В январе 42-го молодого механика и водителя Святослава Шешкова, работавшего по вербовке на строительстве аэродромов в азербайджанском Кировабаде, призвали в действующую армию. Призывной пункт располагался в 30 километрах от Тифлиса, в селе Авчала. Так он попал на Кавказский фронт, в 110-ю армяно-азербайджанскую дивизию, в которой было много и русских. Дислоцировались в районе Туапсе, за горным перевалом на быстрой реке Пшиш. На одной стороне разделенного горным потоком села Перевального располагались немцы, на другой – советская пехота.

– Вялое противостояние сторон продолжалось до начала 43-го года, – вспоминает Святослав Наумович. – То они нас иногда забросают минами, то мы их погоняем. А как-то заметили, что немцы воруют у нас солдат, как правило, из кавказцев. Кому и зачем они понадобились? Может, яблоки на провиант в садах собирать? Но после одной забавной и комичной истории все прояснилось.

А дело было так: командование пообещало нашему взводу за доставленного в штаб «языка» по 10 дней отгула каждому, баню и «шнапс». В предвкушении предстоящего отдыха мы выследили самого сонного и нерадивого немецкого часового и с кляпом во рту перетащили его ночью через реку. И только в штабе выяснилось, что доставшийся нам с таким трудом черный и носатый «язык» – солдат-кавказец из нашей же дивизии, украденный и приставленный к делу немцами.

ИДУ НА ТАРАН!

В начале 43-го года Святослав получил пулевое ранение в ногу и проходил лечение в госпитале. Там его, уже выздоравливающего, как шофера и механика определили в танкисты. За полгода в училище в Ереване досконально изучил американские и английские танки. А потом курсантов повезли на Урал, в Нижний Тагил. На заводе своими руками собирали танки Т-34, на которых предстояло воевать, овладевали этой самой лучшей на тот момент техникой. А в декабре 43-го года погрузились в эшелоны и прямо с завода поехали на войну.

Свежее пополнение сразу же было брошено в бой. Войска 2-го Украинского фронта, в рядах которых суждено было воевать механику-водителю Святославу Шешкову, овладели Белой Церковью и продвигались вперед. В начале марта 1944 года экипаж участвовал в наступательной операции по освобождению города Умань.

– На митинге, состоявшемся 7 марта, мы, танкисты, единогласно решили дать фрицам прикурить, – рассказывает Святослав Наумович. – Пошли в бой, я то и дело слышал приказ командира: «Славка, стой!» Я по рычагам, и еще один выстрел по цели. Вдруг слышу: «153-й! Справа от вас пушка бьет прямой наводкой по танкам». Командир не успел еще договорить, как я резко развернулся и метров за двести увидел немецкий дот.

– На большой скорости, разбрасывая во все стороны весеннюю грязь, тараню и гусеницами раздавливаю пушку с ее расчетом, и… проваливаюсь в немецкий окоп, – продолжает вспоминать ветеран. – Только стал выбираться из разрушенного дота, мотор заглох: не успел переключить скорость. Завожу танк, и на бугор! И тут в нашу машину попадает снаряд, за ним другой, напрочь снесший башню. Только люки отдраил, третий снаряд угодил между баками. Осколки вонзились мне в ногу и бедро. Как потом выяснилось, оказался поврежден и седалищный нерв…

Святослава, единственного из всего экипажа оставшегося в живых, из разбитого, но так и не загоревшегося танка вытащили пехотинцы. Он полз по танковой колее, пока его не подобрали санитары. И пошли госпитали: Звенигород, Черкассы, Дербент. Только 19 августа 1944 года на костылях, с полусогнутой ногой и удостоверением инвалида танкист вырвался из объятий медицины.

НА ЭМКЕ С ЛИГАЧЕВЫМ

По путевке военкомата солдата подлечили в Карачах, он стал ходить. А в октябре 44-го уже подыскал себе работу. Как-то зашел в обком комсомола и встретил там одноклассника. Тот вспомнил, что Святослав шоферил до армии, и предложил заняться легковой машиной, которая всю войну простояла в гараже. Восстановил танкист выданную ему под расписку «эмку» и стал возить на ней первого секретаря Новосибирского обкома комсомола Егора Лигачева.

Умевший держать язык за зубами водитель понравился Егору Кузьмичу. Мотались по всей области, но чаще всего на завод имени Чкалова, на аэродром и стадион. Святославу доверяли: при нем велись секретные разговоры, ему давали деликатные поручения. А еще приходилось возить всесоюзных знаменитостей, приезжавших из Москвы: таксистов ведь тогда не было.

– Кого только я не возил на своей «эмке»! – вспоминает ветеран. – Из самых-самых могу назвать маршала Александра Покрышкина, певицу Лидию Русланову и популярного тогда артиста Александра Вертинского. Покрышкин, насколько помню, приезжал тогда к нам принимать новую эскадрилью. У меня даже сохранился снимок, сделанный фотокорреспондентом газеты «Советская Сибирь», где я на фоне своей машины стою у стадиона «Спартак» и ожидаю с футбольного матча Александра Ивановича с женой и дочкой.

ЖИВИТЕ ДОЛГО, ФРОНТОВИК!

Святослав Наумович никогда не сидел без дела и всегда находил применение своим способностям. Водитель 1-го класса, многие годы он работал таксистом, знает наизусть каждый закоулок нашего города. А еще много поколесил по стране: есть у него такая страсть к перемене мест. В Академгородке живет уже более сорока лет. Преподавал автодело в школе, а потом 17 лет добросовестно служил охранником в сберкассе. Он и здесь всегда находил выход из критических ситуаций: дважды приходилось спасать народные деньги от грабителей.

Много выпало на долю этого незаурядного человека. Как он сам говорит, пришлось пройти и огонь, и воду, и медные трубы. Святослав Наумович все выдержал, преодолел. Сейчас он тоже держится молодцом. И благодарит судьбу за все, что уместилось в яркие, насыщенные девяносто лет.

Петр ИВАНОВ