Два года в Афгане

Приближается День защитника Отечества. В этот праздник публикации посвящают в основном ветеранам Великой Отечественной, о ветеранах локальных конфликтов вспоминают значительно реже. Восполняя пробел, корреспондент «Навигатора» побеседовала с Юрием ПЕРЯЗЕВЫМ, начальником отдела по делам ГО и ЧС по Советскому району, подполковником запаса, участником войны в Афганистане.

После окончания Новосибирского военного училища Юрий Васильевич служил в Хабаровске, в мотострелковом полку на границе с Китаем. Оттуда весной 1986 года старший лейтенант Перязев и уехал в Афганистан:

– Сначала был поселок Килята под Ашхабадом. Там располагался батальон пополнения потерь офицерского состава: мы заменяли выбывших из строя офицеров действующей сороковой армии. А уже в апреле отправился непосредственно в Афганистан, в город Кундуз.

Первым серьезным испытанием стала акклиматизация: Дальний Восток и северный Афганистан с его горами и пустынями – далеко не одно и то же. Вслед за роскошной весной, когда пустыня наполнилась цветущими маками, настало мучительно жаркое лето. В июле у пирамидальных тополей засыхали и скручивались листья, а непривычные нам +40-50  градусов в тени считались вполне приемлемой температурой. Зима запомнилась туманами, холодными ночами и снегом, который таял, едва появившись.

Юрий Перязев развозил боеприпасы по всему Афганистану, доставляя их на места боевых действий. В его колонне было около семидесяти машин.

– Афганцы наделены мудростью и хитростью, умеют воевать – в этом им не откажешь, – вспоминает Юрий Васильевич. – Нужно принимать во внимание восточный менталитет: там очень сильны родственные связи. Невозможно, чтобы один житель кишлака ушел в горы и стал боевиком-моджахедом, а остальные помогали русским. И все-таки чувствовали мы себя уже не так настороженно, как в начале войны. Конечно, и оружие на выезды брали, и выстрелить в нас из-за любого угла по-прежнему могли, но обстановка изменилась. Наши войска уже контролировали большую часть территории. Местные относились к нам по-разному, однако в основном вполне доброжелательно. Их молодежь к тому времени уже училась в наших институтах на территории СССР, там готовили инженеров, врачей. Помню, что в Кабуле был мощный госпиталь: сначала там работали только русские специалисты, потом появились и афганские. Их армию мы оснастили пусть старой, но военной техникой. Кстати, в Афганистане я впервые увидел образцы оружия времен Великой Отечественной, например, автомат ППШ.

Самым памятным военным эпизодом для Юрия Васильевича стал случай, чуть было не закончившийся трагически. На выезде, когда до базы оставалось каких-то пять километров, у одной из машин вышло из строя колесо. Основная колонна ушла вперед, а несколько машин, доверху груженых боеприпасами, задержались. Колесо поменяли, но у кишлака по колонне открыла огонь банда душманов – машины расстреляли практически в упор. Спасло только то, что на помощь подоспели вертолеты – их еще называют «вертушками».

– Отстреливались на скорости, – вспоминает Юрий Васильевич. – Я шел в самой крайней машине и до сих пор помню лицо того рыжего, здоровенного «духа», который в нас целился.

«Война войной, а обед по расписанию». Быт был вполне налажен. Сначала жили в палатках, потом построили так называемые модули – сборные щитовые домики. В Афганистане бойцы отмечали, пусть и чисто символически, Новый год: наряжали дерево, отдаленно напоминающее нашу елку, «пекли» торт из печенья и сгущенного молока. Праздничный стол, конечно, разнообразием не отличался: консервы, картошка в банках, проспиртованный, чтобы не пропал, хлеб с горьковатым привкусом. Зато были местные арбузы и дыни – огромные и очень вкусные. Однако, как признался Юрий Васильевич, праздники в Афганистане офицеры не любили: в эти дни противник мог обстрелять, устроить провокацию. А настоящим праздником считались: получение письма из дома, показ черно-белого фильма по выходным и баня – лучшие в военной жизни моменты для любого солдата и офицера.

В роте у Юрия Перязева оказались бойцы всех национальностей, которые только были в Советском Союзе: украинцы, русские, туркмены, азербайджанцы, киргизы, узбеки… Конфликтов на национальной почве, о которых мы так часто слышим сейчас, не случалось, но «мода делиться на призывы», как говорит Юрий Васильевич, была. Кстати, самым неприятным наказанием для бойцов считалась не гауптвахта, а риск остаться дневальным по роте, в то время как остальные участвуют в боевых действиях. Молодежь 80-х подполковнику Перязеву значительно симпатичнее нынешней: и боевые качества, и отношение к службе было иным. Как и отношение к «афганцам» и в целом к военным в обществе.

– В отпуск мы приезжали все худые, прокопченные, в выцветшей форме. Помню, когда приехал в Новосибирск, меня даже патруль остановил – почему в таком виде? А у меня просто не было другой формы, кроме полевой. Нас сразу замечали, и отношение было достойное. От аэропорта Толмачево до Городка таксист меня довез бесплатно – просто из уважения, потому, что я был в Афганистане, – рассказывает Юрий Перязев.

Самым правдивым и самым тяжелым фильмом об афганской войне Перязев считает знаменитый «Афганский излом»:

– То, что там показали, очень близко к реальности. Сколько было афганцев, которые нам поверили, а после вывода советских войск их вырезали целыми кишлаками. Снят фильм отлично, я будто снова побывал там. Конечно, долго будут еще спорить, кто в этой войне был прав, а кто виноват. Пока прошло слишком мало времени, чтобы объективно все проанализировать и провести исторические параллели. Но о себе могу сказать, что на войне многое понял и многое узнал. И о том, что был в Афгане, ни капли не жалею.

Татьяна ЯКОВЛЕВА