Чужая среди своих. 80 лет назад скончалась великая поэтесса

Сегодня, 31 августа, исполняется 80 лет со дня гибели Марины Цветаевой. В этот день каждый год в Елабуге, где гениальная поэтесса покончила с собой, проходит Цветаевский день. Там побывал Юрий Татаренко – постоянный автор «Навигатора» и поклонник творчества Марины Ивановны.

Когда мне предложили побывать в Елабуге, согласился не раздумывая. Невзрачный домик на окраине стал домом-музеем Цветаевой в 2005 году – до этого там жили простые люди. Памятная табличка на входе появилась 40 лет назад. Советской властью самоубийство поэта широко не афишировалось. Много кто погиб в 1941-м. Да и прожила Цветаева в Елабуге всего ничего, каких-то 11 дней…

Дом, построенный в 1925 году, с тех пор не перебирался, так что посетители музея ходят по тем же доскам пола, что и Марина Ивановна. Сохранились и предметы утвари того времени: утюг, посуда, швейная машинка, железные кровати и сундук, деревянный стол… Особая гордость экспозиции – миниатюрная записная книжка литератора с единственным словом «Мордовия».

Эвакуированных из Москвы Цветаеву с 16-летним сыном Георгием поселили в крошечной шестиметровой комнатке. За жилье не платили – таковы были правила, сегодня это странно звучит. Хозяева, супруги Бродельщиковы, отмечали: «С нами гостья никак не общалась, с сыном несколько раз ругалась по-французски».

Нелюдимость и депрессию поэтессы легко объяснить: чужой городок (коллеги по литцеху поселились в Чистополе), денег на буханку хлеба, работы нет… Единственной возможностью трудоустройства было место кухонного рабочего в ресторане, но там Марина Ивановна продержалась всего полдня, не справившись с тем, что требовали сделать.

Почему же всеми признанный мастер слова оказалась брошенной на произвол судьбы? Никто не хотел связываться с неблагонадежными: после возвращения из эмиграции муж и дочь Цветаевой были немедленно арестованы. Поэтесса не была членом Союза писателей, так что на официальную поддержку она рассчитывать не могла. Личные обращения к Николаю Асееву, возглавлявшему СП, ни к чему не привели…

Есть в елабужском музее и копия знаменитого заявления Цветаевой в Литфонд о приёме на работу судомойкой. Лет 30 назад, впервые услышав о нём, подумал: что за дикость, это же бред, когда талантливейшему поэту не дают заниматься литературным трудом! Сейчас мне кажется, что, в голодные годы войны устроившись в общепит, можно было хотя бы не беспокоиться о куске хлеба, то есть элементарно выжить.

Выживать, а не жить Цветаева не умела. Перед посадкой на пароход, который шёл на Каму 10 дней, выяснилось, что поэтесса не взяла с собой никакой еды, рассчитывая на работу буфета. Услышав об этом, Пастернак побежал в магазин хоть за какой-нибудь снедью. В Елабуге Цветаева на последние деньги покупала на рынке рыбу, но разделать и приготовить её просила соседей. Как и чем перебиваться осень и зиму вместе с несовершеннолетним сыном – неясно.

Понятно другое. Тезисы 1941 года «Всё для фронта, всё для победы» и «Ничто нас в жизни не может вышибить из седла» Цветаева не приняла. Линия поведения «Я защита и опора своему ребёнку» поэтессой была прочерчена пунктиром. Обида на положение «чужой среди своих» оказалась смертельной. Улучив момент, когда Бродельщиковых и сына не оказалось дома, Цветаева набросила в сенях петлю... Проигнорировав тот факт, что после экстренного выезда Марины Ивановны в Чистополь Совет эвакуированных 26 августа дал добро на прописку в городе – и шансы на новый социальный статус…

В Елабуге поэтессе было не до новых стихов и переводов. В последнем пристанище Цветаевой остались только три предсмертные записки. В одной из них 49-летняя женщина умоляет не бросить на произвол судьбы своего сына и помочь ему собрать чемоданы для переезда в Чистополь. А в её подсознании засела шутливая реплика коллеги по литцеху в ходе эвакуации: «Отличная у тебя веревка – хоть вешайся!». И новость о том, что одна женщина из 5 семей, приехавших в Елабугу из эвакуации, покончила с собой…

Цветаева не узнала, что её сын Георгий Эфрон, её Мур, прожил совсем короткую жизнь: он был отправлен на фронт и погиб в 1944 году.

Самоубийство во все времена считалось грехом. Отпели Цветаеву только в 1990-м, посчитав её убитой тоталитарным режимом. Место захоронения не сохранилось. Но память о поэте жива. А стихи Марины Ивановны – любимы.

Юрий Татаренко, фото автора